Поначалу всё шло отлично, конечно проблемы были, например, у «тройки» слетела гусеница, когда та очередную машину давила – не повезло штабному автобусу. Но отремонтировался быстро. Мы прошли половину села, не уходя с трассы, по которой шли, нам и тут изрядно хватало техники, было с чем работать. Мной было уничтожено порядка трёх десятков грузовиков, десяток бронетранспортёров и броневиков, столько же мотоциклов и четыре танка, – когда немцы наконец поняли, что происходит, и двинули мне навстречу свои танки. Начался танковый бой в населённом пункте, и невозможно было заранее предсказать, кто кого. У меня три единицы, а против меня уже семь, и ещё несколько на подходе. Похоже, пора рвать когти. Тем более баллов я заработал, и можно серьёзно модернизировать и усилить технику. А то эти слабенькие пушечки, что стояли на танках, изрядно нервировали. Лишь одно радовало, в боекомплекте «тройки» были кумулятивные бронебойные снаряды. Я вот не знал, что немцы в начале войны уже использовали их.
Ещё когда только на улице появился первый вражеский танк, а тактическая карта высветила ещё несколько, что направились навстречу или обходили по другим улицам, я свернул, и моя машина, повалив деревянные ворота, въехала во двор какого-то частного дома, деревянного на высоком кирпичном фундаменте. Дом выглядел неплохо, поэтому я не удивился, что его выбрали для постоя старшие офицеры – это стало ясно по форме трёх офицеров, выскочивших полуодетыми на крыльцо. И тут же срезанных спаренным с пушкой пулемётом. Под гусеницами моей «двадцатки» захрустели два легковых автомобиля, одним из которых был кабриолет марки «Мерседес», а следовавшие за мной немец и китаец довершили начатое. Кстати, именно «тройка» и поразила снарядом тот танк, что вышел на нас. Пробила кумулятивным снарядом лоб «четвёрки». Та не загорелась, но осталась неподвижной, с закрытыми люками. Из пяти членов экипажа, как я видел на тактической карте, трое погасли, двое замерцали, видимо, ранены были. Так что эта боевая единица выбыла из строя.
Проехав двор, я перепахал огород и, повалив плетень соседнего участка, въехал туда. Там повалил уже следующий забор, помял кусты и выехал на параллельную улицу. Здесь суеты тоже хватало, но меня не ожидали, так что снова загрохотали орудия и пулемёты, сея смерть. Тут меня и подловили впервые, всадили снаряд точно в корму «тройки», когда я развернул башни всех трёх танков и выехал на параллельную трассе улицу, тоже забитую техникой, и свернул влево – вот кому-то корму и подставил. Это оказался танк чешского производства.
«Тройка» заполыхала, но сработала функция пожаротушения и ремонта, так что пробоина заросла и он снова был в порядке. Однако чех успел выстрелить ещё раз, причём продолжал бить именно по «тройке», и в конце концов я её потерял из-за детонации боекомплекта. Тряхнуло изрядно, когда танк рванул неподалеку от меня. Даже орудие моей «двадцатке» повредило, но я его сразу починил. Уже с китайцем мы рванули дальше. Тот не давил технику, для этого он был слабоват, только стрелял практически непрерывно. Тут, кстати, я обнаружил очень интересную и, главное, нужную опцию. Орудия и пулемёты почти не перегревались, что позволяло вести непрерывный огонь. Я об этой опции только сейчас узнал. На этой же улице мне встретились ещё три танка противника, две «тройки» и один чех, а тот первый, что моего немца сжёг, мы тоже расстреляли, и он полыхал вовсю, экипаж, конечно, погиб.
При встрече с этой тройкой, выкатившей неожиданно с узкой улицы, я потерял китайца. Не сразу, он успел сжечь второго чеха, потому как противник сначала мою «двадцатку» обнаружил и сосредоточил огонь на ней, сбив обе гусеницы и заклинив башню. И не реанимируешь, опция ремонта перезагружалась после восстановления повреждённого орудия, так что китаец оставался моей последней надеждой. И тот не подвёл, разбил ходовую чеху, а потом и добил, отчего башня у того сползла набок при детонации. «Тройки», видя, что мой танк беспомощен и башня вбок повёрнута, принялись за китайца. Тот трижды выстрелить успел, но броню пробить его снаряды не смогли, и вот залп «троек» превратил его в чадящий костёр. Я бы мог покинуть обездвиженную машину, но злых немцев вокруг, что подбирались ближе, было немало, сразу к ним в руки попаду, и если сразу не пристрелят за такой разгром, то всё равно хорошего можно не ждать. Лучше я пока в танке посижу. Пусть броня и не такая сильная, снаряды «троек» её с трудом брали, да гусеницы сбили, однако пока я в безопасности. Иллюзорной, я понимаю, но всё же. Поэтому я сидел, матерясь, и с надеждой следил за скоростью перезагрузок опций ремонта, чтобы можно было отсюда рвануть.
Немцы, видя, что я уже не боеспособен, подкатили ближе, из других проулков выезжали следующие танки. Пехота окружила мою машину, некоторые самые смелые уже взбирались на броню и, матерясь, били прикладами по люку. Единственно, они старались держаться в стороне от горевшего китайца, мало ли тоже рванёт. При детонации других танков пострадали и люди, и техника, и строения вокруг.
Танк меня ещё на баллы поднял, и я мог уже приобрести башню и мощное семидесятишестимиллиметровое орудие четвёртого уровня марки «Л-11». Так себе пушка, конечно, но калибр неплох. Двигатель пока не мог себе позволить, тот пять тысяч стоил, но вот на такую модернизацию хватало. Однако что-то менять на виду у немцев не хотелось, отложу на чуть позже. Поэтому когда опция общего ремонта перезагрузилась, я тут же её снова активировал, и гусеницы встали на место, что вызвало шок у немцев. И башня теперь в порядке. Я уже забил бронебойный снаряд в ствол. С той стороны, куда была заклинена башня, подъезжал ещё один чех. Ему в двигательный отсек снаряд и попал, я лишь чуть довернул башню. И, взревев мотором, мой танк рванул вперёд, подмяв с десяток голосивших пехотинцев, что не успели прыснуть в стороны. Обдирая бока, я протиснулся между тех двух «троек», что блокировали меня. Там экипажи были уверены, что деться мне некуда, повылезали и в люках сидели, так что остановить меня не смогли, правда, в спину прозвучало несколько спешных выстрелов, но остальные поостереглись, своих из пехоты боялись зацепить, но одной из «троек» снарядом всё же досталось. Ещё один снаряд ушёл в рикошет свечой в небо от покатой кормы «двадцатки».
Я же, рванув вперёд, разворачивал башню в обратную сторону. Успел-таки, не зацепил стволом о борт одной из «троек». И выстрелил бронебойным в корму сначала одной «тройки», а потом и второй. Второй выстрел оказался удачнее, «тройка» заполыхала. С улицы я сразу ушёл, повалив плетень и снова давя урожай, проскочил так несколько участков, стараясь по возможности меньше вредить местным жителям, выехал к окраине, где и остановился у полузавалившегося амбара, которым явно уже не пользовались. Тут-то я и потратил баллы, тем более с тем прорывом мне их заметно прибавили. Хватило и на башню, и на орудие, которое я хотел, и на замену движка. Боекомплект тоже сменился. Вот теперь отлично.
По моим следам двигалось три танка: два немца, «двойка» и «тройка», и чех, – что-то в этой танковой части их много. Развернувшись, я сразу приготовил орудие, зарядив его и повернув башню в нужную сторону. На миг выглянув из-за амбара, я выстрелил и сразу сдал назад. Снаряд, пролетев сорок метров, вонзился прямо под башню «тройке», что шла впереди, и сорвал ей башню. Да уж, это орудие грохочет куда солиднее, чем та пукалка, что стояла ранее. Я вообще удивляюсь, как с помощью неё мог наносить потери немцам. Видимо, сказывалось то, что бил в упор. А сейчас этого уже не нужно, мощное орудие неплохо должно показать себя на любом расстоянии. Больше выглядывать я не стал, и так понятно, что оставшиеся танки, используя подбитого и дымившего собрата, уже ждут от меня такого шага, чтобы нашпиговать снарядами.
