– Сияние лилии! – догадалась я.
«Оно! Гэйли знает, что настоящий потомок, обретя могущественный артефакт, получит самую сильную в мире армию истинной магии. Она способна смести все на пути своем. И первый, против кого она может обратиться, это Гэйли. И не помогут советнику подчиненные демоны».
– Почему армия должна обратиться против Гэйли?
– Потому что он уже однажды начинал войну против правителя. После чего ему пришлось сменить фамилию и очень сильно измениться внешне. Но душу изменить невозможно. Гэйли остался тем, кто он есть. Не просто темный маг, но сильнейший демонолог, отдавший душу тьме. Не зря же демоны ему починились… Алан Риган узнал это… Ему указала лилия. Не могла она не распознать кровь того, с кем вела войну. И потому Гэйли убил Алана Ригана! Все мы тому свидетели. Но мы молчаливы. Только настоящий потомок способен услышать наши голоса. Потому Гэйли хотел уничтожить нас, пока мы находимся в магическом заточении».
Горгулья улыбалась в клыки.
Я напряглась.
– Но ведь сейчас ты вне колбы. Ты можешь быть той, кто ты есть.
Она усмехнулась.
– Только Сияние лилии может сделать меня той, кто я есть. В этом и заключается его суть. Даровать жизнь тому, кто потерял себя, и подчинять того, кто не подчинен никому.
Сияние лилии! Как же мне его не хватает! Добраться бы до девочки Коры. Уж я бы из нее вытрясла, где хранится сия вещичка. Я вздохнула. Горгулья откровенно улыбалась мне. И отчего-то мне ее улыбочка совсем не нравилась.
– Ты знаешь, где артефакт?
Горгулья хмыкнула.
– Знать-то знаю, вот только говорить о том запрещено.
– Коре запрещено, тебе запрещено, кого вы боитесь? Настоящего Ригана давно уже нет в живых. А я есть.
Горгулья нахмурилась.
– Не положено! – рыкнула сквозь зубы. – Опасно тебе знать раньше времени. Имея артефакт, таких дел натворить можно…
Я опустошенно выдохнула. Может, и права горгулья. Дай мне сейчас Сияние, так я бы все дымки из колб выпустила, а они – чистые проклятия, кто знает, чего натворить могут. Я ведь понятия не имею, как с ними справляться. Неспроста их в колбы лорд Алан Риган заточил.
Ладно, артефакта у меня нет. И магии тоже. А мне она необходима.
– Мне нужно выбраться из этой каморки.
Горгулья подошла ближе. Сквозь туман очертания ее размывались. Но было видно, как серьезна ее морда.
– Твоих сил сейчас не хватит, чтобы освободиться от Гэйли.
– Знаю, чьих хватит, – я положила руку на плечо монстра.
Мы несколько минут смотрели друг на друга и вели молчаливый разговор. На последнем слове горгулья склонила голову.
– Верь в меня. Я успею!
– И ты в меня верь, – вздохнула я. – Это единственное, что мне сейчас нужно.
Горгулья хлопнула меня по плечу огромной лапой. Я судорожно выдохнула. Как же она напоминала мне боевую девушку-полутролля с раскосыми глазами и хвостом волос на затылке!
Туман пошел волнами перед глазами, и горгулья пропала. Как и все, что меня окружало. Я заморгала, прогоняя видения. Дымок появился у самого лица.
И мне показалось, что сквозь серость миражного света проступили серьезные человеческие черты улыбающейся девчонки. Молоденькой, может, года на два старше меня. И уже навечно заточенной. Той, которая не смогла сдержать личное проклятие и была поглощена им. Вот оно как бывает. Чистое проклятие в своей собственной сути. Серое облачко дыма. Все, что осталось от живой, дышавшей, возможно, любившей и кем-то любимой. Я прикоснулась к дымку пальцами. Он вздрогнул, исказилось и пропало девичье лицо.
«Верю! Верю!» – метнулось в воздухе, и дымок юркнул к двери в самый уголок у порога. Тогда я уверенно подошла к двери и что есть мочи забарабанила.
Открыл мне крупный гоблин с мрачным лицом, скупо усмехнулся, глядя на меня, и негромко спросил:
– Чего стучишь?
– Мне в туалет нужно! – ответила я нагло.
Он оскалил пасть.
– В уголок сходишь.
Я сузила глаза.
– Я лорду Гэйли пожалуюсь!
– Ага, – заржал гоблин. – Так он тебя и пожалел. Брысь! – и грубо втолкнул меня обратно в каморку. Я упала, стукнулась локтями об пол. Но при этом улыбалась, отметив, как в то время, пока я вела беседу с несговорчивым монстром, серый дымок юркнул в коридор и пропал.
Глава 28
Разбудило меня хмыканье. От неудобной позы и холодного пола у меня свело мышцы. Пришлось потянуться и только потом подняться. В сонном взоре проявился силуэт хмурого советника. Я растянула губы в ухмылке.
– Уже полночь? Время тайного предложения руки и сердца? А пастыря пригласили? Я без священнослужителя под венец не пойду!
Гэйли нервно откашлялся.
– Будет тебе священнослужитель… – проговорил сквозь зубы. Подхватил меня под локоть и вытолкал из каморки. – Выходи.
Он долго вел меня по длинным извилистым коридорам и широким лестницам. От увиденного я даже опешила. Такого великолепия не видела нигде. Резные перила с золотым покрытием. Картины в два раза выше меня ростом. Тяжелые портьеры на высоких окнах. Дорогущие вазоны.
Я была проведена к белой двери. Советник рывком открыл ее и втолкнул меня в комнату.
Я влетела, споткнулась о пушистый ковер, успела ухватиться за балдахин огромной кровати. Ощутила, как к горлу подступила тошнота от мысли, для чего советник притащил меня в эту комнату. Повернулась к нему рывком, одновременно озираясь в поисках чего потяжелее. Спальня Гэйли мало чем отличалась от общего убранства замка. Огромная кровать под балдахином. Шикарный ковер, белая шкура у камина. Тумбы и зеркала, позолоченная дверь в ванную комнату. Высокие канделябры с мельтешащими в фонарях магическими огоньками. То же пышущее вычурное богатство. И слишком бросающаяся в глаза роскошь.
Гэйли молча прошел к мягкому креслу и сел в него, закинув ногу на ногу. С раздражением посмотрел на меня.
– В ногах правды нет, Найли, присаживайся, – указал он на кресло напротив. – Я все же надеюсь, что ты умная девочка и уже все решила.
Я прошла, села, пытаясь держаться гордо, и вызывающе произнесла:
– Не все. Я хочу знать, что меня ожидает. И чего вы ожидаете от меня.
Гэйли чуть заметно улыбнулся.
– Я был уверен, что ты примешь правильное решение.
Поднялся, прошел к камину. Присев, подкинул пару поленцев. Те затрещали, испуская сноп искр. Советник поднялся и повернулся ко мне.
– Ты ведь уже многое знаешь. И, вероятно, догадываешься, почему я все еще не убил тебя. От тебя живой намного больше толку. Хотя, если мы не договоримся… – Он посмотрел на меня не очень обнадеживающе.
