– Проклятье! – выругался Рат, осторожно опуская девушку на маленький диванчик.
Тат тут же запрыгнул следом, свернулся в клубок рядом с Евгенией и воинственно тявкнул.
Марлена с тревогой смотрела на подругу. Слава богу, Евгения не вполне пришла в себя и пока не задала никаких вопросов, которые могли бы раскрыть их тайну.
– Что это с ней? – в недоумении спросил герцог, выпрямившись. – Она часто падает в обморок?
– Нет, конечно. Возможно, она и не обладает особо крепким здоровьем, но в таком состоянии видеть ее мне еще не приходилось.
Евгения что-то пробормотала. Опасаясь, как бы подруга сгоряча не сболтнула лишнее, когда полностью придет в себя, Марлена слегка переместилась, чтобы оказаться между нею и герцогом, и, расправив плечи, заговорила с апломбом, которого не чувствовала:
– Лучше бы вы сейчас покинули нас, предоставив мне возможность позаботиться о ней, ваша светлость.
Рат несколько мгновений всматривался в лицо Марлены, потом с недоумением уставился на Евгению.
– Не знаю, что ее так напугало, но я не собираюсь никому вредить.
– Конечно. Рискну предположить, что ее обморок никак не связан с вами.
– Я не могу оставить вас с ней наедине, мисс Фаст, – хмуро заметил герцог. – Если она больна, ей нужен доктор.
– Чепуха! – возразила Марлена, из последних сил стараясь сохранить самообладание, чтобы не показать, что с радостью вытолкала бы его за дверь. – Миссис Додл окажет мне помощь, если потребуется, да и кузина скоро спустится. Поверьте: теперь, когда вы подняли Евгению с пола, я справлюсь. Спасибо. Поверьте, я вам очень благодарна.
– Тогда мне действительно лучше уйти. Думаю, она быстрее придет в себя. Похоже, у этой юной леди необычайно хрупкое здоровье: мне еще не доводилось видеть, чтобы кто-то дважды всего за минуту лишился чувств.
Марлена тоже таких не встречала, но в отличие от него понимала, что происходит. Евгения действительно испугалась кары за их дела, решив, что герцог явился за ней.
– Уверена: все дело в том, что она первый раз в жизни говорила с герцогом. Девушка совсем еще юная, едва исполнилось восемнадцать. Думаю, с ней все будет в порядке. Если бы у меня имелись какие-то опасения, поверьте, я непременно попросила бы вас послать за доктором.
Ратберн явно колебался, и в какой-то момент Марлене показалось, что он не согласится с ней, но, в конце концов, услышала:
– В таком случае, пожалуйста, передайте кузине мои извинения. Я непременно зайду на днях, чтобы познакомиться с ней.
– Да, так будет лучше. Я провожу вас.
– Нет, мисс Фаст. Не оставляйте вашу подругу без присмотра. Я найду дорогу. – И он кивнул, прощаясь.
Марлена напряженно наблюдала, как герцог прошел мимо Евгении и направился к двери, но только собиралась с облегчением вздохнуть, как он остановился. Она проследила за его взглядом и убедилась, что он смотрит на разбросанные по полу брошюры, а через мгновение наклоняется, чтобы их собрать.
– Нет-нет, ваша светлость! – Марлена бросилась к герцогу и рухнула на колени, стараясь закрыть их собой. – Вам не пристало этим заниматься. Я сама все подниму.
Она потянулась за брошюрами, которые уже были у него в руках, их пальцы соприкоснулись, и Марлену захлестнула теплая волна. Их взгляды встретились. Сердце забилось чаще. Она отдернула руку, прижала к животу и для верности накрыла другой рукой, словно хотела скрыть восхитительное, но тревожное чувство, охватившее ее. Ее лицо, а затем и шея, стали пунцовыми.
– Мне не трудно, мисс Фаст. Мой отец все время повторял, что я редко веду себя как джентльмен, и был прав. Мне предоставился случай это исправить.
Герцог отдал ей брошюры, которые уже держал в руках, и стал собирать остальные.
– Зачем мисс Эверард купила так много одинаковых книг? – спросил в недоумении герцог, передавая брошюры Марлене.
– Для нашего книжного общества, – выпалила та, не в силах придумать ничего более оригинального.
В действительности она понятия не имела, зачем Евгении столько книг. Она знала, что мистер Траут, владелец издательства, обещал им несколько бесплатных авторских экземпляров, но считала, что речь идет о двух-трех брошюрах, ну максимум о полудюжине.
Подобрав последнюю книжицу, он внимательно осмотрел обе обложки, включая их тыльную часть, словно ожидал увидеть что-то особенное, и заметил:
– Я думал, книжное общество интересуется чем-то более серьезным, чем подобное бульварное чтиво, которое не дает никакой пищи для ума.
Марлена нахмурилась, почувствовав себя оскорбленной до глубины души, и расправила плечи. Ей хотелось возразить ему, признаться, как непросто собрать в книгу мудрые изречения и советы относительно таких безнравственных людей, как он. Ведь что она знает о распутниках и негодяях всякого рода, которые не уважают нежные чувства юных леди? Да и о мужчинах вообще, если на то пошло? Абсолютно ничего.
Она поговорила с Вероникой, Джастиной и другими дамами, которые занимались вместе с ней шитьем и чтением, узнала их точки зрения на сей счет, но все равно много ночей провела без сна, пытаясь представить, как джентльмен должен вести себя в присутствии юной леди, чтобы та сразу распознала, кто перед ней.
Еще ей хотелось сказать герцогу, что брошюра могла стать книгой, если бы она встретила его раньше. У нее не было сомнений в том, что, если бы провела она еще пару часов в его обществе, ей хватило бы материала как минимум на еще одну такую же брошюру, причем началась бы она с фразы: «Если всякий раз, когда мужчина смотрит на вас, сердце начинает трепетать, вы влюбились, но берегитесь: он вполне может оказаться распутником».
Тем не менее ей пришлось отбросить все эти мысли и лишь сказать:
– Если кто-то и может совершить безрассудство, принимая знаки внимания негодяя, так это невинная юная леди, которая никогда не была в обществе мужчины. Нам необходимы советы опытных дам, чтобы не оказаться в губительных обстоятельствах.
– Значит, вы тоже приверженка столь низкопробного чтива? – удивился герцог, и в глазах его блеснули смешинки.
– Иногда читаю, – смущенно призналась Марлена, – так же как труды по истории и астрологии, поэзию. Я могу назвать множество тем, которые мы обсуждаем. В нашем книжном обществе у всех разные вкусы.
– Могу себе представить.
– Думаю, это всего лишь один из способов развлечения для лондонского общества наряду с театром, оперой, карнавалами в парках и сплетнями.
– Полагаю, вы правы: кого-то подобная писанина развлекает, – в противном случае ее не стали бы читать.
Герцог продолжал смотреть на брошюру, и Марлена тоже не сводила с нее глаз. Название и имя автора были написаны красивыми вдавленными буквами на светло-коричневом фоне. Книжица была хоть и тонкой, но в отличном переплете и выглядела весьма элегантно. Марлена почувствовала глубокое удовлетворение и улыбнулась, вполне довольная своей работой.
