— Это я тоже в твоем дневнике прочитал. Нравится?
Запоздало реагировала на происходящее. Смотрела на белую обтягивающую футболку, повторяющую контуры мощной груди, плеч. Магия. Как он умудряется прятать такое тело за своим шмотьем?
— Что именно прочитал? — спросили пересохшие губы, и я облизала их, вызвав у Эда победную улыбочку. Закомплексованный ты, да? Что-то незаметно.
— Что тебе нравится, когда я делаю так, — он снова потер шею, и мне показалось, что земля с оси сдвинулась под моими ногами.
— Как много ты там прочитал? Знаешь, если ты решил исполнять все мои фантазии, я готова вести дневник специально для тебя.
— Как интересно. А такое ты бы написала?
Он наступил на задник кроссовка и разулся. Руки завораживающе покачивались, пока Эд расстегивал джинсы, а затем, не колеблясь ни секунды, он снял их, оставшись только в футболке и боксерах.
Только захлопнувшаяся дверь вывела меня из глубокого транса.
— У тебя есть три минуты, и я уеду.
Это не звучало, как шутка. Эдвард устроился на переднем сидении и завел двигатель.
А он не забыл, что у меня под кофтой нет ни лифчика, ни майки?
Я дернула на себя ручку пассажирской двери. Закрыто! Вот же!
Постучалась в стекло, и оно немного опустилось, высвобождая из салона приятное тепло. Как же я замерзла, или меня не от холода сейчас колотит?
— Ты что-то хотела? — невинно спросил Хэндерсон, поглаживая пальцем кнопку стеклоподъемника.
— Не смешно. Пусти, Эд.
— А? Что? Повтори, грязнуля, а то я не слышу, — он приложил ладонь к уху и покачал головой.
Стекло встало на свое место, отсекая меня от спасительного тепла.
Козел. Он же не серьезно? Эдвард постучал по часам на приборной панели, а затем демонстративно поиграл с педалью газа, заставляя меня нервничать сильнее. Блефует же?
Машине медленно покатилась. Не блефует, псих.
— Ладно! Ладно! Стой.
Мысль остаться хоть на секунду на темной обочине рядом с каким-то болотом оказалась страшнее, чем снова раздеться перед Эдом. И не только перед ним. Мимо проезжали другие водители и, как назло, слегка притормаживали около нас.
Выждала небольшой прогал в нескончаемом и весьма заинтересованном потоке машин и дернула кофту вверх.
Кроссовки скользили по земле и неприятно чавкали. Злость и досада пополам с адреналином заставляли ноги мчать вперед навстречу красным стоп-сигналам шевроле. Секунда. Резкий рывок руками. Как и ожидалось: волосы запутались в горловине, а кисти словно связало мне над головой. Холодные ветер жадно щипал голую кожу, пробегал по ней ледяными пальцами, вызывая мурашки. Крутила шеей, прыгала на одной ноги, чтобы волосы поскорее выправились и прикрыли мне грудь. Боже, даже думать не хочу, как нелепо я сейчас выгляжу. Отец бы точно убил меня. Но тем приятнее. Я делаю глупости, я не в дорогущем платье у дорогой тачки с бокалом чего-то дорогущего в руках. Сейчас я с голыми сиськами бегу и спотыкаюсь, мечтая очутиться в потрепанном жизнью шеви и выпить обещанный мне кофе из автомата.
Дернула на себя дверь и победно шлепнулась на сидение, прижимая кофту к груди. Лишнее. За сегодня у Эда было достаточно времени все разглядеть, но почему-то не хотелось награждать его таким бонусом после всего. Обойдется.
Нетерпеливо постучала по приборной панели:
— Мы едем или нет? Чего пялишься? Голых девушек никогда не видел.
— Ты нечто, Бэйли! Я же пошутил. Я бы не уехал! Чокнутая, ты хоть представляешь, как это выглядело со стороны?
Я не поняла, он меня отсчитывает сейчас?! Он? После того, что сделал, это я чокнутая? Я изображала погоню от Ай-Эн-Бэ? Я листала чужой блокнот и использовала информацию из него чтобы сначала обидеть, а потом соблазнять?
— Ты не умеешь шутить. Не твое это, Хэндерсон, — процедила его фамилию, стараясь сохранять лицо, лишь бы еще больше идиоткой не стать в его глазах. И вообще ему необязательно знать, что я сама хотела раздеться и пробежаться по улице голышом.
— Просто ты веришь всему. Так нельзя, Бет.
— Не всему, — крепче обняла толстовку и вполголоса пробормотала. — Только тому, что ты говоришь.
— Не говори, что поверила, когда я сказал Дженкинс о нашей свадьбе, — он как-то нервно хохотнул, но продолжал сверлить меня взглядом, словно очень ждал моего ответа.
— Отличная попытка, Хэндерсон. Ничего тебе не скажу. Попробуй еще раз с кольцом и на одном колене.
— Ха. Ты ведь, понимаешь, что мне не слабо?
Пожала плечами, молясь, чтобы скомканная кофта была отличным звукоизолятором и не позволила Эду услышать, как громко у меня сердце колотится от этого разговора. Я же, правда, поверю, я же ждать этого буду. За каких-то жалких полдня дня общения с ним я стала самой счастливой девушкой на планете, и ничего не сможет отнять этого у меня сегодня, ни промокшие грязные кроссовки, ни возможное попадание на ютуб.
— И вообще, ты в своей книжке не угадала, чем я на самом деле занимаюсь, Бет, — его губы подернулись немного извиняющейся улыбкой, и от этого Эдвард внезапно стал милым и даже застенчивым. — Я не русский шпион и даже не вампир.
— И кто же ты? — я слишком легко подчинялась его странной магии, и не могла не улыбаться в ответ.
— Порноактер. Снимаюсь во взрослом кино.
Ага. Ну, конечно. Если он собрался снова поржать над моей доверчивостью, ничего у него не выйдет. Эдвард Хэндерсон снимается в порно… О да! А я мастер-спорта по забегам на голые и короткие дистанции. Оглядела серьезное лицо своего парня, скользнула по умопомрачительной фигуре. Или не он сейчас не шутил?
Глава 15 Одна футболка на двоих
Эд
Не самое лучше время для своего признания я выбрал. Но слова сами вырвались, и я не успел их вовремя остановить, в панике осознавая, что даже поверни я это в шутку, назад пути уже нет, надо идти до конца прямо сейчас в самом начале.
— Ага-ага, а я стриптизерша на полставки.
Смеется. После всех моих сегодняшних дебильных приколов это выглядит вишенкой на торте. Но я не улыбаюсь, пристально смотрю на Ложечку и мечтаю откатить все назад или заставить ее все забыть. Ох, не так это надо было делать.
— И это отчасти правда. Шоу ты устроила восхитительное, — показываю ей большой палец, и тут же сломать себе его хочу, когда вижу как Бет сильнее вцепилась в толстовку и покраснела. Интересно, что бы сказал Дастин, узнай, какая у меня отчаянная и раскрепощенная девушка?
— Больше не повторится, — категорично процедила Ложечка.
— М? Больше ничего мне не покажешь?
Откуда во мне все это? Лезет из меня неотесанный флирт вместе с внутренним самцом, которого я в себе расталкиваю только по выходным. Он еще на паре по немецкому себя показал, когда я колышки вокруг своей Бет вкапывал, и приговаривал голосом первобытного человека: Мое, мое, мое!
