Суслов похлопал по броне моего тяжа. Его спутник лишь смог восхищённо промычать.
– Приятно это слышать, но у меня мало времени, через двадцать минут я отправляюсь дальше. Мне ещё четыре аэродрома за ночь посетить нужно. Так что зовите своих и грузитесь в самолёты. И поищите лётчиков среди немцев. Нечего исправные транспортные самолёты уничтожать. Перегоним их к нашим, пусть используют. Трофеи есть трофеи.
– Это ты прав, – похлопал меня по плечу Суслов.
– Кстати, вот там штаб, а там радиорубка с шифровальной машинкой и шифрами, я постарался их не повредить. Советую там побывать и всё забрать. Радист и шифровальщик, к сожалению, погибли, но, надеюсь, разберётесь.
– Вот спасибо!
Суслов к радиоцентру побежал, а его напарник рванул обратно, хотя группа и так приближалась, видя, что общаемся мы споро. Собирая оружие, беглецы добрались до ближайшей стоянки самолётов. Там четыре машины было, вот и стали проверять их. В помощь я отправил двух техников, что находились среди пленных. А чтобы те ничего не испортили, я им сообщил, что они тоже полетят на этих самолётах. Также удалось двоих лётчиков выявить, под охраной те отправились готовить к вылету свои транспортники.
Глава 20
Есть справедливые войны, но нет справедливых войск.
А. Мальро
Под моим внимательным наблюдением техник подготовил один из связных «шторьхов» к вылету, потом я отправил его в общую группу пленных. Остальным парням потребовалось полчаса. Я в это время вёл бой с частями, что прибыли от города. Вскоре пять транспортников по очереди поднялись в небо и, построившись, направились в сторону передовой. Проститься с парнями я не успел, лишь помигал им на прощание фарой, когда готовились взлетать. Пленных всех забрали с собой, ценные трофеи из здания штаба и радиоцентра тоже, так что ничего решать по их поводу мне не пришлось. Больше меня тут ничто не держало, и так вон сколько времени потерял. Добив остатки батальона, прибывшего из Кракова, я вернулся к «шторьху» и, с заметным трудом подняв машину в воздух – сложно без инструктора, полетел к тому аэродрому, который уже ранее посещал.
Да уж, этот полёт войдет в анналы, если о нём кто узнает, при посадке связника я угробил, больше он никуда не полетит. Купив танки, я первым делом подлечил аптечкой сломанные руку, челюсть и несколько рёбер – при посадке шасси попало в яму на полевой дороге.
Вскоре я уже изучал аэродром в прицел «десятки». Там велись работы, здания ремонтировали, пока устроив палаточный городок, но на стоянке находилось не меньше двадцати самолётов, в основном бомбардировщики; «мессеры», видимо, дислоцировались ближе к передовой. Было видно, что аэродром погружён в спячку. Только пара техников работала с некоторыми машинами. Значит, ночных полётов не будет. Возможно, ночников тут нет. Помнится, лётный состав в прошлый раз я практически полностью уничтожил. Ну, кроме тех, кто жил за пределами аэродрома на квартирах.
Моё приближение, похоже, услышали, ещё бы, до аэродрома и километра не было, и сразу забегали, особенно когда рёв и лязг стали приближаться. Прожектора заработали, выискивая источники шума, но очередями из КПВТ я их погасил, и начался бой. Или вернее – избиение. Мне хватило пятнадцати минут, чтобы перебить всех, частично уничтожив, частично продав технику. После этого забрал мотоцикл-одиночку, трофей местный – к ночным полётам я пока точно не готов, ну и погнал к следующему фронтовому аэродрому. Из намеченных у меня осталось три.
На третьем я оказался уже утром. По примерным моим подсчётам, люфтваффе потеряли за эту ночь триста пятьдесят боевых самолётов, из них восемьдесят истребители, остальное бомбардировщики и штурмовики. Около десятка являлись специализированными разведчиками. Сколько крови они нашим бойцам попортили! С личным составом лётных частей я решал так же: только полная ликвидация, – и отрабатывал тщательно этот вопрос. Поэтому немцам эти подразделения предстоит восстанавливать не только в материальной части, но и в личном составе. Однако как бы хорошо я со своей стороны ни поработал, искать меня начали, так что, уничтожив технику, я на всё том же мотоцикле уехал за час на сорок километров от последнего уничтоженного аэродрома и, найдя густой лесок в трёх километрах от Буга, в пятнадцати от Бреста, встал там на днёвку. Как же я устал, хороший сон, думаю, поможет.
В этот раз я проснулся от разрыва гранаты, сработавшей метрах в двадцати от меня. Не то чтобы предполагая, а вполне предвидя такую возможность, лежанку я обустроил в выворотне, поэтому осколки свистнули поверху, впиваясь в дерево, а рядом заголосили в несколько глоток. Первым делом я схватился за автомат и приготовился стрелять, находясь как бы в окопе. Сразу определив, кто это меня разбудил, дал короткую прицельную очередь и стал кидать гранаты. По фигу на мотоцикл, что там стоял, закиданный для маскировки ветками, полицаи меня нашли, – а это были именно они, белые повязки на рукавах, гражданская одежда. Все вооружены. Ещё двое были в польской полицейской форме, но это уже не важно. Поляков тут было с два десятка. В километре ещё россыпь красных точек. Зелёных только где-то далеко за Бугом было несколько. Кажется, в приграничной деревушке. Хотя в той же деревне были и красные точки, вперемешку с оранжевыми и зелёными. Скорее всего, это сочувствующие советской власти. Карта как-то определяет, кто есть кто. Полезная опция.
Уничтожить эту толпу удалось без проблем. Это не профессиональные солдаты, вести себя под огнём не умеют, так что закидал гранатами и автоматом довершил начатое. После окончания боя подсчитал потери. Мотоциклу хана, изрешечён осколками, да и пулями тоже – один за ним залёг. Ну и отметил то, что дальняя группа услышала шум боя и спешно направилась сюда, растягиваясь в цепь. В общем, валить нужно. И желательно прочь от реки, так как часть красных точек направилась в ту сторону, явно отрезая меня от водной границы. В принципе, уничтожить их мне труда не составит, всего-то два взвода, но на границе карты с разных сторон ещё хватало разных групп, отмеченных красным. Я так думаю, это тоже боевые подразделения, и скоро их в срочном порядке перекинут сюда. Я бы так и сделал, если бы узнал, что где-то произошла перестрелка, пока с неясным концом. И что плохо, к Бугу нельзя отходить, тут прямая дорога к Пинску, я ведь туда собирался отправиться пораньше, а теперь противника придётся демонстративно уводить в глубь Польши. Однако прежде, чем достать танки, я заметил, что среди побитой мной вооружённой банды в гражданской одежде и с белыми повязками на рукавах имеется раненый. Он очень хорошо притворялся мёртвым, видимо хотел жить, но меня не обманешь.
Подойдя, я ногой отбросил в сторону немецкий карабин Маузера, все бандиты с повязками вооружены были такими, и спросил:
– Ну и кто вы такие?
Спрашивал на русском, так как местного языка не знал, но когда поляк понял, что он раскрыт, и открыл глаза, то сказал:
– Не понимаю.
– О, так я и на польском говорю? Хотя у меня же была такая машина первого уровня, значит, знания языка остались при мне. Приятный бонус… Ладно, теперь по тебе. Почему вы, бандиты, с немцами сотрудничаете и поисками занимаетесь?
