Народу в «Уайтсе» было не много, что Рату понравилось. В это время, как правило, джентльмены наносят визиты или пытаются излечиться от похмелья, вызванного переизбытком бренди, вина или портвейна накануне. Друзья обменялись новостями об Эсмеральде и Лоретте, членах парламента и последнем скандале, в котором участвовал лорд-мэр. Когда перед ними поставили кружки с элем, Гриффин, сделав глоток, спросил:
– Ты давно видел мисс Фаст?
«Тринадцать дней, двадцать три часа и несколько минут назад».
Это безумие, но он действительно точно знал, сколько прошло времени с их последней встречи, – знал, потому что с трудом удерживал себя от очередного визита. Всякий раз, глядя на нее, Рат понимал, что хочет ее: и, судя по всему, она отвечала ему взаимностью, – но ведь он никогда не связывался с невинными девственницами. Это одно из немногих правил, из которых не было исключений.
Марлена – его подопечная, он обязан ее защищать, а значит, связь с ней не обычная проблема, это вопрос чести. Пусть Рат никогда и не был джентльменом, как считал его отец – и в большинстве случаев оказывался прав, – но сейчас намеревался исполнить свой долг. И до сих пор это ему удавалось, хотя, по правде говоря, ни одна юная леди не искушала его так, как мисс Фаст. Ему хотелось нарушить клятву при каждой встрече с ней, но ради ее же блага следует держаться от нее подальше. И ради собственного блага тоже, чтобы потом не пришлось объяснять, почему скомпрометировал девицу, которую должен был всячески защищать.
Проигнорировав вопрос друга, он достал из кармана золотую монету и бросил в центр стола, потом взял колоду карт и начал их тасовать.
– Я начну.
– Ты видел ее недавно? – спросил Хок.
Рат улыбнулся уголками губ:
– Напомни мне, что в твоем понимании «недавно»: два часа назад, две недели, два месяца?
Гриффин тоже ухмыльнулся:
– Это значит, что он видел ее накануне вечером.
Хотелось бы Рату, чтобы это было правдой.
– Нет. Чтобы больше не возникало вопросов, скажу: больше недели.
– Понятно, – кивнул Хок. – Но с чего ты взял, что мы перестанем задавать вопросы?
– И вы туда же? Считаете, что скандального листка этой проклятой мисс Труф недостаточно?
– Послушай, Гриффин, мне кажется, этот джентльмен слишом уж возмущается, – заметил Хоксторн.
– Кто-нибудь, наверное, заметил, как ты выходил из магазина, – кивнул Гриффин.
– Или хозяйке магазина заплатили за информацию о тебе, – предположил Хок.
Если мисс Лоле действительно заплатили, Рат ничего не имел против. Все же из-за него она, вероятнее всего, лишилась двух постоянных покупательниц. Но почему мисс Труф пишет о такой незначительной детали две недели подряд? Если бы он знал, кто эта особа, то сказал бы ей, что приобрел в магазине нюхательные соли.
– Знаешь, старина, я готов поклясться, что ты испытываешь к ней не просто интерес.
Да, это правда, но Рат, вовсе не собираясь в этом признаваться, сдвинул колоду и развернул карты веером.
– Так почему ты давно не заходил к ней? Она же твоя соседка.
– У меня много дел, – чопорно ответствовал Рат.
Гриффин и Хок засмеялись, понимая, что это дешевая отговорка, а Рату вдруг захотелось рассказать им о Портингтоне и о том, что намерен сделать, чтобы жизнь его жены и ее сестры стала чуть лучше. Только Хок и Гриффин сразу поймут, что он делает это скорее для Марлены, чем для ее подруг, так что сначала нужно кое-что устроить, а уж потом можно и поделиться с друзьями.
– Я вам говорил, что у Марлены есть подруга, которая всякий раз, когда видит меня, падает в обморок, – сообщил Рат, уводя разговор чуть в сторону.
– Да, вроде она дважды лишилась чувств при вашей первой встрече, – уточнил Гриффин. – Послушай, неужели твоя репутация стала настолько скандальной, что дамы, едва завидев тебя, падают в обморок?
– Да, – вступил в разговор Хок, – и тебе приходится посещать «Кружева мисс Лейси», или «Тонкие шелка мисс Линдси», или как там зовут хозяйку. Теперь все общество в курсе твоей эскапады в дамском магазине.
– Ее зовут Лола, мисс Лола, – уточнил Рат.
– И к тому же ты сам отнес сумку с кружевами и бантиками в экипаж, стоявший на другой стороне улицы. Неужели нельзя было хотя бы договориться о доставке? Ты должен был предвидеть, что тебя обязательно кто-нибудь заметит и эта мегера – мисс Труф – не обойдет столь вопиющий факт своим вниманием.
– Спасибо, друзья: вы ничего не упустили, – буркнул Рат и начал сдавать карты. – Только я до сих пор не понимаю, почему подруга Марлены опять лишилась чувств, когда увидела меня.
– Значит, было аж три обморока? – уточнил Хок.
Рат кивнул.
– Возможно, у нее слабое здоровье? – предположил Гриффин, забирая свои карты со стола. – Или слишком туго зашнурован корсет.
– Или, – продолжил Хок, медленно, по одной, собирая карты, – она увидела, как ты целовал Марлену, и лишилась чувств из-за этого?
– А ведь ты прав, Хок, – оживился Гриффин. – Я сразу не заметил, что он уже называет свою подопечную по имени.
– Мужчина, как правило, себе этого не позволяет, если продолжает держать юную леди на определенном расстоянии. – Хок усмехнулся и отпил из кружки.
От этих двоих чертовски трудно что-нибудь скрыть, а Рат не мог объяснить даже самому себе, почему так упорно старается это сделать.
– Она твоя подопечная, – заметил Гриффин, глядя на свои карты. – Разве это разумно?
Нет. Поэтому Рат и не видел ее уже две недели.
Проигнорировав комментарии друзей, он продолжил:
– Должна быть какая-то причина для этих обмороков. Это ненормально. Даже муж ее сестры, мистер Портингтон, утверждает, что она вполне здорова и никогда с ней не было ничего подобного. Что ее так во мне пугает?
– Все, – ухмыльнулся Хок.
– Ты говоришь, Эверард? – Гриффин прищурился, что-то припоминая, и почти сразу поморщился. – А джентльмен – Портингтон?
– Да, – подтвердил Рат. – Они соседи мисс Фаст.
– Не могу сказать, что знаю их, – вздохнул Гриффин, – но определенно знаю о них. Если сестра мисс Эверард – Вероника Портингтон, то это одна из юных леди, что получили письма от тайных поклонников.
Рат сложил карты и бросил на стол.
– Ты уверен? Я не помню это имя.
– Каждый из нас отправил по четыре письма. Вероника Эверард была из моей четверки.
Рат нахмурился, обдумывая слова Гриффина, а Хок добавил:
– Да, это было два года назад, когда мы пытались узнать, кто пустил слух о возможной мести сестрам Гриффина. Тогда мы выяснили, как сложились судьбы всех двенадцати юных леди, чтобы убедиться, что наши письма не причинили им вреда.
