Во все эпохи садово-паркового искусства существенным компонентом их эстетического воздействия на человека была и музыка. Прежде всего это касалось певчих птиц. Птицы, содержимые в клетках или привлекаемые в сад кормом, устройством гнезд и т. д., были особенно характерны для садов Средневековья
[31]. В Древней Руси устраивались, как мы увидим, большие шелковые клетки для особенно ценимых за свое пение соловьев и перепелов. Птицы присутствуют в средневековых миниатюрах, изображающих сады, причем не только певчие, но и красивые по раскраске: павлины, фазаны и пр.
Но уже в средневековых садах ценилась также инструментальная музыка и человеческое пение. На одной миниатюре XIV в. в Библиотеке Estense, Modena, изображен сад, огороженный стеной с двумя воротами. Посередине сада – бассейн-фонтан. Слева помещается небольшой оркестр, справа – хор из трех молодых людей, поющих по нотам. Впереди изображен молодой человек, играющий на струнном щипковом инструменте. Тут же бочки с вином, накрытый стол с едой, корзины с фруктами и пр.
В эпоху барокко и при классицизме стала сочиняться специальная садовая музыка. Напомню о придворном композиторе Людовика XIV Жан-Батисте Люлли (1632–1687) – создателе специального «версальского стиля» в музыке. Люлли писал музыку для садовых придворных празднеств, балетов, пантомим, шествий, пасторалей, идиллий и прославлений Людовика XIV. Известна его знаменитая «Версальская эклога» – «Eclogue de Versailles» (1687)
[32].
Музыка Люлли – типичная музыка классицизма с его строгой упорядоченностью и симметрией.
Иное – музыка Моцарта, также писавшего для садового исполнения на открытом воздухе. Большинство его дивертисментов и серенад было создано в Зальцбурге. Одно из популярнейших произведений в этом «садовом» роде – «Маленькая ночная серенада» – «Eine kleine Nachtmusik» (1787).
Концертные залы, музыкальные салоны устраивались и в Павловске, и в Царском Селе. Там же давались концерты духовых оркестров. В помещичьих садах заводилась роговая музыка. Не случайно знаменитые концерты, на которых дирижировали Д. С. Бортнянский, Й. Герман, И. Штраус, а в XX в. – Н. Малько и другие, давались в Павловском вокзале
[33].
Версаль. Мраморная копия Геркулеса Фарнезского
Слуховым впечатлениям служили не только концертная музыка, эоловы арфы и звучащие фонтаны с их плеском и шумом струй, но и звуки, создаваемые простым динамическим действием воды – например, стеклянными колокольчиками, начинавшими звенеть при действии фонтана. Существовали и звукоподражающие устройства, как, например, в Петергофском парке, где в одном из самых ранних фонтанов рококо крякали уточки и лаяла гоняющаяся за уточками по кругу собачка.
В садах рококо и романтизма было особо ценимо звучание водопадов, ручьев и эха, которое организовывалось специально (в Сан-Суси – «звучащие скамейки»; эхо устраивал и А. Болотов в саду в Богородицке).
На всем протяжении своего развития, при всех сменах стилей сады всегда, как уже было сказано, ассоциировались с раем на земле – Эдемом и потому должны были заключать в себе все, что мог заключать в себе и сам Эдем. Это не означает, что история садового искусства во всех изложенных выше принципах садового искусства как бы застыла. Напротив, каждый из означенных принципов, остающийся неизменным в основном, постоянно меняется в своих проявлениях. Меняется отношение к выбору растений, к их распределению по временам года, к душистым травам и цветам, и сам принцип «садового разнообразия» (variety of gardens), с которым считались садоводы всех времен, в каждую из эпох развития искусства понимается по-разному. При этом границы эстетически организованного сада и хозяйственного огорода никогда не могут быть точно определены, так как полезное и красивое в каждую из эпох соотносятся по-разному и само понимание «полезности» красоты также постоянно меняется.
Особенно разнообразно проявляется предназначенность сада для философских размышлений. Как мы увидим в дальнейшем, связь сада с определенным философским и поэтическим восприятием мира обязательна, но сами эти идеи различны. Сад отражает изменения философского и поэтического понимания мира.
* * *
Садовое искусство всегда было своеобразным соединением различных искусств – собственно садоводства, архитектуры, живописи и поэзии.
Из всех искусств садово-парковое искусство, пожалуй, теснее и постояннее всего связано именно с поэзией.
Пейзажные парки в особенности были созданием поэтов по преимуществу. Поэты выступали не только идеологами новой концепции садового искусства, но и непосредственными создателями садов – как Александр Поп, а впоследствии И. В. Гёте, у нас Н. В. Гоголь.
П. Б. Шелли писал: «Поэзия всегда оказывается современницей других искусств, способствующих счастью и совершенствованию людей»
[34].
Между садом и поэзией протягиваются двоякие связи. Первая связь состоит в том, что и поэзия, и садово-парковое искусство в каждую отдельную эпоху имеют общие стилистические принципы, общую идейно-философскую основу. А вторая связь основана не столько на общности всех искусств, в том числе искусства садов и парков, с одной стороны, и поэзии – с другой, сколько на их различиях, заставляющих их сближаться в поисках «эстетического восполнения».
Сад «говорит», но он вместе с тем «немой». Он говорит стилистической системой, символикой своих украшений (киосков, садовых построек разного типа и садовой архитектуры), в нем есть подписи и надписи (на монументах, вратах, «храмах» Дружбы, Любви и пр.), но ни один из этих «говорящих» элементов садов, не исключая и надписей на мемориальных сооружениях, не может высказаться до конца. А вместе с тем сложность садово-паркового строя постоянно требует объяснений, догадок, ответных чувств, к которым «взывают» его пейзажи и напоминания. Сад нуждается в том, чтобы кто-то (поэт, прозаик) стал за него говорить. Сад весь поэтому обращен к творчеству, к размышлению (при этом в известной мере самостоятельному). Поэтому в саду делались и эрмитажи, устраивались библиотеки, строились места и дорожки для уединенных размышлений или для бесед с друзьями. Сад устремлен к слову
[35].
