И сестра Мариса вновь подняла взгляд, и почему-то взгляд ее был направлен на меня, мне она и сказала:
- Драконы плодовиты. В основе своей они еще и крайне не сдержаны. Вероятно, вы уже столкнулись с местными правилами этикета и полным запретом на прикосновения без перчаток?
Неуверенно кивнула.
- Дракон не прикоснется к женщине, которую не желает, - глядя мне в глаза, пояснила сестра Мариса, - им неприятно даже касание, поэтому – перчатки практически всегда. Кроме тех случаев, когда… Женщины драконов иначе реагируют на прикосновения. Не так, как вы, я, или любая другая человеческая женщина.
Миссис Макстон, как истовая блюстительница моей мораль, нервно заерзала, но монахиня столь же безжалостно продолжила:
- Драконам хватает прикосновения, чтобы передать партнеру вожделение. Сильное, практически непреодолимое вожделение. Более сорока процентов чистокровных драконниц имеют потомство еще до вступления в брак.
Пауза и безжалостное:
- Примерно столько же, а впрочем примерно те же, что родили вне брака, имеют потомство в будущем не только от своего супруга. И в случае, если мужем является человек либо полукровка это еще можно скрыть, а как объяснить дракону, что ты, драконница, родила от него полукровку?
Я молчала, уже понимая, что услышу дальше.
- Они рожают здесь, - сестра Мариса обвела серые стены без единого украшения, намекая на весь монастырь в целом, и дальнейшая судьба детей едва ли интересует их.
Еще секунда молчание и тихое:
- Как это ни странно, но в драконьих парах родительский инстинкт в гораздо большей степени развит у отцов. Именно драконы во многом больше привязаны к детям, чем их матери, и только драконы, интересуются судьбой своих детей, если… узнают о них. Мисс Ваерти, вам доводилось видеть женщину-дракона в положении?
Попытавшись припомнить хотя бы один такой случай, я отрицательно мотнула головой, и в то же время - это не вызывало удивления или даже недоумения. В обществе беременная женщина обычно переставала появляться с того момента, как ее положение становилось очевидным. И это было не столько требование этикета, впрочем и оно тоже, сколько забота о матери и ее ребенке, нежелание подвергать будущую роженицу переездам, нахождению в обществе, где легко можно было подхватить простуду и прочее, а потому – ничего криминального в том, что мне не доводилось видеть беременных драконов я не усмотрела.
- Живота нет, - дав мне некоторое время на размышления, озвучила сестра Мариса. – У драконов несколько особое строение тела, новорожденные драконы обычно значительно меньше человеческих младенцев, и до последнего месяца, а то и до самого момента родов, живот едва ли виден.
Миссис Макстон потрясенно вздохнула, покачала головой и произнесла:
- Ну и дела.
- Да, я тоже не сразу приняла подобное положение дел… Видите ли, очень странно видеть драконницу, которая появляется в стенах монастыря ночью, после бала и танцев едва ли не до полуночи, стремительно рожает в течение часа, оставляет дитя и уносится под утро обратно, легко шагая на каблучках дорогих туфелек. Странно, дико, неприемлемо… Столкнувшись с этим впервые, я приняла поведение матери за последствия родильной горячки и пыталась остановить несчастную, я… мне едва исполнилось тогда двадцать, и видеть столь чудовищное отношение к потомству…
Монахиня замолчала, пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции.
И продолжила спустя несколько томительно долгих минут, вновь очень сдержанно и отрешенно:
- Моя предшественница мать-настоятельница Исабель, передавая мне дела, передала так же четыре книги. Четыре рукописные книги с именами, временем рождения, и туманным описанием дальнейшей судьбы драконов и полудраконов рожденных в стенах нашего монастыря. На тот момент число превышало четыре тысячи младенцев. Четыре тысячи… Я провела несколько дней в этом кабинете, читая, просматривая, и едва ли сдерживая слезы. Свыше четырех тысяч детей никогда не знали, тепло материнских объятий, никогда не видели гордость за себя в глазах отцов, никогда не ощущали себя семьей, никогда… В тот момент мне безумно захотелось прекратить это, заставить безответственных матерей нести ответственность, вмешаться, сделать хоть что-то… И в ту же ночь появилась леди Арнел.
Сестра Мариса судорожно вздохнула, и продолжила, уже не скрывая волнения:
- Мы считали драконниц кукушками, бросающими свое потомство, а вышло… они уже тогда готовились к геноциду.
И монахиня посмотрела на нас. На каждого из нас, словно хотела, чтобы мы тоже это осознали:
- Они знали. Знали, что произойдет. Знали, что дочерей драконов начнут убивать. Они знали. Они готовились. И когда четыре года назад произошло первое убийство, это была девушка, рожденная в январе.
Миссис Макстон почему-то схватила меня за руку, словно испугалась вдруг за меня.
- Следующей – девушка, рожденная в феврале… затем в марте…
По мере того, как она говорила это, лицо монахини становилось все бледнее, губы уже почти едва двигались…
- И все бы ничего, - продолжила она, - но только мы вели учет законнорожденных детей. Мы, создавшие целую тайную организацию, в которую входил местный архивариус мистер Толлок… уже погибший, три известные в городе свахи… и миссис Томпсон мы похоронили сегодня, а так же несколько повитух и часть «сознательных» жителей города. Мы хотели остановить это. Просто остановить вот эти бесконечные роды никому не нужных детей. Мы руководствовались очень благими целями, а вышло…
Ее сжатые ладони задрожали.
- Первое убийство, второе, даже третье можно было списать на совпадение, но четвертое… Леди Наиран родилась в ночь с тридцать первого марта на первое апреля. В городской книге ее рождение было датировано тридцать первым марта, в наших учетных книгах первым апреля… Когда она стала четвертой жертвой, мы со всей очевидностью осознали, что убийца пребывает в наших рядах.
Мы с миссис Макстон и мистером Уолланом молчали, потрясенно глядя на монахиню, она же… она пыталась рассказать как можно больше, и как можно быстрее.
- Предпринятая попытка разбирательства завершилась… гибелью моей предшественницы, матери настоятельницы Исабель.
Судорожный вздох, и надрывное:
- Я нашла ее здесь. На этом полу. С перегрызенным горлом. Как вы думаете, мисс Ваерти, мистер Уоллан, какой-либо лесной зверь мог бы проникнуть сюда, на вершину башни?!
Она не ждала ответа, вопрос был риторическим.
- Книги, - сестра Мариса кивнула на стеллажи, - отсутствовали многие. Кое-что мы восстановили, кое-что нет. Полиция… - стиснутые пальцы побелели, - вернула нам тело с явной неохотой, но для нас важно было хотя бы похоронить матушку так, как… - ее голос сорвался.
Несколько секунд сестра Мариса глубоко дышала, после вернулась к рассказу вновь говоря спокойно, сдержанно и взвешенно:
