На следующий день после Крещения Карлотта исчезла. Я никогда не перестану благодарить Бога за то, что мы обнаружили ее отсутствие почти сразу после того, как она уехала. Эмили Филпотс пошла в ее комнату, чтобы забрать юбку, которую она вышивала для нее, и обнаружила, что Карлотты нет. Эмили обыскала весь дом и, к счастью, на лестнице столкнулась со мной.
— Я только что была в комнате у мисс Карлотты, — сказала она.
— Она еще спит?
— Нет, ее там нет! Интересно, где она может быть в такой ранний час?
Карлотта не любила вставать рано утром, поэтому мне показалось странным, что она уже поднялась. На завтрак мы спускались вниз, когда хотели, и сами брали из буфета все, что нужно, за исключением Харриет, которой приносили чашку с шоколадом прямо в постель. Я спустилась вниз в восемь, но Карлотты там не увидела!
Меня охватили мрачные предчувствия, и я решила подняться к ней в комнату. К моему облегчению, я увидела, что в кровати ночью спали, значит, она уехала рано утром.
Я вышла в сад. У «клумбы с привидениями» уже трудился Джаспер. Я остановилась, чтобы перекинуться с ним парой слов. Он сказал, что погода необычная, слишком уж тепло, а чтобы сохранить луковицы цветов, нужно немножко снега.
— И куда только мир катится? — печально покачал он головой.
— Ты имеешь в виду, что в январе нет снега?
— Испорченный это мир! — продолжал он. — Люди еще заплатят за свои грехи, всем воздается!
— Какие мрачные мысли! — ответила я. — Все мы не без греха, и даже за тобой, Джаспер, существует кое-что!
— Я служил Господу, как мог, — мрачно ответил он.
— А тебе не приходило в голову, что все остальные тоже так поступают? Вот только у нас с Богом могут быть разные понятия о праведности!
— Ты всегда любила извращать смысл слов: я помню тебя еще совсем маленькой.
— Что ж, Джаспер, мы такие, какими создал нас Господь, как, впрочем, ты и сам знаешь, и, если мы не нравимся ему такими, какие мы есть, что ж… ему не следовало создавать нас такими!
— Я не слушаю богохульств, мисс! Грешно прислушиваться к тому, что может оскорбить Господа! Кроме того, у меня слишком много работы: здесь такое осталось после той кареты! Мокро ведь и сыро, прямо борозды прошли по траве!
— И когда это было?
— Ну, не вчера. Тогда не было дождя, но вот ночью был настоящий ливень!
Я дошла с ним до конца дорожки и увидела следы кареты. Внезапно меня охватил ужас. Этим утром, совсем рано, сюда подъезжала карета! Но за кем? За Карлоттой?
Я кинулась к Харриет. Она спала, а рядом с ее постелью стояла пустая чашка из-под шоколада.
— Харриет! — крикнула я. — Харриет, проснись! Она открыла глаза и уставилась на меня.
— Ты не знаешь, где может быть Карлотта? — спросила я.
Она непонимающе мотнула головой и зевнула.
— Она уехала! — воскликнула я. — Этим утром сюда приезжала карета! Ты видела Карлотту? Что она тебе сказала? Что происходит? Я должна знать!
Она села на постели.
— Понятия не имею, где она может быть, — сказала она. — Я ничего не знаю!
Я не сомневалась в том, что она говорит правду. Я впала в отчаяние: Карлотта сбежала, и я догадывалась, с кем!
Я расспросила слуг: никто не видел, как она выходила. Элен сказала, что примерно в семь часов ей послышался шум кареты, но она была не уверена в этом.
Подтвердила мои опасения Амелия Гарстон. Когда я спросила ее, не видела ли она Карлотту, в глазах ее промелькнула искорка. Я догадалась, что Карлотта доверилась ей, и я заставила ее все рассказать мне, несмотря на слова, что она обещала не делать этого.
Карлотта сбежала! Рано утром за ней приехал Бомонт Гранвиль: у ворот ее поджидала его карета. Они направлялись в Лондон, где собирались пожениться!
* * *
Я думала, что мы не успеем. Я настояла на том, чтобы ехать немедленно. Мы — мой отец, Грегори и я — взяли самых быстрых лошадей. Я была рада тому, что отец поехал, потому что знала: он сможет справиться с Бомонтом Гранвилем! Грегори, который всегда был Карлотте как отец, я — ее мать и ее дед обладали кое-каким влиянием. Кроме того, мой отец вновь стал вхож во дворец, и его присутствие могло значительно помочь нам. Я сомневалась, что такой человек, как Бомонт Гранвиль, очень уж симпатичен королю.
Вскоре на горизонте показался Лондон. Это был туманный день, в воздухе висела морось: торчали лишь башни да шпили города. Расстояние показалось мне длиннее, чем оно было на самом деле, и я уже начала испытывать безысходное отчаяние, когда внезапно на нас обрушилось счастье: посреди дороги, меньше чем в миле от Лондона, стояла карета Гранвиля. Одно ее колесо провалилось в яму, и кучер отчаянно пытался вытащить его.
— Слава Богу, — вскричала я, — мы успели! Отец взял переговоры на себя и подошел к карете.
— Добрый день, сэр! — сказал он. — Что вы здесь делаете в такое хмурое утро? Попали в яму? И это справедливо: вы, сэр, не имели никакого права увозить эту молодую леди из ее дома!
В окошке кареты появилась Карлотта. Я увидела отчаяние, написанное на ее лице. Она вспыхнула и выкрикнула:
— Никто меня не увозил! Я уехала по своей воле!
— Но ты вернешься вместе с нами, пусть даже не но своей воле! — сказал отец.
Она сжала кулачки, но я видела, что она колеблется. Она всегда боялась моего отца, хотя он был гораздо мягче с ней, чем со мной. Их влекло друг к другу: она обладала необузданным, пылким и своевольным нравом, он был таким же.
Выглянул Бомонт Гранвиль, как всегда, вежливый и невозмутимый.
— Я мог бы объяснить… — начал было он.
— В этом нет нужды, — перебил его мой отец. — Мне все и так ясно!
— Мои намерения абсолютно честны! Я предложил руку и сердце, на что был дан положительный ответ!
— Вы должны были подождать! — выкрикнула я. — Таково было наше соглашение!
— Вы обращаетесь со мной, будто я еще из колыбели не вылезла, — сказала Карлотта.
— А ты так себя ведешь, — буркнул мой отец. — Давай, залезай на мою лошадь! В ближайшей таверне мы подыщем тебе что-нибудь.
— Но это было желание молодой леди… — снова заговорил Бомонт Гранвиль.
— Сэр, вы знаете, каково наказание за похищение детей?
— Я уже не ребенок! — закричала Карлотта.
— Ты еще не достигла совершеннолетия, а значит, находишься под родительской опекой! Я не шучу, я мог бы подать на вас в суд, сэр! У меня есть кое-какое влияние, и сейчас такие выходки совсем не поощряются!
Бомонт Гранвиль, казалось, смирился.
— Я останусь с тобой, Бо! — сказала Карлотта.
