— Твой отец ждёт! — крикнул Рафики через плечо. — Лучше поспешить!
— Подожди! — крикнул Симба.
Но Рафики продолжал перепрыгивать с дерева на дерево. Для старого мандрила он был изумительно быстр, и Симбе с большим трудом удавалось не отстать.
Наконец Рафики остановился. Задыхающийся Симба подошёл ближе. Мандрил стоял около небольшого пруда и показывал на неподвижную воду:
— Ты его видишь?
Симба в замешательстве огляделся. Он ничего не видел. Здесь не было ничего, кроме пруда, Рафики и нескольких низких кустов. Лев покачал головой:
— Я ничего не вижу.
— Посмотри поближе, — Рафики показал деревянной палкой на пруд.
Симба медленно подошёл и посмотрел в воду. Подул лёгкий ветерок, и по жидкой поверхности пробежала рябь. Симба сузил глаза. Он всё ещё ничего не видел. Но потом, когда вода успокоилась, лев разглядел своё отражение. Поначалу оно было размытым, но, по мере того как поверхность выравнивалась, становилось всё яснее.
Прошли годы с тех пор, как Симба в последний раз смотрел на своё отражение. И теперь у него перехватило дыхание. Маленького львёнка больше не было. С годами его грива стала гуще и длиннее, голова шире, а плечи мощнее. Симба поражённо замер — он выглядел в точности как отец.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
— Вот теперь видишь? — Напугав Симбу, Рафики высунулся из-за его плеча. — Он живёт в тебе. Симба не сводил глаз с воды. Хотя часть его понимала, что это всего лишь отражение, всё же это было самым близким к отцу, что он видел за долгое время. Глаза повлажнели, и одинокая слеза упала в воду, потревожив отражение.
— Симба.
Услышав своё имя, выросший львёнок поднял взгляд. Это был глубокий и до боли знакомый голос. Он потряс его и вызвал дрожь по всему телу. На глазах у Симбы облака на небе пришли в движение, собираясь вместе и превращаясь из бесформенной массы в изображение его отца. Мудрые и добрые глаза Муфасы посмотрели вниз на сына.
— Отец? — не веря, спросил Симба.
Облака вновь пришли в движение, собираясь вместе. Сверкнула молния, и прогремел гром. Воздух запах дождём и грозой. Это было волшебное ощущение, которое Симба так любил в детстве. Ощущение, что скоро придёт живительная влага. Что грядут перемены, надежда и преображение. А теперь каким-то образом оно несло в себе его отца.
Муфаса улыбнулся сыну с облаков.
— Симба, — его голос был глубоким и рокочущим, как гром, — ты должен занять своё место в Круге Жизни.
Симба покачал головой.
— Я не могу, — возразил он.
Произнести эти слова вслух перед отцом было труднее, чем перед Налой или Рафики. Но ничего не изменилось. Муфаса по-прежнему мёртв. И Симба знал, что это его вина. Он уже не мог снова разочаровать своего отца.
— Ты должен помнить, кто ты, — строго сказал Муфаса. — Единственный настоящий король.
— Прости, — снова возразил Симба. — Но я не знаю, как быть таким, как ты.
— Как король больше всего я гордился только одним. — Голос Муфасы был добрым и полным любви. — Тем, что ты мой сын.
Слова Муфасы поразили Симбу. Плач застрял в его горле. Ему хотелось сказать отцу, как долго он жаждал услышать эти слова. Ему хотелось побежать и запрыгнуть на папину спину, зарыться в его гриву и ощутить безопасность и уют, как в детстве. Ему хотелось столько всего рассказать Муфасе, и чтобы отец простил его и сказал, что всё будет хорошо. Но больше всего ему хотелось, чтобы отец был жив.
— Это было очень давно, — наконец осторожно ответил он.
К его удивлению, Муфаса покачал головой:
— Нет, Симба. Так будет всегда.
Облака снова побежали вперёд мимо диска луны. Изображение Муфасы стало расплываться, исчезая.
— Пожалуйста! — Умоляя, Симба побежал за движущимися облаками. — Не покидай меня снова!
— Я никогда тебя не покидал, — сказал Муфаса.
Облака всё больше отдалялись от луны. Её свет слабел.
— Помни… помни, — произнёс отец, и его голос затих в ночи.
А потом Муфаса просто исчез. Симба остался стоять под звёздами совершенно один. Развернувшись, он медленно пошёл обратно к Рафики.
— Странная погода, а? — спросил Рафики, глядя на безоблачное небо. — Что ты видел?
Симба пожал плечами. Его переполняли эмоции. Ему явился отец и просил помнить, кто он такой. Ирония в том, что лев никогда этого не забывал. Он просто предпочёл не обращать на это внимания. Потому что его отец умер из-за того, кем он был. И что хорошего в том, чтобы помнить это? Покачав головой, лев посмотрел на Рафики.
— Не важно, — наконец ответил он. — Всё это в прошлом.
БАХ!
Симба закричал, когда мандрил пребольно стукнул его по голове деревянной тростью.
— Ай! А это за что?
Рафики пожал плечами:
— Не важно. Всё это в прошлом.
Симба нахмурился. Он понимал, что Рафики пытается сделать. Но это не сработает.
— Я никогда не смогу стать таким, как он… — начал лев.
— А он никогда не мог стать таким, как ты, — возразил Рафики.
Какое-то время Симба просто стоял, не сводя глаз со звёзд. Когда-то давно отец сказал ему, что он никогда не бывает один, что он часть чего-то большего. Возможно, у всего этого была причина. Возможно, Нала, Рафики и его отец правы. Возможно, настало время занять своё место в Круге Жизни. Лев покачал головой. Но как? Что он должен делать после всех этих лет? Как он мог вернуться к жизни, от которой убежал?
— Так я спрошу снова, — прервал его мысли Рафики. — Кто ты?
У Симбы не было ответов ни на один из своих собственных вопросов. Но он устал притворяться, что не знает ответ на вопрос Рафики. Пройдясь, лев остановился перед мандрилом. Потом, подняв голову, кивнул.
— Я Симба, — ответил он. — Сын Муфасы.
* * *
Красный шар рассветного солнца поднимался над горизонтом. Симба мчался к поляне, на которой должна была быть Нала. Ворвавшись на заросший травой круг, он заметил её, стоящую к нему спиной. Улыбаясь, лев побежал к Нале, миновал её и двинулся вперёд.
— Солнце взошло! — крикнул он через плечо. — Нельзя терять время!
— Подожди! — крикнула Нала. — Куда ты бежишь?
Не останавливаясь, Симба крикнул:
— Бросить вызов Шраму!
Лев не осознавал, что делает, пока не выкрикнул эти слова. Но каждая секунда с момента появления Налы вела его к этой точке невозврата. Он должен вернуться домой. Он должен попытаться, даже если ему не удастся добиться успеха, положить конец тирании его дяди.
Глаза Налы осветились надеждой. Этот взгляд только подтолкнул его бежать быстрее. Он и так слишком долго медлил.
