– Но прежде чем ты начнешь свой рассказ, – вмешался Гриффин с серьезным выражением лица, – у меня есть один вопрос, очень важный.
Рат ничего другого и не ожидал: нюхательная соль лишь повод узнать, что он видел в магазине мисс Лолы. Ему придется соблюдать большую осторожность, учитывая, что Эсмеральда и Лоретта уже перекроили рассказ в соответствии со своими интересами. Кроме того, вряд ли в этом магазине было что-то такое, чего Гриффин и Хок не видели раньше, – разве что немыслимое разнообразие фасонов и стилей. Что ж, он их просветит.
– Спрашивай, – разрешил Рат и сделал глоток. – Мне нечего скрывать.
Гриффин прищурился и нахмурился.
– Ты действительно думаешь, что Эсмеральде следовало купить ту шелковую синюю сорочку?
Рат вздрогнул и пролил бренди не только на свои идеально начищенные сапоги, но и на пол.
В следующее мгновение библиотека содрогнулась от дружного мужского хохота.
«Мои дорогие читатели!
Холодные рождественские дни уже прошли, и я с радостью сообщаю вам скандальную новость, которая распространяется по клубам, домам, улицам и паркам Лондона вместе с последними падающими снежинками. Настало время пробудить ваше воображение и заставить с нетерпением ждать приближающегося сезона. Из самого достоверного источника мне стало известно, что единственный холостяк из знаменитой троицы сент-джеймсских повес стал опекуном юной леди, которая должна дебютировать в приближающемся сезоне. Возможно, он был уверен, что ему никто не станет мстить за прошлые проделки, потому что у него нет сестер. Зато теперь все изменилось: у него есть подопечная. Мне повезло узнать ее имя, и я поделюсь им с вами. Это мисс Марлена Фаст. Так что в центре нашего внимания будет не только незамужняя сестра герцога Гриффина – наступающий сезон будет для нее третьим, – но и подопечная герцога Ратберна. Мы будем внимательно наблюдать за ними и первыми узнаем, получат ли юные леди в этом году предложение руки и сердца. Мы также будем помнить о слухах, которые циркулируют уже два года: падет ли месть за прошлые дела герцогов на головы невинных леди Веры и мисс Фаст».
Еженедельный скандальный листок мисс Гоноры Труф
Глава 10
Мужчина-повеса может с легкостью довести юную леди до слез.
Мисс Труф
Хоть это и было для нее необычно, Марлена очень нервничала, и причин тому было несколько. А виной всему герцог. Он занимал все ее мысли. Марлена не могла выбросить его из головы с тех самых пор, как в момент тревоги из-за перспективы такого запретного деяния, как поцелуй, просунула платок между их губами, чтобы избежать того, чего так хотела.
Она постоянно продолжала спрашивать себя, почему не позволила их губам соприкоснуться, хотя стремилась к этому всем сердцем. Марлена и раньше думала о поцелуях, но только с неким безликим джентльменом, не имевшим определенных черт, а теперь это был вполне реальный мужчина, причем необыкновенно привлекательный, сильный и дерзкий – герцог Ратберн.
Определенно не было бы ничего ужасного, если бы их губы встретились. Это сразу приоткрыло бы завесу тайны. Все стало бы ясно, как тогда, в лесу с кузенами, когда они подняли засохшую ветку дерева, чтобы узнать, кто под ней живет, или когда она исследовала чердак в доме мистера Олингуорта. Не может быть ничего плохого в желании удовлетворить свое любопытство, изведать неизведанное. Она бы узнала, что чувствует женщина, когда к ее губам прижимаются губы мужчины. Марлена постоянно спрашивала себя, почему избежала этого поцелуя. Как все же не вовремя ей попался под руку носовой платок герцога!
Была и другая причина для нервозности. Мисс Гонора Труф. Сегодня утром увидел свет ее новый скандальный листок, первый с тех пор, как герцог стал ее опекуном. Евгения как раз направлялась в книжный магазин, в котором они с Марленой были постоянными покупательницами, чтобы купить листок и, как бы между прочим, спросить, как продаются «Мудрые советы», если вообще продаются.
Марлена в ожидании возвращения Евгении мерила шагами комнату – эта самая привычка безмерно раздражала ее в Джастине, – ходила взад-вперед перед камином и что-то бормотала себе под нос.
Марлена, Евгения и Вероника, когда начали свое предприятие, решили, что Марлена никогда не должна сама покупать скандальный листок, чтобы никому не пришло в голову связать с ним ее имя. Евгения тоже редко его покупала. Но сегодня Марлена очень хотела его получить.
Она ни разу так не волновалась с тех пор, как свет увидел третий или четвертый номер, тот самый, в котором говорилось о слухе, пущенном мистером Брамуэлом в «Уайтсе». После этого продажи листка взлетели.
После того как герцог ушел из их дома – это было пару дней назад, – она точно знала, о чем будет писать. Когда решение принято, исполнить его довольно легко. Раньше она никогда не писала о себе, а теперь увидит свое имя напечатанным в газете – свое, не чье-то другое. Марлена никогда не подозревала, что у нее появится повод писать о самой себе.
До того как познакомилась с герцогом, она никогда не писала о тех, кого знала или хотя бы видела. Теперь, когда повеса герцог Ратберн обрел лицо и стал реальностью, все связанное с еженедельным листком изменилось. То, что представлялось вымышленной историей о людях, которых она не знала, неожиданно обрело реальные черты.
В тот день она быстро закончила работу и передала листок Евгении, а та – своей горничной, и с тех пор Марлена места себе не находила. Ей пришлось упомянуть себя и герцога в этом номере, поскольку через неделю эту потрясающую новость уже будет знать весь город, Джастина позаботится. Если не сообщить новость немедленно, позже ее сочтут неактуальной, пусть и любопытной. Продажи снизятся, и очередная выплата Евгении и Веронике уменьшится. Марлена не могла этого допустить.
Делать было нечего. Едва убедившись, что письмо мистера Олингуорта – правда, Джастина не смогла сдержать радость и уже на следующий день после обеда отправилась с визитами. Начала с леди Уэстербрук, потом посетила миссис Барнес, заехала даже к сестре герцога Гриффина леди Вере. Они иногда встречались на светских мероприятиях, хотя кузина и признавала, что знает эту леди плохо. Просто ей хотелось поведать сестре герцога, что Марлена дебютирует в этом сезоне, а также пригласить на чай в любое удобное для нее время.
Марлена уже страшилась перспективы этой встречи, равно как и всех остальных, когда начнется сезон. Ей не хотелось даже думать о череде балов, карточных вечеров и прочих светских мероприятий. А о леди Вере и ее сестре-близняшке она писала до того, как леди Сара вышла замуж. Марлена никогда не писала о тех, чьи брачные перспективы уже определены, но и в их первый сезон лишь упомянула о сестрах герцога в связи с известными событиями.
Тем не менее Марлену мучили угрызения совести. Именно от нее пошел слух, что близняшкам могут мстить из-за прошлых проделок их брата. Этот слух, вероятнее всего, подпортил сезон обеим леди. Слава богу, ничего страшного не случилось. Впрочем, Марлена ничего плохого и не ожидала. Все же они сестры герцога. Кто рискнет причинить им вред?
