Книга Поэзия садов, страница 44. Автор книги Дмитрий Лихачев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Поэзия садов»

Cтраница 44

Min Her.

Как вы сие письмо получите, изволь, не пропустя времени, всяких цветов из Измайлова не помалу, а больше тех, кои пахнут, прислать с садовники в Петербург [232].

Через два с половиной месяца после этого письма Петр снова пишет Т. Н. Стрешневу (письмо от 16 июня 1704 г.):

Цветы, шесть кустов пионы, привезли в целости, чему зело удивляемся, как не разтрясло, а цветы немалые. Зело жалеем, что калуферу, мяты и прочих душистых не прислано; а когда пиони довезли, а эти гораздо легче; прикажи их прислать… [233]

Приходится удивляться, с какой неустанной заботливостью и требовательностью относился Петр к устройству садов и с какою осведомленностью и вниманием вникал он во все детали садового искусства.

Петр отлично понимал, что сад имеет не просто архитектурное или «санитарно-гигиеническое» значение, но есть прежде всего место просвещения и воспитания. Сад учил русских людей европейской символике, эмблематике и мифологии, что позволяло русским людям общаться с иностранцами на общей культурной почве, понимать друг друга в светском обществе и не чувствовать себя невежами.

Семантика садов играла в петровском просветительстве одну из первых ролей.

IV
Местами были влажные долины
Усеяны цветами всяких красок
И розами, лишёнными шипов,
С другой же стороны там были гроты
Тенистые, прохладные пещеры,
И пышно вился виноград по ним,
Пурпурные развешивая кисти;
Дж. Мильтон. «Потерянный рай»
Поэзия садов
Начало и происхождение пейзажных садов

Нет сомнения в том, что следует отличать пейзажные парки вообще от пейзажных парков романтизма в частности. Последние только разновидность и глубокое развитие первых.

Пейзажные сады существовали, в сущности, еще в эпоху Ренессанса. Регулярные сады Ренессанса очень часто бывали окружены более или менее упорядоченной природой. От этой внешней садовой зоны, где прокладывались дорожки для прогулок, регулярная часть ренессансного сада была обычно отделена изгородью, но это не означало, что владелец регулярного сада был полностью равнодушен к тому, что представляла собой окружающая регулярную часть «естественная» местность.

На красоту «естественной» природы Италии постоянно обращали внимание и художники, и поэты (в частности, Петрарка). Пейзажный сад представлял собой только второстепенную и отдаленную от дома владельца часть его имения. В ней часто располагались не только фруктовые сады и огороды, хозяйственные постройки, но и прогулочные дорожки. Хозяйственные же угодья, помимо своих утилитарных назначений, имели и эстетические функции – естественно, иные, чем регулярная часть сада.

Изучая конкретную историю отдельных садов в Англии или Италии, мы явственно замечаем, что иррегулярная и «естественная» часть имения владельца загородного дворца медленно и постепенно, столетиями наступала на регулярный сад, последовательно организовываясь под влиянием новых эстетических принципов, но, в сущности, как это мы увидим в дальнейшем, очень редко [234] вытесняя его регулярную часть. Живописность в пейзажных садах не уничтожала архитектурности ее ближайшей к центральному дому части, но только оттесняла ее на второй план, придав ей, как это мы увидим в дальнейшем, новое назначение и новый характер.

Пейзажные парки длительное время пробивались к осуществлению через то, что Г. Зедлмайер называл «критическими формами» [235], в которых, согласно его теории, зарождаются элементы нового стиля.

Таким образом, тип пейзажного парка существовал в течение очень длительного времени. Пейзажный парк в собственном смысле этого слова появился в литературе раньше, чем в натуре. «Естественный» садовый пейзаж прообраза всех садов – рая описан еще в четвертой книге «Потерянного рая» Мильтона: серпантинные линии, натурально текущие ручьи, естественные озера, холмы и долины, свободный рост деревьев, свет и тень, открытые луга, контрастные виды.

Дж. Мильтон дает такое описание райского сада, на который взирает «Враг»:

Дивясь, внизу он видит пред собой,
Как в небольшом пространстве совместилось
Для услажденья человека все,
Что лучшего произвела природа,
И даже больше: небо на земле!
Блаженный рай был божий сад, который
Был насажден с восточной стороны
Эдема; а Эдем распространялся
На запад от Харрана [236] вплоть до башен
Прославленных Селевкии великой [237], –
Созданья древних греческих царей, –
Иль той страны, где много раньше жили
Сыны Эдема в Телассаре. Здесь,
В стране прекрасной этой, Бог устроил
Прекраснейший свой сад; он повелел
Произрастать на почве плодоносной
Деревьям благороднейшим, приятным
Для зренья, обоняния и вкуса;
И между ними было древо жизни
Всех выше; плод его подобен был
Амброзии, – растительное злато;
А рядом с ним росло познанья древо, –
Смерть наша, – заплатили мы за знанье
Добра ценой жестокой, – знанья зла.
На юге же Эдема протекала
Широкая река, – не вкруг горы,
А прямо шла она сквозь холм высокий;
Когда Бог строил сад свой, он поставил
Ту гору над ее потоком быстрым,
А он чрез жилы пористой земли
Пробился, ею впитанный охотно,
И вышел вновь наружу, свежий, чистый,
И многими ручьями оросил
Цветущий сад; потом соединившись,
По скату вниз спустился он и встретил
Там реку, показавшуюся снова
Из темного подземного прохода;
Река же, разделившись на четыре
Потока главных, дальше потекла
Чрез страны знаменитые и царства,
О коих здесь не будем говорить.
Но надо рассказать, насколько хватит
Искусства, о сапфировых струях,
Катившихся по жемчугам восточным
И золотым пескам, блуждая всюду
В тени дерев, и нектар разнося,
И посещая каждое растенье,
Питая несравненные цветы,
Достойные роскошной сени рая.
Их не искусство медленной рукой
Узорами по клумбам насадило,
Сама природа в щедрости своей
Рассыпала по всем холмам и долам,
И там, где солнце утреннее греет
Открытые поля, и там, где в полдень
Под кущами царит густая тень.
Разнообразьем сельского ландшафта
Пленял счастливый этот уголок:
Здесь рощи, чьи душистые деревья
Смолой дышали ароматной, там –
Другие, где висели золотистых
Плодов ряды, пленяя взор и вкус.
И если где, то только здесь был правдой
Миф о садах чудесных Гесперид.
Меж рощами луга или поляны,
Где мягкую траву стада щипали,
Иль пальмами поросшие холмы;
Местами были влажные долины
Усеяны цветами всяких красок
И розами, лишенными шипов,
С другой же стороны там были гроты,
Тенистые, прохладные пещеры,
И пышно вился виноград по ним,
Пурпурные развешивая кисти;
С холмов же ниспадали водопады,
В пыль влажную дробясь иль съединяя
Свои потоки в тихие озера,
Которые, как зеркало, в себе
Цветущий берег, миртами поросший,
Спокойно отражали. Хоры птиц
Звучали вкруг, а ветерок весенний
В полях и рощах веял ароматом
И колебал дрожащие листы… [238]

В течение многих веков, пока нерегулярные парки и сады существовали за пределами «официальной» части поместий, они не имели идеологического значения, служа в общем утилитарным целям, к которым следует относить и их прогулочные назначения. Только с начала XVIII в., вернее, со второго десятилетия этого века пейзажные парки стали приобретать определенное место в мировоззрении людей, начали противопоставляться как «природа» созданию рук человеческих, человеческой культуре. По существу, появление этого идеологического элемента и было зарождением пейзажного парка. Всякое явление становится частью культуры только с того момента, когда получает идеологическое (и стилистическое) осмысление. Именно поэтому не Италия или перенесенные в Европу внешние впечатления от садов Китая явились родоначальниками пейзажных парков, а идеологическая интерпретация их английским писателем Джозефом Аддисоном.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация