— На счет три бежим к прачечной. Кто последний, тот угощает кофе. Готова?
Эд потер свои голые плечи, явно не горя желанием оказаться на холодной улице, а я пыталась отстегнуться. Пальцы как-то слабо слушались от волнения, и он видел это. Улыбнулся, не стал шутить и издеваться, просто помог избавиться от ремня.
— Один, два…
Соревнования у нас не получилось, мы застряли почти сразу же на пешеходном переходе в ожидании зеленого сигнала. Эд держал меня за руку и трясся от холода, выпуская изо рта клубы пара, а я пританцовывала рядом, мечтая уже не о чашке горячего кофе, а о курином бульоне.
— Если я заболею, будешь навещать в реанимации? — жалостливо попросил Хэндерсон, обходя меня со спины и пытаясь отогреться.
— С простой простудой в реанимацию не кладут, или ты собрался пневмонию подхватить?
Я опасливо покосилась на стоящую неподалеку патрульную машину. Только бы нас не забрали никуда. Голые и смешные, блин.
— Кто знает, кто знает.
Он уперся мне подбородком в макушку. У этого парня явно настройки сбились. Все никак не определится: он брутал, ботаник, приколист, козел, похотливый соблазнитель, психованный собственник, а теперь заискивающий школьник? Его швыряет из одной крайности в другую, словно он примеряется к более удачной роли.
Решила дальше за ним понаблюдать и вычленить еще парочку его личностей.
Когда загорелся зеленый, я честно не знала, чего от него ждать. Ставила на то, что выпустит меня из рук и рванет к дверям прачечной, чтобы выиграть наше соревнование. Ошиблась. Он так и шел, приклеившись ко мне сзади. Внутрь тоже пропустил первой.
— Ты проиграл, — сообщила ему и кивнула на автомат с кофе.
— Просто позволил тебе выиграть сегодня, — Эдвард врубил соблазнителя и обжег мое замерзшее ухо своим дыханием, отчего у меня мгновенно подогнулись колени. — Стой ровнее, Бет. Что с тобой такое, утомилась, ножки не держат?
Ты знаешь, что со мной! Ты нарочно бормочешь таким голосом, от которого внутри все взрывается, лопается и забрызгивает стены тягучей карамелью.
Относительно стойко выдержала это испытание и вернула себе управление над телом.
Эдвард был прав, прачечная оказалась действительно местом из другого измерения. Такое ощущение, что у людей сюда выходили двери квартир. Кто-то сидел в домашних тапочках, кто-то втягивал в себя лапшу быстрого приготовление. Один посетитель пришел с портативным телевизором и смотрел соккер, громко комментируя игру и почесывая зад, облаченный в затертые треники.
— Ирландец, — зачем-то пояснил мне Хэндерсон. Можно подумать, я не слышу этот нелепый акцент. — Привет О’Рэйли, кто сегодня играет?
— А не пойти ли тебе в жопу?
Не смогла удержать смеха. Хэндерсона только что весьма одухотворенно послали, но его это не смутило, он пожал плечами и понимающе изрек:
— Видимо, проигрывают.
Аха. Снова приколист у руля. Я начинаю привыкать к этим качелям
— Твой знакомый?
— Типа того. Сказал же, мы тут идеально вольемся в местную тусовку. Это особый мир, где можно быть собой.
Эдвард отвел меня в дальний угол прачечной и запихнул свои вещи в барабан.
— Джинсы снимай, — бросил мне, не отрываясь от изучения открытых порошков.
Не спорила. Стянула с себя сначала промокшие кроссовки с носками, а потом уже и джинсы. Поджала губу, когда увидела отражение своей задницы на блестящем корпусе стиралки. Почему именно в такой день я не в чем-нибудь сексуальном, а в трусиках-шортиках, которые бы больше десятилетней подошли?
— Знаешь, я почему-то представлял на тебе именно такие трусы.
Хэндерсон развернулся ко мне, пока я вытягивала ноги из штанин и продолжала разглядывать себя.
— Я не знаю, что меня больше всего пугает, что ты представлял меня в таких трусах, или что ты их прямо сейчас видишь на мне.
Выдернула-таки ногу и бросила в Хэндерсона джинсами. Он их ловко перехватил и отправил в бак, а затем с тоской оглядел мои голые ноги. Стопы казались синюшными от холода и запихивать их обратно в сырые кроссовки мне не хотелось. Эд подоткнул нашу обувь к сушилке и теперь ходил взад и вперед, поглядывая на улицу.
— Так, — привлек мое внимание к себе.
Можно подумать, я и так на него не таращилась во все глаза, к примеру, сквозь обтягивающие боксеры на его ягодицах было видно шикарные ямочки, а сексуально выпирающие тазовые кости, которые стало видно из-за приспущенной резинки, заставляли нервно сглатывать набегающую слюну.
— Жди меня здесь.
— А? — нехотя оторвала взгляд от его задницы.
— Я до машины и обратно. Никуда не уходи, хорошо?
Он сорвался с места и прямо так босиком выбежал на улицу.
Да куда же я денусь? Одна в незнакомом месте. Без денег и штанов. За те минуты, что его не было я успела запаниковать раз пятьсот. Нервно поглядывала на ирландца, на других странных посетителей прачечной. Но абсолютно никому не было до меня дела. О’Рейли смотрел свой соккер, мужик у окна все так же аппетитно засасывал дешевую лапшу.
На какое-то мгновение ощутила себя привязанной у входа в магазин собакой. Вроде доверяешь хозяину, знаешь, что не бросит, но с каждой секундой хвост все реже виляет. Зато оживает, когда открываются двери. Мой пустился в пляс, когда продрогший Хэндерсон вернулся в прачечную, потирая одну ногу а другую. В руках он держал хорошо знакомую мне пару носок с квадратными сердечками. Опять в моих вещах рылся, только я не злюсь, у меня глаза щиплет от невыразимой нежности к нему. Дурак!..
Глава 16 Первое свидание
Бет
— Скажи мне, что ты не собираешься разреветься? — уголок его губ слегка дрогнул. Эд явно изо всех сил сдерживал улыбку. А что это была за улыбка, осталось для меня загадкой. Победная? Смущенная? Может, злорадная? Или все-таки нежная?
Так и стояла, сжимая подол длинной футболки одной рукой, а второй терла разбухающий нос.
— Ты ради меня? Босиком… По улице шел!
Голос, как на ухабах подскакивает, а Хэндерсон уже во всю смешно крутит губами, не в силах бороться с появляющейся на них стихией.
— Ради тебя, — честно, на выдохе, глядя в глаза. Только теперь он свою несчастную губу покусывает то с одного края, то с другого.
— Что у тебя с лицом? — обиженно спросила, все еще не найдя объяснений его дурацким гримасам.
— А у тебя?
— А что со мной? — завертела головой в поисках какой-нибудь зеркальной поверхности, и Эд кивнул мне в сторону дверки от сушилки.
— Сама посмотри.
Нос покраснел, как на морозе, а в глазах стояли слезы.
— Ну и что с тобой приключилось?
