Марлена нахмурилась.
– Почему же ты не сказал сразу?
– Не хотел, чтобы ты переживала. Я не мог понять, почему мисс Евгения Эверард при виде меня падает в обморок, пока не догадался, что она и есть мисс Труф.
– Евгения? Нет, что ты!
Марлена вскочила, но на сей раз Рат не пытался ее остановить: наблюдал молча, как ее длинные золотисто-рыжие волосы тяжелой копной упали на плечи и спину. Ему очень хотелось, чтобы эта роскошная женщина вернулась в постель, однако он понимал, что этого не произойдет, пока они не доберутся до истины.
Марлена подняла с пола сорочку и надела. Рат тоже встал и, натянув панталоны, заметил:
– Ты не могла не догадываться, что рано или поздно я узнаю. Или, во всяком случае, допускала такую возможность.
– Почему ты заинтересовался автором скандального листка только сейчас? Ему ведь уже три года. – Она разыскала корсет, надела и повернулась к Рату спиной.
– Мы пытались узнать, кто это, с тех самых пор, как она взялась за письма от тайных поклонников. А еще мы хотели выяснить, кто тот негодяй, который распустил слухи в «Уайтсе»: я бы лично позаботился, чтобы больше у него не возникло такого желания. Никогда.
Марлена хранила молчание и, стоя к нему спиной, старательно зашнуровывала корсет, стараясь затянуть как можно туже. Он вспомнил, как впервые вошел в этот дом. Тогда она, в точности так же отвернувшись от него, пыталась развязать ленту на шляпке.
Рат обошел ее и высвободил из рук шнурки. Марлена было воспротивилась, но он сказал:
– Я эту проклятую штуковину с тебя снял, так что вполне способен и вернуть на место. Стой спокойно.
Она послушно опустила руки, и Рат принялся зашнуровывать корсет, не переставая говорить.
– Не хочу, чтобы ты переживала из-за того, что я узнал правду о Евгении.
– Это не она, – тихо сказала Марлена.
– Я не собираюсь ей мстить, поверь, хотя наказания она, безусловно, заслуживает. Правда, она достаточно деликатна. Я видел ее писанину в ящике твоего стола, когда ты в спешке пыталась спрятать нюхательные соли, и теперь знаю, что ты, вероятнее всего, читала незаконченный труд мисс Эверард.
– Это не Евгения, – повторила Марлена.
– Сначала я ничего не понял, но потом, когда мисс Эверард упала в саду в обморок, скандальный листок оказался на траве, и я прочитал снова. Еще тогда я подумал: что-то знакомое, – но потом решил, что мисс Труф всего лишь в очередной раз перебирает старые сплетни. Были и другие мелочи.
Рат закончил шнуровать корсет, поднял с пола платье и протянул ей.
– Спасибо, но ты ошибаешься. Да, у Евгении была брошюра мисс Труф, был и скандальный листок, но они есть у многих леди, – заметила Марлена, расправляя платье. – Даже у леди Веры.
Рат застегнул панталоны, чувствуя, что теряет терпение: Марлена упорно отрицала очевидное.
– Тогда почему мисс Эверард каждый раз, когда меня видит, падает в обморок? – надевая сапог, спросил он раздраженно.
– Больше не падает, – упорно отрицала она очевидное. – Ты был у нее в доме, и все обошлось.
– В тот день обе сестры выглядели так, словно с радостью оказались бы в любом другом месте. Честно говоря, меня удивило, что они не сбежали. – Раздражение ее упрямством все росло. – Нет смысла ее защищать. Кроме того, мне известно, что ее сестра – одна из тех, кто получил письмо, вот она и мстит.
– Повторяю: Евгения здесь ни при чем.
Глаза Марлены опять наполнились слезами, и это удивило Рата.
– Тогда это Вероника Портингтон. Или они обе.
– И опять ты не прав. Это я. Мисс Гонора Труф – мой псевдоним.
Рат быстро натянул второй сапог и выпрямился. Она, конечно, всего лишь защищает подруг, что достойно всяческого уважения.
– Не пытайся взять на себя чужую вину: я не позволю.
– Я говорю правду. – Ее голос был спокойным и бесконечно усталым. – Это была с самого начала моя идея.
Рат поднял свою рубашку.
– Ты не получала письма от тайного поклонника, а миссис Портингтон получила. Ты всегда помогала сестрам, вот и пытаешься их выгородить.
– Только не в этом случае. – Марлена надела туфли, расправила плечи и высоко подняла голову. – Мне едва исполнилось семнадцать, когда я переехала к Джастине. Евгении нужна была подруга, и я ею стала. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять: сестры несчастны в доме мистера Портингтона. О письмах от тайных поклонников юным дебютанткам, одной из которых оказалась Вероника, мне действительно рассказала Евгения. Девушки подверглись осуждению, их добродетель была поставлена под сомнение. Веронике пришлось принять предложение и выйти замуж без любви. Зато с сент-джеймсскими повесами ничего не произошло. Мне показалось, что это несправедливо.
Рат замер: ее слова начали обретать смысл.
– Ты утверждаешь, что решила начать писать скандальный листок после того, как услышала эту историю?
– Да, так и было. Не надо ничего усложнять. Я просто хотела им помочь. Мне ничего не было известно о «желтой» прессе, но я всегда обладала способностями сочинять, а кроме того, очень быстро учусь. Листок не слишком хорошо продавался, денег не хватало, я и написала о слухах, распущенных в «Уайтсе». Тогда продажи стали неуклонно расти. Я не собиралась заниматься этим так долго, но… Вот и вся правда.
Рат слушал молча. Верить ей не хотелось, но, похоже, ничего другого не оставалось: Марлену научили ничего не бояться.
Проклятье! Оказывается, мисс Труф вовсе не робкая Евгения и не ее сестра, а Марлена, смелая красивая леди, что стояла сейчас перед ним, та, что завладела его сердцем, та, чьей добротой, преданностью и умом он восхищался, та, которую полюбил, и та, что потратила три года жизни, чтобы наказать его самого и его близких друзей за грехи молодости.
Или она еще не закончила?
Рата бросило в жар, и он, инстинктивно сжимая кулаки, шагнул к ней:
– Так вот зачем ты отдала мне свою невинность: хотела наказать, заставить всю жизнь испытывать чувство вины?
– Что? Нет!
Рат отшвырнул рубашку на кровать.
– Марлена, это слишком важно, чтобы лгать! Ты знала: я поклялся никогда не прикасаться к невинным леди, – но знала и то, что я отчаянно хочу тебя. Я все время твердил «нет», но ты настояла.
– Да, потому что хотела этого.
– Правда? Что-то не верится: мне кажется, это часть твоего плана мести. Ты же не знала, что я люблю тебя, вот и решила, что это надежный способ заставить меня на тебе жениться.
– Да как ты мог такое подумать! – возмущенно воскликнула Марлена.
– У меня есть для этого все основания. Возможно, ты сама и предложила мистеру Олингуорту передать мне опекунство? Таков был твой план, Марлена?
