– Ты опережаешь меня по количеству вопросов. Теперь моя очередь.
Ему захотелось поцеловать ее. Он бы так и сделал, если бы вокруг никого не было. Возможно, оно и к лучшему, что они провели день вместе вне дома. Потому что когда рядом не было Тедди, Джеймс видел в ней не нянечку своего племянника, а соблазнительную женщину.
– Разумеется. – Он понизил голос, потому что она находилась очень близко от него. – Можешь спрашивать все что угодно.
Лидия пристально посмотрела на него; в ее чарующих глазах отражался свет горящих свечей. Джеймс потянулся к ней и убрал прядь шелковых волос с ее лица, чтобы лучше ее видеть. А может, просто потому что ему хотелось прикоснуться к ней.
Заправив непослушную прядь ей за ушко, он провел кончиками пальцев вниз по ее шее. Джеймс почувствовал, как лихорадочно запульсировала жилка под ее ухом, и пообещал себе, что, когда они останутся наедине, он прильнет к этому месту в долгом поцелуе.
Ресницы Лидии задрожали, словно она могла ощутить обжигающий след его губ на своей коже.
– Надеюсь, это не просто слова. – Она чуть подалась назад и убрала руку с его запястья. – Потому что я хотела бы узнать, как обстоят дела с дедушкой и бабушкой Тедди. Ты сказал, что связался с ними. Они выразили интерес к тому, чтобы забрать ребенка себе?
Если честно, он не ожидал такого вопроса. Но он не мог требовать от нее откровенности, не дав ей возможности понять его самого. Джеймс допустил ошибку, когда не объяснил своей бывшей жене, какая жизнь ждет ее на ранчо. Они бы только выиграли, если бы обсудили свои ожидания.
– У меня создалось такое впечатление, что Мейсоны до сих пор глубоко переживают смерть своей дочери. – Он не хотел давить на них, но, не получив ответа на первое сообщение, он написал им еще одно письмо. – Хотя Паркер рассказывал мне, что они были против того, чтобы их дочь вышла за него замуж, и не разговаривали с ней после свадьбы.
– Джеймс, разве это не еще одна причина растить Тедди самому, без их помощи? Ты не можешь позволить этому милому мальчику отправиться к бабушке и дедушке, которые живут непрощением и не скажут ничего хорошего о его отце.
Он не мог не заметить осуждение в ее голосе. В ее глазах.
– Брат всегда считал, что они изменят свое мнение. Дело не в том, что они невзлюбили самого Паркера, просто они хотели выдать дочь за фермера, жившего по соседству с ними. Когда она вышла за моего брата, Мейсоны потеряли часть земли, которая отошла этому соседу.
Джеймс не помнил всех деталей произошедшего, потому что в то время с головой ушел в работу над расширением своего ранчо и женитьбой на Рейлин. Его мысли были заняты собственной невестой.
– Но это не причина не говорить с родной дочерью, – заметила Лидия, играя с лепестком белой пуансетии, обводя ее края пальчиком с накрашенным розовым лаком ноготком. – Вдруг они поступят точно так же и с Тедди? Перестанут разговаривать с ним?
Джеймс взял ее за руку и легонько сжал.
– Клянусь, я бы никогда не отдал моего племянника людям, которые растили бы его без любви.
Лидия пристально посмотрела на него. Наверное, то, что она увидела в его глазах, успокоило ее, потому что ее плечи заметно расслабились.
– Спасибо, – кивнула она. – Можно спросить еще кое-что? Потому что мы еще не сравняли счет. – Она снова скрестила ноги и во второй раз коснулась его лодыжки.
– Конечно, – сдавленно выдохнул Джеймс, которого снова окатило волной желания. На этот раз еще более жаркой. Мысли о том, чего он хотел от этого вечера, грозили отвлечь его внимание от всего остального. Но он не смог удержаться и переплел пальцы Лидии со своими.
Джеймс смотрел на ее лицо, освещенное мягким светом свечей, и думал о том, что перед ним сидит самая прекрасная из всех женщин на свете. И дело не только в ее внешней привлекательности, но в ее великодушной, бескорыстной натуре. Ее добром сердце. Ему хотелось потеряться в ее восхитительном внутреннем сиянии.
Лидия не успела задать свой вопрос, потому что к их столику подошла старая знакомая Джеймса, с которой он учился в колледже, отдыхавшая здесь с друзьями.
Лидия тут же поджала свои чувственные губки, и ее лицо стало непроницаемым. Она высвободила свою ладонь и сложила руки на груди.
Джеймс поднялся, чтобы представить женщин друг другу, и думал только о том, чтобы поскорее отправить свою знакомую восвояси и вернуть этот вечер в прежнее русло.
Если честно, Лидия даже обрадовалась этому вмешательству со стороны. Потому что она чуть было не спросила Джеймса, почему он женился на женщине, которая не хотела детей. Но между ними пролетали такие сумасшедшие искры, что ей захотелось оставить незаданным вопрос, который, возможно, – на этой стадии их отношений – ее никак не касался.
Ей хватило того, что она поняла, что неравнодушна к Джеймсу и ценит его готовность быть откровенным с ней. Так стоит ли добиваться ответов на все вопросы прежде, чем уступить своему влечению? Похоже, поспешность, с которой ее мать вступала в новые отношения, сделала Лидию чрезмерно осторожной.
Когда знакомая Джеймса, пожелав им чудесного вечера, вернулась к своим друзьям, Лидия готова была ехать домой.
– Так что за вопрос ты хотела мне задать? – спросил Джеймс, когда она взяла его под руку и они вместе вышли из ресторана.
– Я придумала другой, – ответила Лидия и, поежившись от холодного ночного воздуха, прижалась еще крепче к обнимавшему ее за талию Джеймсу.
– Вот как? – промурлыкал он ей на ухо и поцеловал ее волосы.
Лидия внутренне затрепетала. Ей хотелось, чтобы парковщик не подгонял их машину и они могли постоять вот так чуточку дольше.
Но, с другой стороны, чем скорее подадут машину, тем скорее они доберутся домой и…
– Я хотела спросить, как быстро ты довезешь нас домой, чтобы мы могли остаться наедине?
Не успела она и глазом моргнуть, как они уже въезжали в просторный гараж Джеймса.
– Я пойду, расплачусь с нянечкой, – сказал Харрис, заглушив мотор. Он вышел из машины и помог выбраться Лидии. – Встретимся наверху?
Она почти сразу же убрала руку, потому что боялась, что, если это прикосновение продлится чуть дольше, она не сможет оторваться от Джеймса.
– Хорошо, – выдохнула Лидия, взволнованная его полным огня взглядом. – А я проверю, как там Тедди.
Она бросилась в дом и поспешила наверх по лестнице, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из домашнего персонала или девушкой, которая сегодня присматривала за ребенком. Страсть, которую Лидия копила в себе все это время, рвалась наружу и требовала немедленного удовлетворения.
Вбежав в свою комнату, Лидия быстро сняла пальто и разулась. Интересно, так ли чувствовала себя ее мать, когда влюблялась в очередного ухажера. Она вошла в ванную и, расчесывая спутанные дуновением ветра волосы, вспомнила, что Фиона в период влюбленности казалась одурманенной. Мать не могла сосредоточиться на работе, и Лидии в то время казалось, что ее переживания больше похожи на болезнь, чем на любовь. Но теперь, впервые в жизни, видя в зеркале отражение своих блестящих глаз, Лидия ощущала сладостное чувство потери равновесия, чего не пробуждал в ней раньше ни один мужчина.
