Приближаясь, я видел, что беглецы забеспокоились, некоторые расползаться начали, видимо, чтобы была свобода манёвра. До этого плотной группой двигались и мне казались одной большой точкой, а при приближении я их подсчитал. Девять человек. Один мерцал, видимо ранен, остальные помогали ему при передвижении. Во второй группе пара десятков человек было. Где остальные беглецы, не знаю, на двадцать километров вокруг их точно не было. А может, просто на карте ещё не проявились.
Подъехав к беглецам метров на тридцать, ближе посчитал опасным, и заглушив движок, громко сказал:
– Эй, славяне! Долго ещё пузом землю греть будем? Свои. Старший лейтенант Шестаков, командир тяжёлой танковой роты. Диверсионю тут понемногу, да вот вас приметил. Это вы с эшелона сбежали? Я, когда пост вырезал, у пленного про это узнал. Как заметил движение, сразу понял, кто идёт… Давайте вылезайте. Хотя бы один. Рассвет скоро, а мне убраться отсюда нужно как можно дальше. Я вам мотоцикл пригнал с уничтоженного поста, пулемёт и другое оружие. Ну и еды. На пару дней хватит… Мне долго ждать? Сейчас уеду.
Видимо, особого доверия я не вызывал, послышался шёпот яростных переговоров с той стороны, пока наконец не встали двое и не направились ко мне, настороженно крутя головами. Луна неплохо это всё подсвечивала. Когда они подошли, я осветил себя фонариком, ненадолго, но чтобы показать, что я одет в форму советского танкиста со шлемофоном, а на груди у меня ППД. Один из подошедших представился:
– Лейтенант Суслов, восемьдесят седьмая стрелковая дивизия. Товарищ старший лейтенант, а можно ваши документы посмотреть?
– Особист, что ли? – Заметив, как он дёрнулся, я пояснил: – По тону понял. Довелось изрядно пообщаться с вашим братом. Столько крови своими подписками выпили, гады. Ладно, держи.
Передав ему документы, выдал и фонарик. Тот быстро присел, укрывшись за мотоциклом, и просмотрел их. Убедившись, что всё в порядке, вернул мне и поинтересовался:
– Товарищ старший лейтенант, а что вы за Бугом делаете?
– Лейтенант, я же не спрашиваю, как вы живы остались, хотя у немцев приказ по армиям ходит комиссаров и сотрудников НКВД расстреливать на месте. А вы, как особист, не только представитель НКВД, так ещё и для прикрытия обычно в форме политсостава ходите.
– И всё же?
– Такое чувство, что я на допросе. Привычки неискоренимы, да? Ладно, отвечу. Я тут со своей ротой провожу рейд, атакую аэродромы и склады противника. На счету моей роты три уничтоженных аэродрома, со всеми самолётами и личным составом, бронепоезд, несколько десятков единиц автотранспорта и множество складов. Два дня назад моя группа участвовала в обороне Ковеля, меня там точно запомнили. И ладно бы за боевые заслуги, так нет, съел какую-то гадость, и у меня кожа посинела. Даже врачи, что меня осматривали, в ужасе были. Хорошо, на следующие сутки естественный цвет вернулся. А то я уж испугался, думал, навсегда таким останусь.
– И как Ковель? – спросил второй беглец, который даже представиться не удосужился.
– Приказ моя рота выполнила, госпиталь успели эвакуировать. Правда, немцы атаковали, а наши войска уже отошли. Драпали, если честно, вот я и остался один на один с противником. Пришлось принять бой на окраине города. Больше ста танков мы там сожгли. Я две машины потерял.
– Две против сотни? – с явной насмешкой спросил тот.
– Да. Насчёт сотни, конечно, это неправда. Уничтожено было сто пятьдесят танков. А по поводу потерь, так слишком много танков противника наступало, сумели-таки прорваться к нам и стреляли в упор, тут даже толстая бронированная шкура наших танков не выдержала.
– КВ? – деловито поинтересовался тот.
– Нет, КВ полная ерунда по сравнению с моими танками. Экспериментальные машины, более мощные. Извини, подробнее рассказать не могу, подписки давал.
– Эти экспериментальные машины тут?! – возмутился особист.
– Ну да, – спокойно ответил я. – Рота моя хорошо повоевала, сейчас мои люди в укромном месте отдыхают, я им два дня дал, а сам вот на разведку поехал. Немецкий в совершенстве знаю, так что проблем не вижу. Вас вот встретил. Вы лучше время не тяните. Забирайте все, что я с поста добыл, и я поеду, мне ещё возвращаться, а рассветёт скоро.
– Мы можем к вам присоединиться? – поинтересовался тот неизвестный.
– Нет. Для начала, рота у меня секретная, и потом, место её стоянки и отдыха находится за сорок километров отсюда. Я на своём мотоцикле быстро доеду, а у вас транспорта нет.
– А если вы в плен попадёте? – продолжал возмущаться особист.
Как я отметил, остальные беглецы тоже подошли к нам, даже раненого принесли, похоже, тот не ходячий.
– Ну и что? Тем более я уже был в плену, вместе со своим танком. Попал под выстрел бронепоезда, и танк лёг на бок. Очнулся, когда меня из машины вытаскивали. Экипаж, к сожалению, погиб. Меня уже увозили, когда, на счастье, парни из другого взвода моей роты – наши взводы автономно действовали – увидели это и отбили при перевозке. А танк мы взорвали, чтобы секретная техника немцам в руки не попала. Я тогда тот бронепоезд со злости уничтожил, мстил за ребят погибших, и дальше пошёл немцев громить, ну и ещё на одном аэродроме побывал. Вот такие дела. Теперь по вам. Тут в двух ранцах припасы, оружие в коляске, пулемёт, автомат, два пистолета, два карабина. Несколько гранат, ремни. Три пары обуви. Разберётесь. Дальше по пути у немцев секреты, видел, мимо проезжая, так что если пойдёте дальше, влетите в сети. А вообще ищут вас серьёзно, и пути подхода к Бугу все перекрыты.
– Есть предложение? – тут же отреагировал особист.
– В принципе, да. У Кракова, туда эта железнодорожная ветка и идёт, имеется транспортный аэродром. Я собираюсь со своими ребятами его посетить. Следующей ночью. Так что почему бы вам поблизости не дождаться нас? Если среди вас найдётся лётчик, способный вести их самолёт, отлично, если нет, немца заставите. Я постараюсь один из самолётов захватить целым, вот и улетите к своим. Только сами добирайтесь до места. У аэродрома я за полночь буду. Думайте. Если надумаете, с той стороны, как я приметил, ещё одна группа беглецов идёт, только побольше. Можно и два самолёта угнать. Я уже так делал. Отправил летунов из дальней бомбардировочной, тоже их на этих территориях встретил. Под Варшавой их сбили.
Глава 19
Войны будут, пока хоть один человек сможет зарабатывать на них.
Б. Брехт
На этом я решил, что хватит общаться с беглецами, и так немало информации выдал. Дальше сами. Пусть принимают решение самостоятельно. Сняв свой мотоцикл, мне два командира помогли, остальные ранцы со съестным потрошили и вооружались, я поставил его на подножку и перед расставанием ещё чуть усилил отряд. Одному из командиров отдал свой ППД и вещмешок, подсумки с запасными магазинами к автомату не забыл, при себе только пистолет оставил, в карман убрал. Гранат два десятка, они разошлись по рукам. Ну и особисту отдал один из наганов с глушителем и отсыпал патронов. Тот с этим оружием неплохо знаком был, остался доволен. Можно часовых тихо снимать с расстояния, а не ножом, подкрадываясь. Тесаков им тоже перепало, пару финок от меня и штыки от карабинов. Ещё я карту выдал местных территорий, фонариком подсветив и указав, где мы находимся. Компас, фонарик тоже отдал, надеюсь, не заблудятся. Если к аэродрому направятся, конечно.
