— Не знаю, — усмехнулась Василиса, — жаба какая-то, — и она засмеялась.
Иван составил ей компанию — действительно, вышло смешно до глупости. С чего он взял, что сидевшая на камне лягушка — это Василиса? Так они же одинаковые все, как капли воды!
— Серьезно, это не твоя родственница? — все еще улыбаясь, поинтересовался он. — А то вы так с ней похожи — видно же, что из одной семьи…
Василиса резко замолчала. Иван тоже осекся.
— Прости, — спохватился он, — опять не то ляпнул. — Ну что с ним сегодня такое?! Как только рядом оказывается эта девчонка, он глупо теряется.
Василиса не стала убегать, просто всхлипнула. И этого было достаточно, чтобы Иван был готов посыпать голову пеплом и каяться во всех своих грехах.
— Все образуется. — Он взял девушку за руку и крепко сжал. — С твоей семьей, Василиса, все будет хорошо! Я уверен в этом. — Он на миг задумался, потом снял с себя амулет-иглу и протянул Василисе: — Вот, возьми.
— Что это? — спросила она, вытирая слезы. Она догадалась, что Иван отдает ей особенную вещь.
— Это волшебный амулет, — сказал Иван и с несвойственной ему раньше заботой повесил заветную иглу Василисе на шею. — Он мне всегда помогал…
В свете луны Василиса посмотрела на него с искренней благодарностью. Ее взгляд задел Ивана. Он наклонил голову, чтобы коснуться ее губ. Василиса привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до лица Ивана. Но в этот момент громко заквакала лягушка, и Василиса, почувствовав неловкость, отпрянула.
— А ты не хочешь остаться? — тихо спросила она, заметно волнуясь. Ей захотелось продолжить начатый разговор. — Ты же богатырь. Это и твой мир тоже.
Иван нахмурился — в такой момент ему стало просто необходимо рассказать Василисе всю правду. На всякий случай он оглянулся — не подслушивал ли кто?
— Если честно, — правда давалась ему с трудом, — то это не мой мир. — И Иван признался: — Я не богатырь.
— Как?! — изумилась Василиса. Его признание стало для нее полной неожиданностью.
— Это сложно объяснить, — начал оправдываться Иван. Он страшно не любил это делать. Но ради Василисы… — Если вкратце, то я попал в ваш мир по ошибке, короче — вместо настоящего сына Ильи Муромца.
— Как же ты тогда собираешься достать меч? — насторожилась Василиса.
— Не знаю, — привычно пожал плечами Иван, — что-нибудь придумаю.
— Что ты придумаешь?! — всплеснула руками Василиса. — По преданию меч-кладенец сможет достать только потомок Ильи Муромца! — Глаза Василисы еще больше потемнели. — Если его коснется кто-то другой — сразу сгинет, — добавила она, глядя на погрустневшего Ивана. — Разве тебе Кощей про это не говорил?
Вопрос застал Ивана врасплох. Разумеется, Кощей ему ничего подобного не сообщал. Но Иван решил не показывать истинного самочувствия, которое сразу ухудшилось от такой новости.
— Пф! — фыркнул он. — Конечно, говорил.
Василиса собиралась узнать у Ивана, что он придумает, как справится с возложенной на него задачей. Ведь от Ивана с мечом-кладенцом будет зависеть не только судьба тех, кто окажется рядом, но и тех, кто остался жить в затянутом ряской болоте. Она не могла рисковать, когда дело касалось ее родственников, уставших ждать, пока Варварино колдовство потеряет силу.
Из-за кустов на дорожку лунного света внезапно выступил сам Кощей.
— Хватит тут ворковать, — грубо оборвал он беседу. — Спать пора.
Иван с Василисой замолчали и пошли за ним следом. Им обоим показалось, что они так и не успели сказать друг Другу чего-то важного. Оставалось надеяться, что завтра они обязательно поговорят о том, что их внезапно стало волновать.
Сон блуждал где-то в заоблачных далях и не спешил успокоить Ивана. Он думал о Василисе, о том, что узнал от нее. А тут еще Баба Яга храпела так, что шишки падали с сосен. Откуда в немощной на вид бабульке такая сногсшибательная сила?! Иван пригляделся, не лежал ли рядом с Ягой рупор, усиливающий звук храпа сразу в несколько раз. Нет, рупора рядом не было. Яга сама справлялась, не давая покоя остальным.
Василиса, свернувшись калачиком, делала вид, что дремала. Кощей не спал, просто лежал с закрытыми глазами. Иван ворочался с боку на бок. Ему не давала покоя мысль о том, что раз он не богатырский сын, то не сможет поднять меч-кладенец. А если и поднимет, то вряд ли из этого выйдет что-то путное.
— Кощей, — позвал он Бессмертного. — А, Кощей!
— М-м-м-м-м, — пробормотал тот, открывая глаза. — Чего тебе?
— А долго нам еще идти? Ну, чтоб я морально подготовился.
— Видишь гору? — Кощей указал на черную громадину, одиноко высившуюся над бескрайней равниной. Вершина упиралась чуть ли не в мрачные ночные тучи. Если бы не лунный свет, ничего бы Иван не разглядел. — Вот в ней и спрятан меч-кладенец, — добавил Кощей и зевнул.
— Ладно, — кивнул Иван, решивший выяснить все обстоятельства предстоящего извлечения магического оружия. — Кощей, а Кощей, я по поводу меча. Как его добывают? Объясни хотя бы примерно, — попросил он, — в общих чертах. Ну, чтоб там не сгинуть случайно.
— Да спи уже, — отмахнулся от него Кощей. — Завтра все узнаешь. — И повернулся от него на другой бок.
— О'кей, — вздохнул Иван, — понял.
Он тоже отвернулся от Кощея, чтобы больше не беспокоить его вопросами. Тот был явно не расположен к душевному разговору, а поговорить Ивану очень хотелось. Еще бы! Неизвестность пугала больше всего. Пусть лучше горькая, но правда сейчас, чем туманное будущее завтра. Но поговорить больше было не с кем. Разве что со сверчком, сидевшим поблизости от его руки. Мелкое насекомое выслушало беседу Кощея с Иваном, сверкнуло неестественно желтыми глазами и улетело.
Рассвет встретил Ивана прохладной сыростью. Недаром тут лягушки водятся, подумал он, вставая с травы, обильно покрытой росой. Он тихо прошел мимо Бабы Яги, голова которой была завалена грудой вещей. Видимо, Кощей не выдержал и попытался таким образом справиться с ее оглушительным храпом. Но безуспешно, потому что храп, хоть и не такой громкий, все равно прорывался сквозь тряпки. Проходя возле Василисы, Иван задержался. Она лежала такая беззащитная и прекрасная, что у Ивана сжалось сердце. Сейчас он сбежит и оставит ее на произвол судьбы…
Да, Иван решил сбежать! Куда и зачем, он точно не определил. Но бежать было нужно — меч-кладенец его «раскусит» в мгновение ока, и тогда поминай, как звали Ивана Найденова, вовсе не богатыря. Это нелегкое решение он принял, как только открыл глаза. Мало кому на рассвете хочется погибать, хотя именно в это время проводят в Белогорье казни. Иван хотел жить. Просто жить! Неужели это могло кому-то помешать? Пусть Кладенцы находят настоящие богатыри.
Не может быть, чтобы в Белогорье извели всех богатырей. Куда они делись? Обязательно найдется кто-нибудь настоящий и поможет Кощею вернуть власть, Бабе Яге — прежнюю жизнь, а Василисе — ее близких. Жаль, конечно, девчонку, не заслужила она такой участи, но Иван не виноват в сказочной путанице. Он уже сто раз пожалел, что отбросил качка и сам прыгнул в трубу в аквапарке! Не его этот мир. Иван огляделся и вздохнул — не его. Он привык к небоскребам и суете, а здесь тишина и лес. И мечи, будь они неладны. Нет, ему точно не поднять меч-кладенец. И это значит, что его решение сбежать… хм… уйти — верное.
