Полковник ехал в середине конной вереницы. С ним двигались шесть вьючных лошадей, которые везли его груз. Научное и военное оборудование, одежду, еду, всё, что нужно в долгом странствии. И, конечно, оружие и припасы к нему. Всевозможные подарки для местного населения — барон тщательно изучил путешествия Пржевальского в Азию, и полностью использовал его опыт.
Рядом двигались два казака, помощники барона, вооружённые шашками и укороченными винтовками — карабинами. Немного сзади — нанятый им в Оше киргизский джигит Эссенгул и переводчик Лю.
Внезапно впереди, как раз за поворотом дороги, громыхнули два выстрела, потом ещё... Полковник мгновенно выхватил из кобуры свой мощный браунинг калибра три десятых дюйма
[5] и погнал коня. Его казаки тоже пришпорили лошадей, но не поспевали за ним.
Через несколько секунд стремительной скачки он за скалой увидел горцев, напавших на караван...
Два караванщика-француза пытались обороняться, но не успели выстрелить. Ловкий конник-киргиз метнул в одного свой кара-балта, небольшой, тяжёлый топорик. Молнией пролетев пять саженей, топор врубился французу в грудь под горло... Несчастный, вскинув руки и выронив винтовку, сползал с лошади. Второго караванщика застрелил другой бандит. Ещё трое французов и казак-охранник уже валялись на дороге.
Всё это в считанные секунды барон увидел, засек, принял решение. Опытный, хладнокровный, тренированный боец, он стрелял на скаку. После трёх его выстрелов, трое шайтан-тоо
[6] распластались на дороге. Тотчас же, не замедляя скачки, полковник резко наклонился почти под коня, и вскинувший свой мультук горец промахнулся. Выстрелить вторично барон ему не дал. Уложил его, всадив пулю в грудь.
Сзади уже палили из карабинов два его казака.
— Господин барон, Густав Карлович! Как вы?
— Нормально.
Не ожидавшие такого отпора горские грабители повернули коней на боковую дорогу, откуда они и напали.
Полковник убрал браунинг в кобуру, казаки продолжали стрелять в удаляющихся всадников. Спешились и прицеливались тщательно — один с колена, другой стоя. Барон смотрел в бинокль, который всегда висел на груди, и отчётливо увидел, как один из горцев упал с коня, и тот волочил его за стремя. Остальные ускакали.
Только теперь подъехали охранники, появился Пеллиот. По валяющимся телам всё было понятно. Ничего не надо было объяснять. Но казаки-очевидцы и особенно, несколько французов, вовремя спрятавшихся за коней, рассказывали, жестикулируя, шумно и взволнованно.
Все с уважением поглядывали на Маннергейма. Казаки смотрели на своего хозяина, и в расширенных глазах у них была видна их потрясённость случившимся событием.
Пеллиот подъехал и вежливо поблагодарил барона за быстроту действий, спасение имущества и людей. Тот кивнул в ответ. Достал фотокамеру и, будто снимая место события, сфотографировал развилку дорог, начало ущелья, склоны.
Вереница всадников и навьюченных лошадей двинулась дальше. После трёх часов пути Пеллиот объявил о кратком привале. Остановились, чтобы осмотреться после набега разбойников, посчитать потери. От места нападения отошли порядочно, да и бандиты, получившие отпор, уже теперь далеко. Надо было привести себя в порядок перед спуском в долину к поселению киргизов.
Встали в широкой горной складке, отходящей от дороги в сторону. Маннергейму в своей небольшой группе при караване проверять было нечего. Он сфотографировал окрестности и, чтобы сделать наброски карты дороги и окружающих высот и использовать время стоянки, прошёл тропой вверх, по горной расселине, отходящей от основного караванного пути.
Серо-зелено-желтоватые скалы из гранита и песчаника, порой со следами мха, или тёмно-серые из базальта и известняка, по обе стороны в десятке саженей от тропы, уходили почти вертикально в небо. Барон прошёл, поднимаясь выше, складка расширилась до сотни саженей. На изломах скальных трещин появились красные оттенки гранита, создавая природный узор неповторимой красочности и света.
В очистившемся синем просторе неба парил беркут. Распластав огромные свои крылья, совсем не шевеля ими, он летел к ущелью. Следом за ним со скал взлетел ещё один. Полковник как раз смотрел туда, откуда он взлетел, и видел скальный выступ, из-за которого и поднялся второй орёл.
Барон подумал, что там, скорее всего, гнездо. Он отошёл от места остановки каравана совсем недалеко, времени в запасе осталось много, — раньше, чем через полтора часа не двинутся, — и он решил удовлетворить своё жгучее любопытство. Давно ему хотелось увидеть близко гнездо орла. Да не доводилось пока.
Скальная стена имела в высоту не менее десяти-двенадцати саженей.
Когда полковник отходил от каравана, он всегда брал небольшую кожаную сумку, в которой помещались нужные в горах вещи. Фотоаппарат, на случай съёмки чего-то необычного, военная лопатка с деревянной ручкой, острый небольшой топорик и шёлковый прочный шнур со стальной кошкой.
Оружие у него при себе было постоянно — офицерский револьвер
[7] и мощный бельгийский семизарядный браунинг. У левого бока на поясе в кожаных ножнах — двенадцатидюймовый пуукко, финский нож, с красивой деревянной рукояткой карельской берёзы и семидюймовым, отточенным, как бритва, клинком. Барон понимал оружие, как истинный военный, и умел его ценить.
С третьего раза удалось, раскрутив шнур, закинуть кошку на скалу. Он сильно потянул, резко подёргал шнур и, убедившись, что кошка надёжно зацепилась между камней, стал, подтягиваясь, подниматься по скальной вертикальной стене.
Уступов в скале почти не было. Барон, хотя ещё и не охотился на орлов, но, как охотник, знал, что эти птицы выбирают под гнездо место, совершенно недоступное для зверей и для человека тоже. Ни одна тропинка или иной пеший путь не может быть проложен к гнезду орла. Добраться можно только по воздуху или по вертикальной скале.
Когда до верха оставалось около трёх саженей, шнур внезапно дёрнулся под тяжестью человека и сдвинулся на пару дюймов вниз. Полковник замер, пытаясь найти хоть какой-то уступ в скале или трещину. Но скала была гладкой. А под ним в девяти саженях — каменное дно расселины...
Осторожно он стал подтягиваться выше. Почувствовав опасность, вероятность срыва, — а при падении исход мог быть только один, — он мог бы быстро спуститься, за считанные секунды съехать вниз по шнуру. Но не таков был характер у барона. Если он шёл к цели, его не мог остановить даже страх смерти.
Взобравшись наверх и осторожно заглянув за скалу, откуда вылетела птица, полковник увидел в каменной нише большое гнездо, сложенное из сухих ветвей. Ещё не видя его, он ожидал, конечно, что оно большое, должно быть большим. Но всё равно был удивлён. Гнездо имело в поперечнике не менее двух аршин с лишком и в высоту — в аршин.
