Главными руководствами для сооружения пейзажных садов в начале XIX в. служили многочисленные энциклопедические сочинения шотландца Джона Клаудиуса Лаудона (John Claudius Loudon; 1783–1843), который в сравнительно короткий срок выпустил огромную «Энциклопедию садоводства» (1822), а через три года издал большую «Энциклопедию агрокультуры» (1825), затем в 1829 г. – «Энциклопедию растений» и при этом успевал выпускать с 1826 г. и до самой смерти ежемесячный журнал «Gardener’s Magazine». Женившись в 1830 г. на писательнице Джейн Вебб, он сумел вместе с ней создать питомник, где собрал 2000 различных сортов растений, а затем в сотрудничестве с ней создавал «Энциклопедию сельской усадебной архитектуры» («Encyclopedia of Cottage Farm and Villa Architecture»). Его сочинения оказали наибольшее влияние на русские помещичьи усадьбы, а шотландские садоводы стали самыми авторитетными в России, куда их выписывали для устройства богатых садов на Северном Кавказе и в Крыму. Дж. Лаудон побывал в России в 1813–1814 гг. и писал о русских садах
[276]. Умер он за работой. Ф. Р. Кауелл называет его гигантом знаний и прилежания
[277].
Визитная карточка ландшафтного архитектора Хамфри Рептона
Среди великого разнообразия своих проектов Джон Лаудон выделял три типа английских садов, названия которых я позволю себе не переводить, ибо они не поддаются точному переводу: 1) picturesque, которые легче всего представить себе в образах пейзажной живописи, 2) gardenesque – название, изобретенное самим Лаудоном для садов, соединяющих искусство и природу, в которых разводились холеные большие деревья, кусты и другие растения, были устроены мягкие и чистые лужайки и посыпанные гравием извивающиеся прогулочные дорожки, 3) rustic style с хижинами, фермами и пр. Все эти три типа садов были в контрасте со стилем геометрических садов, которые находили себе оправдание в противопоставлении беспорядку окружающей местности. Однако «просвещенный ум», считал Лаудон, должен находить удовольствие в каждом из садовых стилей.
Для небольших усадеб он рекомендовал второй из предлагаемых им типов – gardenesque.
* * *
Постепенно в пейзажных садах выкристаллизовалась эстетика рококо, а затем романтизма. Отдельные романтические элементы в пейзажных парках появились гораздо раньше самого романтизма в литературе и только впоследствии получали свое осмысление в духе эстетики романтизма.
В Россию идеи пейзажных садов проникли прежде всего с английскими руководствами Джона Лаудона. По-русски же идеи садово-паркового стиля в стиле «питореск», как он первоначально назывался в России, впервые были изложены в книге «Опыт о расположении садов. Переведено с английского языка», изданной в Петербурге в Шляхетском корпусе в 1778 г. Джордж Масон
[278] – автор этой переведенной с английского небольшой книги – обращает внимание на происхождение пейзажного стиля. С одной стороны, он указывает на сады китайские, на которые обратил внимание поэт Шенстон, а с другой – на собственные английские корни в английской поэзии, наконец, ссылается и на «пусиновы ландшафты» (пейзажи Пуссена), т. е. подчеркивает органичность и издавность пейзажного стиля.
Между прочим, автор приводит следующее неплохое описание пейзажного парка: «Противуположение часто открывает красоты, которые бы, судя по положению места, не можно было себе представить. Употребление онаго способнее всего во внутреннем расположении рощей, разные повороты дорог, закрытие и отверстие кустов, вид высоких больших деревьев и внезапной переход от одного степени тени к другому могут впечатлеть в воображении величайшие идеи. Одно место в „Возвращенном раю“ изъяснит мою мысль»
[279].
Приведя английский текст из второй книги «Возвращенного рая» Мильтона, автор русского перевода дает следующий его текст:
Один зеленый лес представился в дали,
Где раздовалося приятно пенье птиц;
Туда направил путь, хотя укрыться там
И в полдень взять покой; он скоро в тень вошел,
В высокий свод дерев, в дороги темные,
Сквозь кои вид лесной вдруг очи ударял,
Казалося, рукой содеянный натуры;
(Натура подала искусству наставленье)
Но суеверный глаз жилищем почитал
Лесных богов и нимф
[280].
Автор «Опыта о расположении садов» пишет: «Некоторой степени дикости в садах имеет противное действие симетрии строения, и большая часть здания от того лутчей вид имеют»
[281]. Иными словами: контраст симметрии здания и нерегулярности окружающего сада – явление эстетически приветствуемое.
Извивы аллей не должны быть слишком крутыми и мелкими. Английский автор переведенного на русский язык руководства по устройству пейзажных садов George Mason пишет: «Чужестранный человек (речь идет об Англии. – Д. Л.), судя по большей части наших садов, может вообразить себе, что они для лилипуцких жителей сделаны. Тень, пруды, острова имеют ли какую-нибудь пропорцию с людьми? кривые их дороги ни на что иное похожи, как на следы шатающегося пьяного человека: однако господа их думают, что они совершенные образцы китайских садов…»
[282]
«Школа садовничества состоит в любимых местах натуры», – пишет автор «Опыта о расположении садов»
[283]. В другом месте он отмечает: «Однако я не советую и ему рабским образом подражать»
[284].
Этими наставлениями в значительной мере открылся путь для приобретения русскими пейзажными садами своего собственного колорита: отсюда мягкость русского пейзажного сада и его соответствие окружающей русской природе.
Однако самую большую дорогу пейзажным («английским») паркам в России широко открыла Екатерина II, увлекшаяся этим видом садоводства. В письме к Вольтеру от 25 июня (6 июля) Екатерина писала: «Я ныне люблю до безумия Аглинские сады, кривые дорожки, отлогие холмы, озерам подобные пруды, архипелаги на твердой земле, а к прямым дорожкам, однообразным аллеям чувствую великое отвращение, фонтанов также не могу терпеть: они заставляют воду принимать такое течение, которое не сообразно природе; статуям же, по мнению моему, пристойно быть заключенным в галлереях и прочих сим подобных местах, короче сказать, над садовничеством моим совершенно владычествует Аглинский вкус»
[285].
