Марлене еще предстояло обдумать, как объяснить Евгении свое поведение с герцогом. К ее немалому удивлению, та поняла желание подруги испытать поцелуй. Было приятно узнать, что и другие молодые леди испытывают подобное любопытство. Оказалось, Евгении часто хочется, чтобы мистер Брамуэл забыл о приличиях и поцеловал ее, но пока этого не произошло. Евгения только не могла понять, почему первый поцелуй Марлене подарил именно герцог, и это было труднее объяснить. К тому же, похоже, подруга не поверила, хотя это была чистая правда, что она сама поцеловала герцога.
– Ты меня слышишь? – окликнула ее Джастина.
– Нет, извини, – честно призналась Марлена. – Я думала о сложной вышивке, которую начала, когда ты прервала меня. Что ты сказала?
Джастина заиграла надоевшую мелодию.
– Если тебе не хватит здравого смысла согласиться на переезд в особняк герцога на Мейфэре, нам обеим придется…
– Спасибо, дорогая кузина, – перебила ее Марлена.
Уж лучше танцевать, чем слушать постоянные жалобы на то, что они вынуждены жить вдали от престижных районов. Марлена отвернулась, проследовала в центр комнаты и остановилась, ожидая команды кузины.
– Возможно, тебе удастся сделать хорошую партию, у тебя будет свой дом, и твой супруг не посмеет запретить мне переехать вместе с тобой.
– Ты хочешь отказаться от этого дома?
– Ничего не имею против. Ну или хотя бы у меня должен остаться экипаж, выделенный нам герцогом, чтобы я могла в любое время навещать своих подруг.
– Ты вполне можешь пройтись пешком: здесь совсем недалеко.
Джастина тяжело вздохнула.
– Тебе еще предстоит так многому научиться. Теперь, когда у меня есть экипаж герцога, я не могу допустить, чтобы кто-то увидел, как я иду по Мейфэру пешком. Имидж чрезвычайно важен в обществе. С тех пор как герцог стал твоим опекуном, я получаю намного больше приглашений. Мне даже кажется, что я снова превратилась в первую красавицу сезона.
Нет, это невыносимо! Уж лучше танцевать.
Несколько секунд она играла молча, потом опять началось:
– Раз, два, три. Начинай. Шаг вперед, влево, влево, теперь вправо, вперед, влево, хлопок, реверанс. Все правильно. Еще раз. Шаг…
– Прошу прощения, миссис Абернати.
– В чем дело, миссис Додл? – спросила Джастина, не переставая играть и не глядя на экономку.
– Прошу прощения, но приехал герцог Ратберн и хотел бы повидать вас и мисс Фаст.
Обе руки Джастины с размаху опустились на клавиши, издав ужасающий звук, а Марлена замерла в предвкушении. Герцог здесь. Сейчас она его увидит. Все ощущения, которые испытала в его объятиях, немедленно вернулись, и, выпрямившись после реверанса, она почувствовала, что ей не хватает воздуха.
– Это замечательно! – вскочила Джастина. – Я, наверное, слишком увлеклась и не слышала, как стукнула дверь. Он же был здесь всего несколько дней назад, и я была уверена, что теперь появится не скоро. Ведь герцог такой непостоянный!
Она расправила плечи, убедилась, посмотрев вниз, что в низком декольте шелкового платья видно достаточно пышной плоти, пригладила юбку и, повернувшись к Марлене, шепотом спросила:
– Как я выгляжу? Прическа в порядке? Платье нигде не морщит?
– Весьма презентабельно, – вздохнула Марлена.
Никаких иллюзий относительно собственной внешности после того, как целый час скакала по комнате, поворачивалась, кланялась и приседала, она не испытывала.
– Отлично. Пригласите его, миссис Додл, и потом приготовьте нам чаю.
Джастина внимательно оглядела Марлену и слегка сморщила нос.
– Ты немного растрепана, дорогая, но с этим мы уже не успеем ничего сделать: нет времени. Просто убери выбившиеся из прически волосы за уши.
Марлену гораздо больше тревожило ее внутреннее состояние, чем внешность и тем более непокорные пряди. Герцог и раньше видел ее с растрепанными волосами. В те времена, когда они впервые встретились, она вообще не обращала внимания на такие мелочи. Теперь она взрослая девушка и должна следить за прической, однако бывали дни, когда ей казалось, что у волос имеется собственный разум и они ведут себя как хотят. Она заправила растрепавшиеся пряди за уши и облизнула губы.
Она не должна так ликовать от предвкушения встречи с герцогом, но ничего не могла с собой поделать.
Герцог Ратберн вошел в гостиную решительным шагом, первым делом нашел глазами Марлену, и ей показалось, что сердце в груди моментально растаяло и медленно потекло к пальцам ног. Ее чувства при виде этого мужчины невозможно облечь в слова: она ощущала приятное тепло и комфорт, как в холодную ночь у горящего камина, ее непреодолимо к нему тянуло. Он был просто неотразим в этом темно-синем сюртуке, более светлого оттенка бриджах и высоких начищенных сапогах. Судя по выражению лица, он тоже рад ее видеть.
После взаимных приветствий Ратберн спросил:
– Я слышал музыку, когда вошел в дом. Надеюсь, не помешал?
– Вовсе нет. – Джастина подошла к герцогу ближе. – Я играла для Марлены, чтобы она как следует отработала танцевальные фигуры. Сезон начнется уже совсем скоро, а ей предстоит еще многому научиться.
– Собственно говоря, я пришел именно из-за сезона. Но сначала… – Он протянул Джастине коробку. – Это вам. Здесь сладости.
Физиономия кузины расплылась в такой улыбке, что затмила бы солнце, и Марлена невольно подумала, что и сердце кузины, похоже, тоже растаяло.
– Это для меня? – Одной рукой она взяла коробку, а другую прижала к своей пышной груди, ресницы затрепетали. – Как это мило! Благодарю вас, ваша светлость.
Кузина разорвала упаковку, заглянула внутрь и пробормотала:
– Да, очень-очень мило. Марлена, ты только посмотри.
Презент герцога кузине привел Марлену в состояние крайнего раздражения, хотя для него и не было никаких видимых причин.
Как он посмел! Ей пришлось принять крайне неприличные и чрезвычайно дорогие нюхательные соли, а Джастине приносят сладости в коробке, должным образом завернутой в коричневую бумагу и перевязанной простой ленточкой. Никаких кружев и шелковых лент. Это же надо: преподнести презент не ей, а Джастин после того как целовал ее, причем целовал с такой страстью, что она не в силах этого забыть.
В хладнокровии ему не откажешь. Ну и ладно. Ей все равно. Пусть дарит кузине все, что его душе угодно. Чем больше, тем лучше. Ей нет до этого дела. Она всего лишь хотела познать, что такое поцелуй, и он пошел ей навстречу. Тайна перестала быть таковой. Вопрос закрыт. Конец истории.
Внутренний голос услужливо напомнил ей то, что она в данный момент предпочла бы забыть. Она никак не ожидала, что поцелуй окажется настолько захватывающим и восхитительным. Она никак не могла выбросить его из головы, не могла не лелеять надежду, что герцог поцелует ее снова.
