– Нет. Она говорит, что вы знакомы. И даже танцевали несколько лет назад.
Рат задумался.
– Не уверен, что помню ее. Мистер Олингуорт только сказал, что вы живете с недавно овдовевшей кузиной. Как ее зовут?
– Миссис Джастина Абернати.
Герцог пожал плечами:
– Нет, мне это имя ни о чем не говорит. Но если мы действительно встречались, то уверен, что вспомню ее, когда увижу.
– Располагайтесь, ваша светлость. Чувствуйте себя как дома. Я сейчас вернусь.
Направляясь в кухню, Марлена все гадала, что в пакете, и решила: должно быть, фруктовые тарталетки. Что же касается кружевной упаковки, то, вероятно, у герцогов принято так заворачивать подарки, хотя это и кажется странным.
– Миссис Додл!
Служанка, которая все это время энергично месила тесто на столе, подняла голову.
– Да, мисс? Я вам нужна?
– Я прошу вас сходить к Портингтонам и передать миссис Абернати, что нас навестил герцог. – Чуть помедлив, она, сама не зная почему, добавила: – Но вы можете сначала закончить с тестом.
– Спасибо, мисс. Я вот только переложу тесто в миску, чтобы подходило, и сразу же отправлюсь.
Марлена кивнула и направилась обратно в гостиную. Ей казалось, что она сделала что-то неподобающее, но почему-то угрызений совести не испытывала – скорее наоборот: ощущала странную легкость и даже радость. Она намеренно дала себе больше времени, чтобы побыть наедине с герцогом до возвращения Джастины. Возмутительно! Только Марлена никак не могла заставить себя возмутиться.
По правде говоря, чем меньше времени она проведет с герцогом, тем лучше для нее. Не следует забывать, что он главный персонаж ее скандальных историй, а значит, нужно вести себя с ним очень осторожно и уж точно не изыскивать возможность остаться наедине.
Выговор, сделанный самой себе, не помог: радость никуда не делась.
Когда Марлена вошла в гостиную, герцог стоял у камина, и – да поможет ей Бог! – сердце опять перевернулось в груди. Она и понятия не имела, что сердце способно совершать подобные кульбиты. Как он красив! Невероятно… божественно привлекателен! От него просто невозможно оторвать глаз. Да ей и не хотелось.
Надо принять самые решительные меры, чтобы избавиться от этих неожиданных желаний и совершенно неуместных чувств. Марлена подошла к герцогу и протянула ему пакет:
– Я очень вам благодарна, ваша светлость, но полагаю, что не могу принять от вас подарок. Это неприлично.
Герцог нахмурился, так что лоб перерезала морщинка.
– Я ваш опекун.
– И все равно я не могу это принять.
Рат заглянул ей в глаза, явно не намереваясь сдаваться без боя.
– Это не лично вам, мисс Фаст, а просто необходимые вещи.
Слова показались Марлене странными.
– Необходимые? Что это значит?
Герцог скрестил руки на груди и одарил ее дерзкой улыбкой – такие она видела на картинках в книгах про пиратов, – дразнящей и волнующей.
– Думаю, вам просто следует посмотреть, и все станет ясно.
Марлена вздохнула.
– Ну хорошо.
Раскрыв упаковку, она увидела простую жестяную коробочку, сняла крышку, но ощутила такой резкий запах, что перехватило дыхание. В коробочке лежало несколько маленьких сатиновых сумочек и три флакончика.
Ошеломленная, она подняла глаза.
– Вопреки тому, что вы думаете на этот счет, духи не являются предметом первой необходимости для леди. Это неприлично. Я не могу принять от вас такой подарок, и вы должны сами это понимать.
Морщинка между бровями стала глубже. Тень улыбки исчезла.
– Единственным неприличным моментом, связанным с этим подарком, была моя прогулка с ним от магазина до экипажа, но я это сделал. Между прочим, это не духи, мисс Фаст, а нюхательные соли. Я подумал, что вам будет удобно иметь их под рукой на случай, если мисс Эверард опять лишится чувств.
– Нюхательные соли продаются в маленьких прозрачных или коричневых пузырьках с простыми пробками, а не в изящных хрустальных флаконах с серебряными крышечками.
Герцог пожал плечами.
– Полагаю, все зависит от того, где их покупать: в аптеке или… – Герцог на секунду замолчал, потом продолжил: – …или в другом магазине. Впрочем, это не важно. Уверяю вас, это действительно нюхательные соли.
Он взял один из флакончиков, открыл и поднес к носу Марлены.
Она почувствовала острый запах и отшатнулась, закашлявшись, из глаз потекли слезы.
– О боже! Что это?
– Полагаю, в основном нашатырный спирт. Теперь вы мне верите, что это не духи?
Ратберн закрыл флакон и вернул в коробку.
Марлена опять закашлялась.
– Вы доходчиво объясняете, ваша светлость, но здесь три флакона и еще саше. Как по-вашему, сколько их нужно одной даме?
– Понятия не имею, – честно ответил герцог.
Он невозможен!
– Тогда позвольте просветить вас. Этого количества достаточно, чтобы привести в чувство каждый дом на этой улице.
Герцог рассмеялся: похоже, беседа доставляла ему удовольствие.
– Мисс Эверард часто падает в обморок.
– Вовсе нет. – Марлене хотелось затопать ногами от злости на саму себя: слишком уж сильные чувства вызывал он в ней. – Я вам говорила, что ей это, в общем, не свойственно. На моей памяти она лишилась чувств только однажды.
– Дважды, – напомнил Рат, и уголки его рта опять приподнялись в насмешливой улыбке. – Она дважды лишилась чувств, и я тому свидетель.
– Ну хорошо, – согласилась Марлена и поневоле тоже улыбнулась. – Только второй раз она лишилась чувств, когда очнулась на руках у незнакомого джентльмена. Уверена: в такой ситуации любая девушка ощутила бы… неловкость.
– Это слишком мягко сказано: была бы в ужасе.
Герцог прав, но это признание Марлена была готова унести с собой в могилу.
– Скорее – ошеломлена.
– Тогда, возможно, ей просто надо больше есть, мисс Фаст. Она выглядит худой как тростинка. Взяв ее на руки, я не почувствовал веса. Ей полезно иногда сопровождать вас в сад, чтобы на ее лице появились естественные краски, как у вас, независимо от того, модно это или нет.
Марлена поднесла руки к лицу и тронула подушечками пальцев щеки.
– Да, – тихо сказал Рат, вглядываясь в ее лицо своими темными горящими глазами, и подошел чуть ближе. – Мне кажется, что некий живописец окунул кисть в золотую пыль и нанес ее на ваши щеки.
Странное, но восхитительно приятное чувство охватило Марлену. Она ощущала покалывание в груди и жар внизу живота, отчетливо чувствовала, как в ней что-то расцветает. Ей казалось, что герцог смотрит на нее и думает, что она самая красивая девушка в мире.
