— Не так всё просто, господин подполковник. В октябре прошлого года я направил из Парижа телеграмму президенту Стольбергу, где сообщал, что разумно и благородно принять прямое участие в борьбе с большевиками. Из телеграммы было понятно, что я готов возглавить или экспедиционный корпус, или другие вооружённые силы, направленные на освобождение Петербурга и России в общей борьбе Западных держав. Мнения были разные по этому поводу, но так или иначе правительство Финляндии и президент такого решения не приняли.
— Но ведь ещё не поздно! Мы все горим желанием помочь русской белой армии! — Это встал со стула финский капитан, — офицеры финляндской армии, вся армия и вся финская Белая гвардия ждёт вас, Ваше превосходительство! Завтра на параде Белой гвардии вы снова, увидите энтузиазм и преданность военных Вашему превосходительству!
— Сидите, господин капитан, пейте кофе! Я отвечу на ваш вопрос, только будьте все поспокойнее. Только выдержка и спокойствие позволяют выигрывать сражения! — Генерал улыбнулся. Его густой бас заполнял все кафе, когда он говорил. Но голос был негромким, спокойным, однако мощным, наполненным уверенностью и силой. — Сейчас, может быть, уже даже и поздно. Деникин показал себя слабым политиком. Ну, да он уже сдал армию Врангелю, ещё в начале апреля. Вы, наверно, знаете. Мне думается, удобный стратегический момент уже упущен ещё прошлой осенью и зимой. Правда, маршал Пилсудский наступает на Киев. Однако сегодня позиции русской белой армии слабее, чем они были несколько месяцев назад. Но дело не только в том. Правительство Финляндии не готово к этому. Да и страны Запада несколько изменили своё отношение к Советской России.
— Заигрывают?
— Да, господин полковник. Именно так.
Гусарский полковник встал во весь свой высокий рост. Он располагался через два столика от генерала и был почти такого же высокого роста. Может, чуть пониже.
Он поднял бокал, до краёв наполненный коньяком:
— За вас, Ваше превосходительство! Вы всегда остаётесь нашим знаменем и нашей надеждой!
Все присутствующие в кафе офицеры встали. А никого другого здесь и не было.
— Благодарю вас, господа, — ответил генерал своим спокойным и густым голосом. Он выпил маленькую рюмку коньяку, больше сегодня не хотелось. Однако ему всё это было приятно и радостно. И то, что большинство офицеров во всей финской армии очень верят в него, в его полководческий дар, в его дальновидный ум. Он это знал и тоже верил в неё, в свою армию, которую создал. Сегодняшняя встреча была лишним подтверждением тому.
Он был удовлетворён тем, что большинство офицеров разделяют его позицию, его точку зрения по поводу отношения к большевикам. Они, как и их генерал, понимают, что красные не оставят в покое Финляндию, когда окрепнут.
Он-то это знал с самого начала. Но и многие офицеры, оказывается, разделяют эти убеждения. В отличие от членов правительства. И, конечно, той части народа, которая участвовала в мятеже в восемнадцатом. Их, красных, было меньшинство, но они были. И поскольку правительство совсем недавно разрешило коммунистам создать свою партию в Финляндии официально, то теперь у них будут места и в парламенте. Тогда они будут уже официально отстаивать во властных органах интересы Москвы.
Это, конечно, навевало грустные мысли. Но офицеры, мощный костяк военных профессионалов, которых он подготовил в Финской армии, радовали его своей верой, убеждённостью, надёжностью и отвагой. И почти все русские офицеры, которые сидели сегодня в этом клубе рядом с финнами, тоже уже служили в армии Финляндии.
В руководстве Петроградского ЧК хорошо знали, что Маннергейм опасен для большевиков. Его авторитет среди финских военных, созданная им весьма боеспособная финляндская армия — могли сыграть опасную для большевиков роль в Гражданской войне, которая ещё бушевала в России.
Более того, убийство такого популярного финского генерала могло бы обострить конфликт между Россией и Финляндией и создать предпосылки для возобновления финской революции. Так думали и бывшие бойцы финской Красной гвардии, и большевики тоже. Поэтому вопрос о ликвидации Маннергейма тайно обсуждался в военной контрразведке ЧК. Но — тайно. По всей видимости, ни в правительстве Советской России, ни в ЦК РКП (б) об этом не знали.
Покушение оставалось инициативой и самостоятельным действием чекистов. В то время подобные дела вполне вписывались в общую картину войны, разрухи, неразберихи.
И ещё одна, главная, группа террористов там же, в Тампере, готовила покушение на Маннергейма, но уже — завтра, во время парада шюцкора. Опытный красный командир, бывший финский красногвардеец Александр Векман руководил этой группой. И тоже сегодня, третьего апреля, он собрал свою группу, главных исполнителей. Они собрались вдалеке от группы других террористов и ничего о них не знали. Группу Александры послали совсем другие люди. Многим «борцам за свободу пролетариата» талантливый генерал Маннергейм уже тогда встал поперёк дороги.
Векман собрал своих в кафе на Хяменкату. Именно по Хяменкату должна была пройти колонна парада. Векман вручил красногвардейцу Карлу Сало тяжёлый кольт сорок пятого калибра
[22].
— Смотри, не промахнись! Стреляй, когда он поравняется с тобой. Он будет верхом на коне, во главе колонны. Не промахнись! Правда, мы с Суокасом тебя подстрахуем.
...Когда в клубе всё закончилось, возле здания собрался народ. Сегодняшние газеты напечатали, что Маннергейм — в Тампере, четвёртого будет присутствовать на параде финской Белой гвардии, а третьего, накануне парада проводит встречу с ветеранами Освободительной войны в офицерском клубе. Встреча не только с ветеранами, а просто с офицерами, которые давно хотели встретиться со своим кумиром. Но ветеранов там собралось большинство.
Улицы были полны народа. Знаменитый генерал, герой Освободительной войны, бывший регент Финляндии. Хотя он в этом городе много бывал и прежде, но так уж получалось, что многие из жителей Тампере никогда не видели его вблизи, рядом.
Семнадцатилетняя Райя-Лиза Сихвола была влюблена в генерала Маннергейма уже с пятнадцати лет. Её отец, врач, занимающийся частной практикой, и мама вырастили Райю-Лизу романтичной и увлекающейся, доброй и современной. Зимой восемнадцатого, когда ей было всего пятнадцать лет, она уже читала газеты и интересовалась тем, что происходит в мире. Наблюдала за революцией, центром которой был не Хельсинки, а Тампере.
Сначала ей казалось, что революция — это путь к добру и благоденствию. Она даже прочитала «Город солнца» итальянского писателя Кампанеллы. В этой книге всё было красиво и хорошо. Все были добрые и счастливые. И у революционеров в Тампере тоже были красивые лозунги. Всем — работу, свободу, равенство! Ей это нравилось. Но увлечься революцией ей помешали собственные наблюдения. Она много ходила в те дни по улицам и сначала удивлялась: почему красногвардейцы такие жестокие. Расстреливали, порой, прямо на улице. Это было редко, но было. Она это видела дважды. А когда на её глазах ограбили пожилого мужчину, а её чуть не изнасиловали пьяные матросы с повязками красногвардейцев, она возненавидела революцию.
