– Тогда не делай этого.
– Поверь мне, пытаюсь изо всех сил.
И на самом деле, он, похоже, уже не был открытой мишенью для чужих мыслей, как прежде. Но ему и не требовались чьи-то мысли, чтобы чувствовать отвращение, ужас и горе.
– Ты не думаешь… – голос Джейка затих.
Розмари безрадостно усмехнулась.
– Эй, профессор… Мне не нужно быть телепатом, чтобы узнать, о чем ты думаешь. Так или иначе, твои друзья не смогли бы выбраться.
– Зачем тогда возиться со мной? Почему ты просто не бросила меня и не ушла?
Розмари вздохнула. Ее пальцы уверенно бегали по консоли управления.
– Джейк, ты уникален в своем роде. Это делает тебя ценным и полезным. Нас обоих ищут, так что мы должны доверять друг другу. Должна признать, для меня это оказалось нелегко, но как только тот морпех прицелился в меня, мы с тобой стали партнерами, по своей воле или нет. Твои знания мы однажды используем как предмет сделки.
Джейк подумал, что стоит предпринять еще одну попытку прочесть ее мысли и узнать, не планирует ли она новое предательство. Как там говорится? «Обманул меня – стыдись, обманул опять – гордись?» Но Джейк не мог сосредоточиться. В разуме проносились воспоминания, которыми он обладал всю свою жизнь, вот только теперь они словно приобрели новые цвета и отзвуки – как старый рисунок, старательно отреставрированный. Прежде большинство воспоминаний казались лишь краткими вспышками, одним-двумя словами или картинами – теперь же он как будто вновь переживал их.
Дариус, слишком занятый на раскопках, чтобы ответить на многочисленные предложения Джейка примкнуть к его команде, смотрел на него под красным небом Мелкорана.
– Кто ты такой и какого черта тебе нужно?
Джейк видел, как блестят капельки пота на его бровях, слышал жужжание мух…
– Привет, я – Кендра Масса, – сказала девочка, протягивая руку для рукопожатия. Ее глаза блестят и улыбаются…
– О боже, – простонал Джейк.
Быстрый взгляд Розмари.
– Расскажи мне, что происходит, Джейк. Поговори со мной.
Он гневно взглянул на нее. Он не хотел доверять ей. Он даже не хотел находиться с ней в одной спасательной шлюпке. Розмари Даль обменяла его жизнь на деньги. Он узнал достаточно из ее собственных мыслей и понимал, что она была холодной, эгоистичной и расчетливой.
И все же… Она была человеком. А существо внутри него – он до сих пор ощущал присутствие Замары – человеком не было.
И потому Джейк заговорил:
– Похоже, что… Я возвращаю к жизни каждое свое воспоминание. Не просто вспоминаю, а оживляю, снова вижу, как это было.
– Поешь что-нибудь. Тебе нужна пища, и ты наверняка обезвожен.
Похоже, что короткий и быстрый совет оказался именно тем, что требовалось. Джейк определенно не нуждался больше в новых эмоциях, окатывающих его водопадом. Археолог поднялся на ноги и добрался до пайков. Он выпил тепловатой воды и прожевал высушенное… что бы то ни было.
– Ты можешь блокировать чужие мысли, если хочешь, – появился голос Замары. – Темлаа научился этому, а значит, с моей помощью, научишься и ты. Твой мозг все еще приспосабливается. Скоро ты осознаешь, как это делать.
После минутной паузы она продолжила:
– Мы, протоссы, следуем доктрине, которую называем Кхала. Она призывает объединить все наши мысли и чувства. Таким образом мы становимся чем-то единым. Но даже среди нашего народа есть те, кто предпочитает оставаться независимым. Много веков назад мы называли их «темными тамплиерами», но не так давно узнали, что они по сути своей были не такими уж темными. Для тебя, непривычного к внутреннему сосуществованию с кем-то другим, этот путь должен быть самым безопасным. Я помню это… Ты тоже вспомнишь.
Джейк пожал плечами. Он все еще не привык к таким разговорам и сомневался, что когда-нибудь привыкнет. Возможно, все это было лишь игрой воображения, но он мог словно… чувствовать… как чужая сущность открывает новые части его мозга, объединяя свои воспоминания и его. Сон, который, как он теперь был уверен, являлся воспоминанием, заставил Джейка задуматься: там он был протоссом… кем-то по имени Темлаа… но в то же время оставался самим собой.
Он опустил взгляд на свои руки. Они выглядели совершенно обыкновенными: гладкие, розовые, с пятью пальцами, один из которых большой. Но и прежде, когда руки были фиолетовыми, с четырьмя длинными пальцами, они тоже выглядели для него совершенно обыкновенно…
– Ты сказал, что провел обратную ресоциализацию Маркуса, – прервал его размышления голос Розмари. – Как ты сделал это? Насколько я понимаю, доктора чертовски хорошо умеют промывать мозг.
Джейк обнаружил, что до сих пор сидит на полу. Воспоминание о сердитом лице Дариуса скользнуло в его разум, и он задержал дыхание. Джейк заставил изображение уйти и прошел вперед по маленькой кабине, заняв кресло второго пилота рядом с Ре-Ми. Он разглядывал небо, ощущая странный комфорт от беспристрастности бесчисленных звезд. Сейчас он ощущал близкую связь со всем вокруг, и полное отсутствие у звезд интереса к нему придавало спокойствия.
– Итак? – Розмари нажала кнопку, и на экране появилась какая-то информация. Она быстро просмотрела ее.
Хороший вопрос. Как же он проделал это?
Ответ нашелся с легкостью – информация, которая хранилась в том сознании, которое не было его собственным.
– Жестокие воспоминания преступника очень сильны. Они… Эмоционально заряжены. При ресоциализации эту память находят и зарывают под слоем новых, фальшивых воспоминаний.
Розмари издала хриплый смешок.
– Да, ты точно профессор. Вырежи тот дерьмовый кусок, который начинается с «Как вы знаете, Джонсон…» и перейди к главному. Каким образом ты проделал это?
Джейк ощутил приступ раздражения и ухватился за него, словно утопающий за соломинку. Это было его собственное чувство, из его собственных воспоминаний, из его прошлого, и оно принадлежало его личности. И, черт возьми, оно было так приятно.
– Необходимо понять, как происходит ресоциализация, чтобы понять, что я сделал, – раздраженно ответил он.
Ре-Ми подавила улыбку.
– Ну, хорошо. Тогда, профессор, прошу вас, просветите меня.
Он махнул рукой, неожиданно почувствовав усталость.
– Ты знаешь, как это работает. Замара – я пока еще не уверен, как именно, – сделала следующее: нашла эти воспоминания и снова вывела их на первый план. Она заставила Маркуса осознать, что с ним сделали. Что все, во что он верил – ложь. А с возвращением воспоминаний и знаний о том, что он сотворил, пришла жестокость, и вернулись те желания, которые он испытывал, когда… – Джейк почувствовал во рту вкус желчи.
– Когда убивал, расчленял и поедал людей, – закончила Розмари, не опуская подробностей. Она кивнула. – Выглядит разумно.
