– Мне нужна спутница на этот вечер. А ты могла бы воспользоваться возможностью познакомиться с людьми, которым нужны услуги нянечки. Так что мой план, как минимум, практичный.
– Я недавно узнала, что можно быть слишком практичным во вред себе, – сухо ответила Лидия. – Но раз я вскоре снова останусь без работы, я не могу себе позволить отказаться от такого предложения. Джеймс, я буду сопровождать тебя на балу, как мы и договаривались.
Он запаниковал. Вдруг она решила, что уйдет, даже если Мейсоны откажутся брать на воспитание своего внука? Но Джеймс ничего не сказал, потому что их разговор и без этого выдался достаточно нелегким. Он еще раз уточнил детали их совместного выхода в свет и повесил трубку.
А потом задумался над тем, как вернуть обратно женщину, с дьявольским упорством добивающуюся того, чтобы порвать с ним всяческие отношения.
Новогодний бал в «Клубе техасских скотоводов» больше походил на сказку о Золушке. Все вокруг сияло и искрилось. С брусьев на потолке свисали гирлянды белых гладиолусов с серебристой каемкой, поблескивавшие в свете свечей. На каждом столе стояли высокие подсвечники, задекорированные серебряным сверкающим тюлем и белыми лентами. В другом конце зала играл оркестр из двенадцати человек, наполняя комнату переливистыми звуками вальса.
Ради сегодняшнего вечера Лидия потратилась на новое платье из бледно-зеленой шелковой органзы с пышной юбкой длиной до середины колена. К нему она надела серебряные босоножки на высоких каблуках. Нельзя сказать, что она считала себя самой красивой из женщин в этом зале, но выглядела как одна из их круга. Ее огорчало то, что она никогда не станет членом этого сообщества, которое играло такую важную роль в жизни Джеймса. Завтра Лидия вернется к своей прежней жизни.
Одна.
Рядом с ней находился Джеймс Харрис, мужчина, с которым хотели поговорить все без исключения. Его работа в должности почетного президента клуба подчеркивала то, как его любили и уважали в городе. Джеймс очаровывал своим обаянием всех, кто подходил к нему поздороваться.
Вокруг слышался смех и радостные возгласы, но, несмотря на царившую в зале сказочную атмосферу, Лидия прекрасно знала, как закончится этот вечер.
Когда пробьет полночь, она не только вернется к своей старой жизни на другом конце города. Она потеряет человека, в которого успела влюбиться, прелестного ребенка, к которому так сильно привязалась, и все иллюзии, которые питала на свой счет.
Она понимала, что никогда не сможет стать прежней Лидией, довольной своими правильными решениями, практичным подходом к отношениям и своим профессионализмом. Теперь ей пришлось признать, что любовь может пошатнуть мир, исказить перспективу и заставить вести себя несвойственным человеку образом. Она оказалась такой же подверженной этому чувству, как и остальные женщины. И хоть она никогда бы не повела себя так легкомысленно, как ее мать, оставляя детей без присмотра, она не стала обманывать себя насчет своей способности допускать другие ошибки.
– Не хочешь потанцевать? – предложил Джеймс, закончив разговор с кем-то из своих знакомых.
Лидия внутренне затрепетала, когда его губы оказались рядом с ее ухом. Влечение, которое возникло между ними в первый же день их знакомства, не исчезло волшебным образом, когда она узнала, что Джеймс решительно настроен отдать своего племянника на воспитание дедушке и бабушке.
– Да. Спасибо, – сдержанно ответила она, стараясь ничем не выдать своего волнения.
– Мне интересно, что ты скажешь по поводу Мейсонов, – сказал Джеймс, закружив ее в танце.
Она и так не чувствовала себя Золушкой на балу, и выбранная им тема для разговора еще раз вернула ее в безжалостную реальность.
Дедушка с бабушкой Тедди оказались моложе, чем она себе представляла. Им было немногим больше пятидесяти, но выглядели они лет на сорок с небольшим. Подтянутые и хорошо одетые, они держались вежливо и дружелюбно. Но Лидия не могла отделаться от чувства, что они совсем не годились для того, чтобы растить Тедди.
– Главное, что думаешь о них ты, – бросила она и допустила ошибку, посмотрев Джеймсу в глаза, потому что тут же вспомнила о моментах близости с ним. О его прикосновениях и поцелуях. – Я могу быть необъективной, так как я представляла для этого ребенка совсем другое будущее.
Джеймс нахмурился.
– Начнем с того, что я ожидал от них более скорого ответа после того, как пригласил их приехать и познакомиться со своим внуком. – Он покачал головой, и в его голосе послышалось разочарование. – Я понимаю, что их отношения с дочерью были натянутыми после того, как она вышла замуж за Паркера, но это ведь не причина отказываться от Тедди?
– Ты сотню раз прав.
– В их защиту могу сказать только то, что люди по-разному переживают свое горе. Может, им понадобилось это время, чтобы прийти в себя до того, как ехать сюда. – Джеймс несколько раз рассеянно провел ладонью по ее талии, а потом, словно очнувшись, замер.
– Может быть, – выдавила Лидия, слишком взволнованная этим прикосновением.
Она не представляла, как переживет расставание с Джеймсом. Возможно, она поступила глупо, что появилась сегодня на балу, но она не могла не воспользоваться шансом завязать новые полезные знакомства. Ведь вскоре она снова останется без работы.
– В твоих волосах гребень смотрится очень красиво. – Голос Джеймса прозвучал с небольшой хрипотцой. – Я рад, что ты надела его сегодня вечером.
Танец закончился, и толпа присутствующих наградила оркестр бурными аплодисментами. Лидия тоже хлопала в ладоши, хотя ее сердце мучительно сжималось, когда она вспоминала, как Джеймс дарил ей этот гребень. Каким особенным был канун Рождества, когда они были вместе всего одну неделю назад. И какую невероятно восхитительную ночь она провела в объятиях Джеймса после этого.
Она не успела ответить ему, потому что микрофон, стоявший на сцене перед оркестром, издал скрежещущий звук. Лидия обернулась и увидела пожилого мужчину на сцене. Загорелый, седовласый и с пронзительными голубыми глазами, он вытащил микрофон из стойки и посмотрел на притихшую толпу.
– Это Гас Слейд, – шепнул ей на ухо Джеймс. – Он бывший президент этого клуба.
– Друзья, извините, что отвлекаю. Мы вернемся к танцам через минуту. Но сначала, я надеюсь, вы доставите мне удовольствие и выслушаете меня. Я собираюсь сделать заявление и хочу, чтобы вы все стали моими свидетелями.
Казалось, все присутствующие в зале затаили дыхание.
– Новый год – это время для нового старта, – звучным голосом продолжил Гас. – И больше всего на свете я хочу, чтобы у меня появился шанс начать все заново, рядом с женщиной, которую я люблю. – Он сделал паузу и подождал, пока осветители направят луч света на Роуз Клейтон, сидевшую за столиком в последнем ряду. – Роуз, ты окажешь мне честь, став моей женой?
Роуз и Гас?
Все в зале были потрясены услышанным не меньше Лидии. В толпе изумленно зашептались, а Роуз поспешно прикрыла рот ладонью, чтобы сдержать сорвавшийся с губ возглас удивления. На ее глазах заблестели слезы, и она быстро кивнула.
