По выражению Окуно Такахиро, поражение Хонгандзи ознаменовало завершение «великого предприятия» Нобунага по отделению религии от политики
[415]. На самом деле произошло обратное: капитуляция Хонгандзи означала окончательную победу государства над институциализированным буддизмом. Как следствие, в последующей истории Японии более не будут существовать религиозные институты, не подчиняющиеся контролю государства. В этом отношении весьма поучительно взглянуть на иные примеры религиозной политики Нобунага, тем более что ко времени падения Хонгандзи его отношение к религиозным организациям в Японии стало гораздо более жестким.
Нобунага видел в религии в первую очередь средство установления контроля над людьми. Во всяком случае, именно об этом говорит в своем письме Лоуренсо Мехиа: «Нобунага всегда сильно сомневался в том, что Бог и душа существуют на самом деле. Он полагал, по-видимому, что в сердцах отцов[-иезуитов] имеется нечто помимо того, что они проповедуют, — подобно тому, как буддисты его школы склонны проповедовать, что потусторонний мир и освобождение существуют, но впоследствии говорят тем, кто постиг глубины их учения, что все, что они проповедуют, предназначено для облегчения управления людьми, и что в действительности нет никакого мира или жизни, отличных от наших»
[416]. Все те, кто оценивал религиозную политику Нобунага, видели в нем антиподов самим себе. Так, для Такэда Сингэн Нобунага был дьяволом во плоти, а в глазах иезуитов он, в конце концов, в своем «безрассудстве и дерзости» превзошел самого Навуходоносора
[417]. Из чего представляется логичным заключить, что Нобунага должен был быть «безбожником», если не атеистом
[418].
Что в глаза Нобунага имело значение, так это полезность и содействие религиозных деятелей, общин или институтов, вне зависимости от того, что они проповедовали. В своей политике Нобунага не касался религиозных или доктринальных вопросов, он просто стремился установить контроль над религиозными институтами и организациями. Он проводил только такие религиозные церемонии и поддерживал только те религиозные институты, которые признавали и укрепляли его власть. И совершенно не важно, считал сам он их истинными или нет. Если Нобунага был атеистом, то, следует признать, весьма практичным. Религиозные организации, оказывавшие его режиму вооруженное сопротивление, жестоко преследовались и уничтожались всегда и везде, где только было возможно, но причины тому имели сугубо политический, а не доктринальный характер. Нобунага проводил последовательную и рациональную религиозную политику и сознательно стремился установить свою собственную светскую власть над любыми институтами. И политику эту придумал отнюдь не он сам. Напротив, она глубоко коренится в восточно-азиатской политической традиции. Наиболее известным ее примером стало, несомненно, преследование буддизма в Китае в правление династии Тан в середине IX столетия.
Нобунага и иезуиты
В исторических трудах на протяжении почти 400 лет Нобунага изображался как друг христианских миссионеров в Японии
[419]. Действительно, имеются достаточно обоснованные и убедительные свидетельства, подтверждающие, что Нобунага благоволил иезуитам. Даже краткой хронологии взаимоотношений между Нобунага и миссионерами будет достаточно, чтобы подтвердить это. В первый раз Нобунага принял Фройса в 1569 году в Киото; вскоре после этого он выдал Фройсу документ, скрепленный красной печатью, который даровал ему право свободно передвигаться во владениях Нобунага и проповедовать свое учение. Позднее в том же году Фройсу был оказан поистине королевский прием в Гифу, он удостоился экскурсии по замку, о котором впоследствии написал в превосходных тонах. Франсиско Кабраль (1528?-1609), возглавлявший в ту пору миссию в Японии, посещал Нобунага в 1572 и 1574 годах. Нобунага не просто оказывал любезность иезуитам, он предоставлял им и существенную материальную помощь например, при строительстве церкви в Киото, сооруженной между 1576 и 1577 годами, несмотря на громкие протесты местных жителей. Позднее, в 1580 году, Нобунага подготовил участок в Адзути и выделил его иезуитам для строительства миссии.
Тот факт, что Нобунага покровительствовал иезуитам, является неоспоримым, проблема в том, как можно объяснить такое его отношение. Вопрос не в том, что Нобунага оказывал иезуитам поддержку, а в том, почему он делал это. Весьма проблематично определить мотивы, которыми руководствовался Нобунага, демонстрируя окружающим свою симпатию к иезуитам, которые в XVI столетии вели в Японии активную деятельность. Единственные источники, которые могут оказаться нам полезны, это письма самих иезуитов и «История Японии» Фройса, основанная на этих письмах. Безусловно, важно помнить, что все эти документы являются пристрастными и односторонними.
В своих письмах иезуиты единогласно утверждают, что Нобунага не проявлял ни малейшего интереса к традиционным японским культам, что, по-видимому, и заставило их вообразить, что Нобунага может сыграть важную роль в обращении Японии в христианство. Иезуиты считали его «бичом Божиим»
[420], призванным уничтожить их главных врагов — буддистов. По мнению миссионеров, положительный итог действий Нобунага, направленных против буддизма, заключался в том, что это заставило его благосклонно отнестись к христианской миссии. Примером подобных рассуждений является письмо за 1581 год
[421]:
По-видимому, Бог избрал этого человека, не давая ему понять смысла его действий, чтобы подготовить и расчистить путь для нашего святого учения, поскольку он не только не имеет ни малейшего почтения и уважения к божествам, которым поклоняются японцы, но и является злейшим врагом и преследователем бонз. Он разрушил так много монастырей, уничтожил так много бонз в них и ненавидел их до такой степени, что теперь их секты серьезно ослаблены. Ненависть его проистекает из сопротивления, которое оказывали ему некоторые бонзы. Эти бонзы жили в разных сектах, имели богатство и пользовались властью, а также владели сильными крепостями и обширными угодьями. Они несколько раз оказывали ему настолько сильное сопротивление и доставляли такие неприятности, что если бы не они, Нобунага давно стал бы властелином всей Японии… Несмотря на ненависть, которую он питал к бонзам и их сектам, он всегда был очень добр к нашим отцам, проповедовавшим Слово Божье, и он оказывает нам столько милостей, что его собственное окружение удивляется и не может понять, чего он хочет достичь этим.
