Я мгновенно воодушевилась.
– Мелко, господа, мелко, – наигранно поморщилась, – Как дети малые. Спорим, если ставки будут нормальными и примете меня в игру – вы отсюда голыми уйдёте?
– Пф, ага, – как конь заржал кто-то, – Мечтай, ургх. Мы тебя в два сч. ёта, ик, сделаем!..
– Ну, давайте проверим, раз вы такие богатые, – немного коварно улыбнулась я, присаживаясь рядом.
Лина от игры отказалась, сказав, что ей ставить нечего (кто-то предложил поцелуй взасос, но она послала его лесом). Собственно, мне тем более, но тут я нашла выход: сказала, что если все три раза подряд не буду выходить из игры первая, то месяц всем присутствующим буду стирать одежду. Благо, бытовик из них был только один, так что все согласились (не высокородное это дело – стираться).
Дело в том, что в картах я всегда выигрывала. Наверное, Фортуна таким образом компенсировала мне всё остальное, но факт остаётся фактом: я всегда выигрывала, безо всякого мухлежа и сложных схем (хотя парочка краплёных колод у меня дома имелась). Просто удача. Просто зеркало за спиной пьяных игроков.
В итоге все три партии я выиграла, почти честно. В первый раз в жизни играла на деньги, и чувствовала себя крайне паршиво, как будто украла, но что поделать? Жить хочется, притом жить по крайней мере неплохо.
С довольной моськой разложила награбленное по карманам, выпила пару стаканчиков спиртного, и, пожелав уже почти отрубившимся остальным спокойной ночи, хотела было тихо скользнуть в коридор, но меня снова схватили, посадили и принялись методично спаивать.
Я не хотела. Я сопротивлялась. Я вылила на голову особо прыткого что-то похожее на вино. Но потом моя сострадательная натура не выдержала такого подавляющего количества уговоров, и…
Да, я напилась. Первый стаканчик, второй, третий. А вот что было после пятого (или десятого) – не помню, хоть убейте…
* * *
Ночь простиралась над Академией, как большое тёмное покрывало, усыпанное мерцающими блёстками-звёздами. Стрёкот цикад и пение ночных птиц музыкой наполняло тишину, тёплый ветер ласково перебирал листву деревьев и ворс травы, а в окнах потихоньку гас свет…
Двое безмолвных великанов-зомби, стоящих на страже у ворот, молча пропустили мужчину в тёмном камзоле, неспешно скользнувшего на территорию Академии, проводив его леденящими душу бесцветными глазами. Магический купол, реагирующий на опасность, молчал, и этого было достаточно.
Полуэльф, только что вернувшийся из города и держащий в руках невзрачную на вид коробочку, спокойным шагом приблизился к учительскому корпусу. Но стоило ему войти в свою комнату, спрятать приобретённое в завязанный на нём пространственный карман и снять камзол, как в дверь настойчиво постучали.
– Войдите.
Дверь с тихим скрипом приоткрылась, и в комнату вошёл приземистый домовой. Кажется, один из тех, что следит за порядком в корпусах.
Вид у него был потрёпанный.
– Простите за беспокойство, магистр, – торопливо пробормотал вошедший, – Но у нас ЧП. Восемь студентов в женском общежитии пьянствуют и дебоширят. Один некромант, бард, художница, два водника-боевика, одна целительница, воздушник-артефактник и огневичка-первокурсница. И с ними ургх, та новенькая уборщица. Её, кстати, ректор зовёт уже который час, она там сильно напортачила. Даже голосовую магию использовал, чтоб до неё достучаться, а она в ответ только зачем-то отправила его в баню! И все они орут, режутся в карты, дерутся подушками и магией, создают какие-то жуткие иллюзии, и ржут на всё общежитие! А меня из комнаты выкинули, магией! И заперлись там. Магистр, сделайте что-нибудь… пожалуйста…
– А что к ректору не обратился? – Обречённо вздохнул полуэльф.
– Так он… это… – домовик забегал глазами по комнате, – Он уволит меня сразу, как узнает, что я сам с этим справиться не смог! А куды мне? Без подпитки академии только помирать… А вы их в два счёта расшвыряете! Они вас слушаются.
– Ладно, – кивнул магистр тут же приободрившемуся домовику.
Лина
Порой невозможно не удивляться тому, сколь непостоянна и во многом непонятна человеческому разуму жизнь. Мир вокруг нас так изменчив и противоречив, что никто и никогда не может знать до мелочей, что же ждёт завтра, и не важно, маг ты или обычный человек. В этом есть своеобразная прелесть…
Уверенность в завтрашнем дне – не более чем иллюзия. Такова уж судьба: мы никогда не знаем, где именно нам на голову упадёт кирпич… и каковы будут последствия. И мне довелось в этом убедиться.
Мы с Катей стали тому живым примером. Буквально два дня назад, даже меньше, мы спокойно жили так, как привыкли, строили досконально расписанные планы, тонули в суете грязного пестрящего города, и вот – мы в другом мире. Ни с того, ни с сего. В другом мире, чёрт возьми! Могла ли я предположить, что такое может случиться, когда читала своё любимое фэнтези, когда засыпала, зная наверняка, каким будет завтрашний день, когда готовилась к свадьбе? Нет, конечно. И в этом, как уже говорилось, есть своеобразная прелесть. Потому что прежняя моя жизнь, по моему скромному мнению, – просто эталон однообразия.
Именно поэтому, несмотря на многие «но», сейчас, сидя в огромной библиотеке всамделишной Академии магии, я чувствую себя почти счастливой. Первая эйфория уже прошла, и мне бы стоило постараться побольше узнать о причинах нашего попадалова, но в голову настойчиво лезли воспоминания.
По правде говоря, я никогда не была ни особо умной, ни амбициозной. Ленивая, послушная, улыбчивая, влюбчивая, мечтательная, немного легкомысленная оптимистка – так я могла бы себя описать. Но мои родители, люди весьма образованные, успешные, занятые и обеспеченные, с детства ваяли из меня кого-то другого. Заставляли углубленно заниматься математикой, хотя я её ненавидела и была убеждённым гуманитарием, одевали «с иголочки» в одни только юбки да платья, записали в музыкалку на фортепиано, тогда как мне хотелось таскать удобный спортивный костюм с кроссами и играть на гитаре, устраивали долгие диеты, когда мне хотелось от пуза нажраться конфет… и многое другое. Возможно, я сама виновата, потому что никогда не смела им по-настоящему возразить, а к моим тихим попискиваниям они не особо прислушивались. Увы, во мне никогда не было того духа противоборства, каким обладают многие попаданки из моего любимого фэнтези. Я всегда чего-то боялась – осуждения, неодобрения, разочарований… Постоянно носила какие-то маски, строила из себя «идеальную», всегда бежала за чем-то призрачным и ненужным с одним девизом «потому что так надо». И в итоге по жизни не добилась ничего из того, чего действительно хотела я сама, а не кто-то другой.
От этого осознания становилось щемяще больно.
Нет, родителей я любила, по-своему. Как любит ученик своих строгих наставников. Наверное, это неправильно, но… они относились ко мне точно так же. Словно учёные, работающие над выведением совершенного в их понимании существа. Никой ласки, утешения или сопереживания, никаких лёгких, ничего не значащих уютных семейных разговоров ни о чём – только сухое одобрение или порицание. Всю свою жизнь я чувствовала себя как на экзамене в собственном доме, и хотелось только одного: сбежать, освободиться.
