— Это что?
— Ещё не пробовали? Никто не угощал? Кушайте, это туркменские пельмени с бараниной! Очень вкусно.
Гостя дважды приглашать не пришлось. Утолив первый голод, Кудашев сполоснул руки в предложенной для этой цели чаше с водой, вытер насухо о полотенце. Ему не терпелось взглянуть на содержимое планшета. Сумка набита бумагами. Пять длинных свитков склеенных между собой листов писчей бумаги. На каждом свитке — чертёж. Под ним — записки мелким Кудашевским почерком, колонки цифр.
— Так, не совсем понятно… Слева — горы, потом равнина, потом пески. Масштаб... Всё в разрезе. Геологические пласты: скальные породы, гравийный песок, глина, снова песок, каракумский песок. Штольни разной высоты. Внизу соединены галереей. Пояснения надо читать с лупой. Здесь темновато, ничего не разобрать! Что это, уважаемый Мамед-хан, рудники? Руда? Сердолики? Серебро?
— Нет, дорогой, здесь то, что в Туркменистане дороже золота. Вода!
— Вода?
— Да, вода. Чистейшая вода Копет-Дагских горных подземных источников. Ваш отец знал им цену!
Не торопясь, Мамед-хан сполоснул руки, вытер их, налил гостю и самому себе чаю. Продолжил:
— Уважаемый Кудаш-бек-оглы! Знаете ли вы, что такое кяриз?
— Слышал, но ни разу не видел. Это колодец.
— Видеть — видели, но не обращали внимания. Два кяриза есть на дороге, по которой вы приехали. Снаружи вход в кяриз ничем не примечателен. Так, отверстие в земле, обложенное камнем. В них любят селиться дикие голуби. Простой колодец — «кую» — не кяриз. Кяриз — система колодцев, соединённых между собой подземными галереями. То, что вы видите на бумаге. Наш аул — Кермели-оба — аул кяризных мастеров и хранителей кяризов. Испокон веков эти люди уважались всеми народами и племенами, пользующимися кяризами на нашей земле. Каждое племя, каждый аул, использовавший кяризную воду, платил за содержание кяриза, работы по ремонту и очистке галерей. Такой работы было много всегда. Селевые потоки время от времени забивают галереи илом, сносят деревянные крепления галерей. Не всякий согласится на работу в воде под землёй, рискуя быть засыпанным обвалом породы! По адату негодяй, осквернивший кяриз, подлежал публичной смертной казни. Теперь не так. Как будто вода перестала быть нужна! Вода нужна всем: людям, животным, дайханским полям, паровозам, маленьким аулам и большим городам! Мой сын Алты делал расчёты для Кудаш-бека. В этих бумагах записано, сколько бочек в сорок вёдер может дать каждый из пяти кяризов ежедневно в каждый из двенадцати месяцев года! Лишив народ воды, можно добиться такого же результата, как и войной. Только малыми средствами! Кудаш-бека убили те, кто хотел и хочет сначала поссорить туркмен с русскими, а потом уничтожить и самих туркмен. Вот почему я послал своего старшего сына не в Кизил-Арват к офицеру Архипову, а прямо в Асхабад, к Начальнику. Честно говоря, я мало верил, что моё письмо дойдёт до цели. И никак не ожидал, что по письму приедет сын Кудаш-бека!
— Почему вы не отдали вещи Кудашева ротмистру Архипову? Он проводил расследование в связи со смертью Кудашева.
— Не было никакого расследования! Сам я к Архипову не поехал. Он туркмен за людей не считает. Нам не о чем разговаривать. И ему Кудаш-бек не был другом. Когда злые люди взорвали один из кяризов, Кудаш-бек потребовал у Архипова принять меры к задержанию бандитов. Мы знаем, у них погоны одинаковые, но Архипов кричал на Кудаш-бека, чтобы тот убирался в свой Красноводск. При этом были туркмены, которые понимали русский язык.
— Уточните, Мамед-хан, какой из кяризов был взорван?
— Вот этот, самый большой. Вода напрямую шла к Кизил-Арвату. Последний колодец на территории завода, где вагоны ремонтируют.
— В каком месте был взрыв?
— Три версты выше нашего аула. Возле аула Кызыл-Кермели. Это горный аул. В нём живут курды. Им кяриз не нужен. Там полно ручьёв.
Разговор мало-помалу сошёл на нет. Мамед-хан отправился спать на женскую половину дома. Он был доволен. Его головную боль разделил с ним сын Кудаш-бека. Слава Всевышнему! Надо же такому случиться. Мамед-хан увидел в произошедшем Высшую волю.
И Кудашеву, и его казакам постелили на мужской половине. Митрохин захрапел, едва коснувшись головой подушки. В два после полуночи его сменил Брянцев. Кудашеву не спалось. Пришла пора думать, систематизировать полученную информацию, сопоставлять имеющиеся факты с новыми данными, анализировать, принимать решение и выполнять его.
Во вьюках заводной лошади нашлись и стеариновые свечи. Хорошо, когда есть кому о тебе позаботиться! К утру была готова справка для Дзебоева. Справку в конверт, конверт в планшет, планшет — под гимнастёрку на могучую грудь Дмитрия Митрохина.
* * *
1 ноября 1911 года.
— Готовьте коней, едем в Кизил-Арват. По прибытию Брянцев остаётся со мной, Митрохин первым же поездом едет в Асхабад. В резиденции на Инженерной улице, у «Горки», знаешь? — отдашь планшет лично в руки полковнику Дзебоеву. Это приказ. Повторить.
— Слушаюсь, убыть первым поездом в Асхабад. В резиденции Начальника области найти полковника Дзебоева, отдать ему лично в руки планшет!
На крыльцо вышел заспанный Мамед-хан. Зевнул, прикрывая ладонью рот, поздоровался, спросил:
— Уже уезжаете? Даже чаю не попили!
— Уезжаем, но чаю попьём. У моих ребят чайник уже кипит.
Вернувшись в дом, продолжили разговор.
— Дорогой Мамед-хан! Вы оказали нам очень большую услугу. И своему народу, и мне лично. Документы, сохранённые вами и переданные мне, очень важны. Вы вчера говорили о тайной пока войне, которую уже ведут злые люди. Эта война легко может перейти в войну реальную, с кровью и смертью. Мы предотвратим её. Теперь непосредственно о ваших кяризах. Думаю, ваша работа, вся система водоснабжения должна быть защищена не адатом, нормы которого перестали работать в новых условиях, а российским законом о водопользовании. Кяризные мастера и хранители должны приобрести статус государственных чиновников. Об этом думал мой отец. Ему помешали. Постараюсь, чтобы не помешали нам с вами.
Кудашев достал из бумажника ассигнацию с изображением Екатерины Великой.
— Уважаемый Мамед-хан! Ваша работа оплачивается бюджетными средствами. Употребите эти деньги на своё дело. Пусть ваши люди продолжают работать. Но не ходите пока в сухой кяриз. Пока!
Кудашев положил сторублёвку на ковёр и раскрыл перед старшиной блокнот:
— Нужна расписка, это не мои личные деньги.
— Я не пишу на русском!
— Расписка уже подготовлена на туркменском. Вы грамотны?
— Да, — старшина аккуратно вывел арабскими буквами: «Мамед-хан»!
Глава 10
Телеграфист Гагринский. Ротмистр Архипов. Мусорное ущелье. Почём нынче спички.
В Кизил-Арват Кудашев со своим конвоем прибыл в аккурат к отходу пассажирского поезда в сторону Ташкента. К составу успели подцепить телячью теплушку, в которой и расположился Митрохин со своим конём. Счастливого пути!
