– Достаточно, – остановил Рэйн. – Он скажет. Ну?
– Рассвет… – выдохнул майор. – Девку держат на базе Ордена, на станции Рассвет в системе Тау-Рис…
– Я услышал. А теперь давай сюда запись того разговора.
– В сейфе, – потупил взгляд Кавило. – Код: один, семь, три, три, восемь, ноль, зэт.
Рэйн подошел к шкафу со стальными ячейками.
– Ты покойник, Аллерт, – бормотал Кавило, пока Рэйн доставал КС-накопитель. – Покойник… Ты понятия не имеешь, что делаешь. Я этого так не оставлю… – скрипел он зубами. – Балатье этого тоже не спустит с рук.
– Ты еще не понял? Балатье спустит и не такое. Хочешь знать почему? Ты сам ответил на этот вопрос, когда сказал, что усилитель в моей башке стоит миллионы. А вот тебя спишут не раздумывая.
– Ошибаешься, – замотал головой Кавило. – Ты труп, Аллерт. Не будет тебя, будет другой. Умнее, сговорчивее.
Рэйн молчал. Смотрел на майора так, словно предстояло решить его судьбу. Выбрать из двух зол, где на одной чаше весов – жизнь, а на второй – карьера.
– Я давно понял, кто такой Балатье, – сказал Рэйн. – А ты не понимаешь, не хочешь понимать. Но я тебе покажу, – он заклеил майору рот скотчем. – Макс, выйди. Тебя не должны здесь видеть.
Когда дверь бесшумно закрылась, Рэйн содрал с запястья майора хэндком и отыскал в списке контактов номер Балатье. Проекция заняла добрую половину кабинета, огромный стеклянный стол ворвался сюда как нечто чужеродное, неприемлемое. Куратор развалился в кресле. Завидев обмотанного скотчем Кавило, усмехнулся.
– Аллерт? Не ожидал. Думал, вы решитесь на это гораздо позже, – обронил он, поправив галстук. – Что ж, рассказывайте, что толкнуло вас на этот… как бы выразиться?..
– Услуга. Я всего лишь оказал корпорации услугу. Теперь вы понимаете, чего стоят наши системы безопасности вместе с инструкциями. Проникнуть на секретный объект без шума и пыли – не проблема. А ведь я даже технику с собой не брал, обошелся малым.
– Похвально, – Балатье встал и облокотился о спинку кресла. – Похвально для вас, Аллерт, но плохо для вас, майор.
Впервые с начала разговора куратор перевел взгляд на Кавило. Смотрел с пренебрежением, с отвращением.
– Помните нашу последнюю беседу, господин Балатье?
– Конечно. Еще помню, что собирался подумать над вашим повышением и должностью руководителя проекта «Зевс».
Заслышав об этом, майор дернулся в кресле. Истошно скрипнули стальные ножки, из-под скотча послышалось невнятное мычание.
– И каково решение?
– Признаться, не собирался принимать его сейчас, – бегло проговорил куратор. – Но поскольку вы форсируете события, то можно и поторопиться. Должность ваша, Аллерт. Поздравляю.
Рэйн довольно улыбнулся и покосился на майора, наблюдая, как его взгляд затухает. Плечи опустились, а сам Кавило, словно растворился в кресле, и только серые полосы скотча не давали ему рухнуть под стол.
– Каковы указания? – спросил Рэйн.
– Пригоните «Зевс» на станцию Гром. Через три дня появлюсь там, и все обсудим. Получите дальнейшие инструкции и вступите в должность. И еще… – Балатье замялся, будто собирался попросить о чем-то неприличном. – Ликвидируйте Кавило. В «Экзо матрикс» нет места слабости.
– Как прикажите, куратор, – Рэйн достал из кобуры пистолет. Прикрутил глушитель и приставил к голове майора.
В глазах Кавило больше не было страха, в них читалась острая, будто осколок зеркала, безысходность. Рэйн прижал дуло к виску с завитком рыжих волос и выстрелил.
Брызнула кровь. Кресло опрокинулось.
* * *
– Что за маскарад? – непонимающе уставился Фрей.
– Импровизация, – ответил Рэйн, поднимая кресло с мычащим нечленораздельную бурду майором. Рывком он содрал скотч со рта пленника.
– Аллерт, какого… – майор закашлялся, отстрелянное ухо кровоточило. Кровь текла по щеке и капала с подбородка.
– Ты сам все слышал, – сказал Рэйн. – Если ведешь дела с Балатье, то нужно быть на шаг впереди, что по определению невозможно. Вот и приходится шагать вровень, а те, кто отстал – получают пулю. Ну, что? Без глупостей?
Майор неохотно кивнул, только после этого Рэйн освободил из цепких объятий липкой ленты.
Кавило разминал плечи, морщился от боли, дул на распухшие пальцы, неуклюже шевелил ими, но Рэйн видел иное. Боль физическая ни при чем, боль душевная – куда хуже. Сейчас майор напоминал верного пса, которого ни за что, ни про что покалечил хозяин. Вроде бы и раны зализывает, а завтрашний день для него станет другим. Совсем другим.
– Почему не сделал этого? – спросил Кавило, прижимая регенерирующую салфетку к прострелянному уху.
– Не я решаю о жизни и смерти, но могу выбирать: принять заказ или нет. А этот заказ я бы ни за что не принял.
Тонкие губы майора сложились в одну сплошную побелевшую линию. Своей ошибки он так и не признал. Отказался принять факт, что недавний спор о праве на жизнь, все же проиграл.
Рэйн хмыкнул и направился к двери.
– Аллерт, – окликнул майор. – Де Воль была жива, когда я наводил справки. Но как только они получат то, чего хотят – ее убьют. И… – он замолчал, лицо перекосила гримаса боли. – И не советую лететь на Гром.
– Это почему же? Куратор довольно ясно выразился: прибыть на станцию.
– Да, он даст желанное повышение, но перед этим сотрет тебе память. Обнулит, как надоевшее приложение. Не думай, что ты один такой умный… Ты не единственная фигура в тени, Аллерт. Не забывай, что в «Экзо матрикс» нет места слабости.
Глава 8. Асимметрия граней святости
Корвет «Посейдон», орбита планеты Терра-Нова, ОСП
Опоры шаттла плавно коснулись полимерного покрытия ангара «Посейдона». Андре заглушил двигатель, приборная панель погасла. Отстегнув ремни, он лениво потянулся. Однако расслабленность быстро сменилась предвкушением. Во время последней встречи Колман сделал то, на что Андре уже не надеялся – вернул в игру «Посейдон» и «Аид». Теперь дело пойдет быстрее, в «Экзо матрикс» давно ждали, когда советник решит политические проблемы и позволит задействовать проекты на общее благо. Этот день настал. Прекрасный день.
Когда система выровняла давление и нагнала кислород, шлюз отстойника распахнулся, в ангар вошел Виктор Иртэ. На лице руководителя проекта «Посейдон» не проступало даже намека на гостеприимную улыбку, в каждом резком движении читался вызов. Виктор всегда был таким: жестким в высказываниях и поступках, скупым на эмоции и вечно хмурым. Еще и слова из него приходилось чуть ли не клещами вытягивать. С Виктором Андре познакомился в бытность курсантом. В то далекое время они приговорили ни одну бутылку виски в местном баре и охмурили ни один десяток знойных девиц. А потом была долгая работа в Разведывательном управлении и тысячи, миллионы попыток уберечь ОСП от врагов.
