— А это, значит, твои девочки. А мальчик где?
— Ему пришлось остаться дома. Мой муж может вернуться в любой момент, и его кто-то должен встретить.
Дедушкино лицо скривилось в усмешке.
— Все эти дела с Ост-Индской компанией, а?
— Ну конечно, — спокойно ответила мать.
— А это, значит девочки… две… как две горошины в стручке. Это на тебя похоже — завести двух девчонок. А нам нужны парни. И братец твой заводит девчонок, за столько лет брака только один парень.
— Так уж складывается у нас в роду. У вас, отец, тоже был всего один мальчик, так что не вам упрекать Коннелла.
— Нас подводят наши жены. Мы способны делать парней, но не с ними.
— Вам не на что жаловаться. У вас хорошая дочь, а Мелани и Мелдер хорошо присматривают за вами.
— О да, я должен благодарить за это небеса. Я должен быть благодарен за то, что мне дозволяют жить под крышей моего собственного дома. А почему эти девочки торчат на месте, как чучела? Ну-ка, подойдите, дайте взглянуть на вас.
Мать подтолкнула нас вперед.
— А что, это обязательно — держать их за руки, когда они лезут в пасть льва? — прокричал дедушка. — Не подходите ближе, детки, а то я вас слопаю!
Он находился пугающе близко от нас. Его густые брови насупились, а глаза метали молнии. Он протянул ко мне руку.
— Ты которая? — спросил он.
— Анжелет, — ответила я.
— А эта?
— Берсаба.
— Заграничные имена, — пробурчал он.
— Добрые корну оллские имена, — ответила наша мать.
— Одну назвали в честь ангела, а другую — в честь женщины, очень мало смахивающей на ангела. Батшеба — вот как ее звали Дедушка очень интересовался происхождением слов и древними обычаями нашего края. Линнет, его жена, была родом из Девона, а сам он очень гордился своей корнуоллской кровью. Он уставился на Берсабу
[2]
и начал оценивающе рассматривать ее. Она бесстрашно глядела на него. Затем он слегка шлепнул мою сестру.
— Подрастает, — сказал он. — Удачно выйдет замуж и обзаведется сыновьями.
— Я постараюсь, — пообещала Берсаба. Я поняла, что она понравилась ему и заинтересовала больше, чем я. Это было странно: казалось, он почувствовал ту разницу между нами, которую другие не замечали.
— И не тяните с этим делом. Я хочу посмотреть на правнуков, пока не умер.
— Девочкам всего семнадцать, папа, — сказала мать. Он рассмеялся кудахтающим смехом, протянул руку и вновь шлепнул Берсабу.
— Они готовы, — заявил он. — Созрели и готовы. Берсаба зарделась, как маков цвет. Мать сказала:
— Мы пробудем здесь несколько дней, отец, и еще зайдем вас проведать.
— Это неизбежная неприятность, — заявил дедушка. — Приходится иногда встречаться со старым людоедом, вместо того чтобы веселиться с другими родственниками.
— Вы же знаете, что одна из причин нашего посещения замка — желание навестить вас, — возразила мать.
— Ваша мать всегда соблюдала дурацкие приличия, — сказал дедушка. — Думаю, вы не пойдете по ее стопам, — и он взглянул на Берсабу.
— Нам, пожалуй, пора, — вмешалась Мелдер.
— Ну да! — воскликнул дедушка. — Сторожевая собака считает, что нужно успеть смотаться отсюда до тех пор, пока я не показал когти. Она бы их вырвала, если бы смогла. Ваша кузина Мелдер принадлежит к худшему виду женщин. Не вздумайте быть такими, когда станете взрослыми. Сварливая баба. Женщина, ненавидящая мужчин! Она имеет на нас зуб за то, что никто не хочет брать ее в жены.
— Но, папа, — вмешалась мать, — я уверена…
— Ты уверена!.. А вот я уверен в одном, когда речь идет о тебе: ты будешь всегда стоять на своем, пусть даже для этого придется закрыть глаза на правду. Это существо вряд ли можно назвать женщиной, поскольку женщина создана для того, чтобы услаждать мужчину и плодить детей…
По Мелдер не было заметно, что она оскорблена этой тирадой, но дедушка и не обращал на нее внимания. Он смотрел на нас, и, как мне показалось, в особенности на Берсабу.
Неожиданно он рассмеялся; его смех пугал не меньше, чем его гнев.
Мелдер открыла двери.
— Ну, мы зайдем навестить вас завтра, — сказала мать таким тоном, будто мы получили огромное удовольствие от этого визита.
Когда за нами закрылась дверь, он все еще продолжал смеяться.
— Сегодня у него дурное настроение, — заметила мама.
— У него такое настроение каждый день, — спокойно констатировала Мелдер. А при виде молодых девушек — тем более. Похоже, он находит некоторое утешение, оскорбляя меня. Неважно… если ему от этого становится легче…
— Нет необходимости приводить нас сюда завтра, — заявила мать.
Внутренне я улыбнулась. Я понимала, что ей не понравились высказывания дедушки о роли женщины в жизни, особенно в связи с Мелдер.
Она хотела защищать нас от реальности этого мира как можно дольше, но мы, как и большинство детей, знали о мире гораздо больше, чем полагала матушка. А что тут удивительного? Мы слышали разговоры слуг; мы видели, как они парочками ходят в лес; мы знали, что служанка Бесси забеременела и что наша мама устроила ее свадьбу с одним из конюхов. Мы знали, что детей находят не под кустами крыжовника.
Жизнь в нашем доме, где все шло гладко, где родители находились в добром согласии друг с другом, отличалась даже от жизни в замке Пейлинг. Наши кузины должны были больше разбираться во взаимоотношениях между мужчинами и женщинами. Розен как-то сказала: «Отец постоянно изменяет матери. Он лезет к каждой новой служанке. Он считает, что имеет на это право, поскольку является хозяином замка. Таким же был и дедушка. Конечно, если он бывает первым, то потом подыскивает девушке мужа да еще и дарит им домик, так что она получает что-то вроде приданого. Вот почему в округе так много детей, которые являются нашими кровными братьями и сестрами».
Трудно было сравнивать подобный образ жизни с тем, что вели наши родители. Но, так или иначе, мы знали обо всем. В общем, я хочу сказать, что мы были не столь невинны, как полагала наша мама.
В этот вечер, улегшись в кровать, я решила поговорить об этом с Берсабой.
— Он сказал, что мы созрели и готовы, — хихикая, напомнила я.
— Дедушка из тех мужчин, которые считают, что женщины годятся лишь для того, чтобы уложить их в постель.
— Ему пора бы уже потерять к этому интерес.
