Книга Сеть паладинов, страница 77. Автор книги Глеб Чубинский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сеть паладинов»

Cтраница 77

— Кто вы? Что вы от нас хотите? — Елена в отчаянии приложила руки к вискам. — Я... я ваша должница. Я ваша пленница? Невольница? Я готова исполнять все ваши приказания и желания. Вы говорили, что отвезёте нас в Венецию, где мы будем в полной безопасности. Скажите, что вы собираетесь с нами делать?

— «Кизил элма»! — проговорил венецианец.

— Кизил элма? Красное яблоко? — Женщина уставилась на него в полном недоумении.

— «Красное яблоко» — так называется план восстания, разработанный правительством Светлейшей Республики Венеции, нашим правительством. План освобождения всех христиан Далмации, Боснии, Сербии, Албании, Румынии, страдающих под османским чудовищем. Мы разработали его вместе с воеводами и господарями. Нам нужно знамя. Знамя, которое объединит и подымет все народы на решающую битву с узурпатором. И у этого знамени должен встать твой сын — христианский мальчик и османский принц, будущий султан или император. Константин! — Венецианец поднялся, он говорил громко, напыщенно. Словно желая потрясти женщину, или чтобы его слова хорошо запомнились.

— Все ждут сигнала. Это будет новый и, дай Бог, последний крестовый поход! Решающий крестовый поход против неверных! Константин! Да здравствует император Константин!

Женщина глядела на него, как на безумного.

— Константин? Вы не в себе! При чём тут мой сын? Мой сын — Илья!

— Константин! Твой сын будет Константином, когда мы окрестим его!

— Но он уже крещён!

— Нет! Еретические заблуждения! Мы крестим его в истинной католической вере!

Елена слушала, бледная, как полотно, судорога ужаса перед фанатиком исказила её лицо.

— Нет! — прошептала она. — Я не отдам вам моего сына!

— Он уже наш! — в запальчивости выкрикнул венецианец. Он поднялся, решительно подошёл к трясущейся женщине, схватил её за плечи, поглядел в распахнутые от ужаса глаза. — Не бойся! — прорычал он. — Ничего не бойся! Мы, возможно, покажем его один раз воеводам и спрячем. Он ещё мал. Он ещё не воин. Он пока — знамя! Знамя должно храниться под бдительной охраной. Мы будем его охранять денно и нощно, пока не победим!

Он резко оттолкнул её и решительно шагнул к двери. Прежде чем выйти, на пороге он ещё раз повернулся и сказал уже спокойно:

— Подумай над нашим предложением, госпожа. Впрочем, я уже рассказал без утайки все как есть. Тебе остаётся покориться и быть с нами.

Венецианец захлопнул дверь. Он спустился к себе в комнаты решительным шагом, чувствуя огромное возбуждение и прилив сил от своих слов, от своей правды, которую ему больше не надо было скрывать. Он не сомневался, что женщина никуда не денется, потому что он взял её из гарема на свободу. Он был уверен, что она покорится обстоятельствам. Как уже жизнь заставляла её многократно покоряться судьбе и мужчине и как воспитал её ислам.

Героическое волнение, однако, охватило рыцаря ненадолго. За городом на вершине горы из турецкой крепости валил чёрный дым, который расползался по долине над окрестными городками и селениями. Этот дым Коройя заприметил ещё утром и никак не мог понять его причину. Время, когда его люди должны были вернуться с острова с мальчишкой, давно миновало, но они всё ещё не прибыли. И одновременно его всё более тревожил этот странный колокольный звон по всему городу. Колокола в церквях словно обезумели. Толпы народа высыпали на улицы и в радостном возбуждении, словно на Пасху или Рождество, бродили в праздничных одеждах без дела, обнимались и целовались. Непонятные, неуместные народные гулянья! Коройя вышел на улицу. Весёлый человек, по виду ремесленник, пьяный, но не от вина, столкнулся с ним. Не вспылил. Коройя спросил, что за праздник.

— Праздник! Праздник! Радуйся, синьор млетак! — на плохом итальянском воскликнул человек, попытавшись его обнять. — Клиссу освободили от проклятого турка!

— Клиссу? Крепость?

— Да!

— Кто? Кто освободил?

Человек засмеялся, махнул рукой в сторону дымящейся крепости.

— Есть храбрецы среди спалатцев!


Поздно ночью — а гулянье ещё и не кончалось, и церкви стояли открытыми, как днём, мужчины и женщины ходили в них молиться за победу христиан, а священники произносили зажигательные речи — вернулся брат Лоран и остальные. Запылённые, усталые и с виноватым видом.

— Мы не смогли. Что-то странное творится по всему острову. И в монастыре тоже! Службы, веселье, множество людей. Какую-то турецкую крепость захватили. Прости. Мы не осмелились напасть. Да это и невозможно было!

Коройя не винил братьев. Проклятый захват крепости произошёл так некстати! Он смотрел на дымящуюся скалу, и закалённое в лишениях и боях сердце его охватило тревожное предчувствие. Только глупые миряне могли беспечно радоваться мелкой победе над турками. Он-то понимал: захват крепости — это война у самых границ Спалато! И очень скоро здесь начнутся облавы в поисках врагов и шпионов. Мальчишку надо похитить и вывезти отсюда немедленно!

Глава 28

Венецианский залив. Далматское побережье. Апрель 1596 года


Из папок М. Лунардо:

«В ночь на восьмое апреля 7104 [121] года, с Вербного воскресенья на Великий понедельник, спалатский властелин Джованни Альберти во главе отряда из 40 спалатцев и вместе с 80 ускоками захватил турецкую крепость Клисса.

Он давно готовил нападение на крепость, но не успел довести подготовку до конца. Кто-то тайно предупредил Джованни из Венеции, что эта затея и имена его сообщников раскрыты, а Совет Десяти постановил его арестовать. Это заставило Альберти действовать немедленно. К решению напасть на крепость подтолкнуло ещё и известие Ловро Михнича, служившего в Клиссе начальником караула, что в ночь на понедельник в крепости не будет санджакбега с солдатами, которые по разным причинам отлучатся.

За охрану крепости отвечали две стражи. Одна несла службу внутри её, другая снаружи. В наружной страже было три караула, по шесть человек в каждом, поровну — магометан и христиан, подданных султана. В ту ночь, когда Альберти решил атаковать крепость, начальником одной из страж как раз был Ловро Михнич. Он ждал сигналов о начале штурма.

Первый вспыхнул на горе Высокой. Это означало, что Альберти спешит к крепости со своими людьми. Второй огонь зажёгся на холме у Спалатской бухты. И, наконец, третий сигнал появился на западе от Спалато на горе Святого Николы. Этот огонь означал, что Михнич должен приступить к выполнению своей задачи.

Он с тремя христианами набросился на троицу мусульман своего караула. Убив мусульман, Михнич отсёк им головы и отправился с этим трофеем на гору Высокую, где его ожидал Альберти с отрядом. Головы зарезанных мусульман были доказательством того, что путь к крепости открыт. Когда отряд Альберти ворвался в крепость, турки не смогли оказать серьёзного сопротивления. Сначала ускоки перебили стражу, а потом устроили резню всех мусульман, кто попадался им навстречу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация