— Потом? Я выпила… и все поплыло у меня перед глазами. На меня опустился какой-то туман, я видела только его. Наверное, он поднял меня на руки и понес… Когда я проснулась, было утро, и я поняла, что что-то случилось…
Она молчала, крепко меня обняв.
— Я так испугалась, — добавила я.
— Ты должна была мне сразу все рассказать, Линнет.
— Что же мне делать? — спросила я. Она погладила меня по волосам.
— Не бойся, мы найдем выход. Если твой отец узнает, он отправится в замок Пейлинг, и это, наверное, для кого-нибудь из них кончится трагически.
— Но ведь он… — начала я.
— Да, — сказала она, — мужчины всегда поступают нелогично. То, что он считает обычным делом для себя, — насилие, когда дело касается других. Ты его любимая дочь, это с дочерьми других можно плохо обращаться. — Она засмеялась горьким смехом, продолжая гладить меня по голове. — Лучше бы ты раньше мне это сказала, дорогая. Когда подумаю, что все время ты держала это в себе… И как этот человек… вел себя утром?
— Он смеялся надо мной. Он сказал, что я не сопротивлялась, что мы очень весело провели время в постели и наши желания совпадали.
— Он, действительно, негодяй! Ты должна его ненавидеть!
— Да, конечно, и…
— Думаю, я понимаю, — сказала она. — Ты помнишь что-нибудь из того, что случилось той ночью?
— Я не уверена… Может ли такое быть?
— Думаю, может, но та ночь прошла. Ничего изменить уже невозможно, ты носишь его ребенка. Ты уверена в этом, Линнет? Мы должны быть уверены, но я бы не хотела, чтобы кто-нибудь знал пока… даже мой врач. Мы должны только подумать о том, как нам поступить, ведь ты не замужем и беременна, а мужчина, который хочет с тобой соединиться, не отец твоего ребенка. Если бы это был Фенимор, он не повел бы себя так.
— Он совсем не такой, как Фенимор.
— Этот человек! — воскликнула матушка. — Эта его надменность в гостинице, этот страх перед ним… Чума на этих мужчин, которые думают, что люди существуют только чтобы служить им! Но давай подумаем, что делать, это теперь для нас самое важное, Линнет. Есть, конечно, травы, и Мэгги Энфилд могла бы их дать, но, увы, она болтается на виселице, бедная душа. Есть другое, но я боюсь таких вещей, Линнет, это не для тебя. Фенимор — хороший человек, терпимый, а это редко бывает… Я так надеялась, что ты выйдешь за него замуж.
— Теперь это невозможно.
— А что если сказать ему правду?
— Ты попросишь его быть отцом ребенка от другого мужчины?!
— Если он тебя любит, он это сделает.
— Я не могу просить его об этом.
— Я могла бы объяснить, что произошло… Я покачала головой:
— Это невозможно, мама. Колум Касвеллин будет знать, что ребенок его. В то утро он намекнул мне, что я могла забеременеть.
— Этот человек, действительно, дьявол!
— Он не даст этого забыть, он слишком близко живет. И он может захотеть ребенка, если это будет сын.
— Может быть, и так, — сказала матушка. — Мне кажется, остается одно — ты должна ехать в Лондон. Я отвезу тебя к своей матери, она будет заботиться о тебе, и ребенок может родиться там. Можно сказать, что ты вдова, что твой муж недавно умер. Это так далеко, что никто не сможет опровергнуть. Бабушка с удовольствием будет заботиться о тебе и о ребенке, ты будешь там спокойна.
— И оставить тебя?
— Наступает время, Линнет, когда матери расстаются с дочерьми.
— Ведь ты хотела, чтобы я вышла замуж за Фенимора, чтобы мы всегда были рядом?
— Не только это, Линнет. Я хотела этого, потому что чувствовала, что Фенимор хороший человек, и он был добр с тобой. Я так хотела, чтобы вы были вместе!
— Наверное, так и было бы, если бы не та ночь.
— Твой отец ничего не должен знать. Я боюсь этого человека, я боялась его уже, когда он вошел в гостиницу. У меня было чувство, что он принесет нам несчастье. Когда мы в то утро уехали из гостиницы, я почувствовала такое облегчение, что, казалось, это не соответствовало незначительности случившегося.
Теперь я все понимаю. Если бы мы поехали другой дорогой!
— В жизни часто так бывает, мама. Все зависит от того, правильной или не правильной дорогой пойдешь.
— Теперь мы должны быть уверены, что избираем правильный путь. Я рада, что ты со мной поделилась, Линнет, вместе мы найдем выход. Но долго откладывать нельзя, никто здесь не должен знать, что ты беременна. — Она быстро подсчитала. — Еще нет двух месяцев, и, если мы едем к бабушке, мы должны сделать это в следующем месяце.
— Что скажет отец?
— С ним надо быть очень осторожным. Он ждет объявления о твоей свадьбе с Фенимором и не поймет внезапного желания уехать в Лондон. Он может воспротивиться ему, и это нас задержит. Ты знаешь, как он нетерпелив. Теперь, когда он решил заняться общим делом с Лэндорами, он хочет, чтобы ты вышла замуж и дала ему внуков, чтобы они продолжали это дело, когда достигнут надлежащего возраста. Это самый лучший выход, Линнет, думаю, даже единственный выход. Ты, конечно, могла бы сказать Фенимору, он так благоразумен, и никто не сможет тебя обвинить. И, кто знает, может быть, он согласился бы жениться на тебе?
— Я бы не могла, мама. Только не с ребенком.
— Ты привыкла бы к этой мысли. Может быть, это было бы самое лучшее.
— Пожалуйста, не говори ему.
— Не будем торопиться, хотя и откладывать долго нельзя. Это был ужасный удар, и мне нужно время подумать. Родная моя Линнет, я очень не хочу, чтобы ты ехала к бабушке. Разлука с тобой разобьет мое сердце, ведь мы были вместе всю твою жизнь. И все же, мне кажется, это наилучший выход. Конечно, если бы Фенимор…
— Это такое облегчение для меня, что ты теперь знаешь, — сказала я. Кажется, теперь легче будет все перенести.
— Мы найдем выход, дорогая, — сказала мать, — Вместе мы найдем выход.
* * *
Выход был найден. Несколько дней спустя Колум Касвеллин нанес нам визит.
Я была в спальне, пришивала пуговицу к одному из платьев, когда вошла очень взволнованная Дженнет.
— Он здесь, — сказала она. — Он приехал вас навестить.
— Кто? — спросила я.
— Тот, кто спас вас и привез домой. У меня подкосились ноги.
— Этого не может быть!
— О да, это так, госпожа! Он въехал во двор, как будто он здесь хозяин, спрыгнул с лошади и крикнул конюху, который стоял, глазея на него. Затем он увидел меня и сказал: «Иди и скажи твоей молодой госпоже, что к ней гость».
— Ты уверена, что это тот самый человек? Дженнет застенчиво улыбнулась, будто она была молоденькая девочка, а не опытная сорокалетняя женщина.
