— Скажешь Курту или Бет, убью тебя.
Угрозе поверил, Холи выглядела очень убедительно.
— И когда ты расскажешь ему?
— Не знаю. Мы хотели закончить учебу, понимаешь? А теперь… — она сдавила виски руками.
— Сдавай экзамены досрочно, — я принялся загибать пальцы и прикидывать, сколько у Холли времени в запасе. — Успеешь, будет непросто, но думаю справишься. Ты же президент самого крутого сестринства на кампусе!
— Я дура, Эд?
— Почему?
— Верю, что у меня с Куртом что-то получится, когда его семья души не чает в Элизабет Бэйли. Идеальная, милая, правильная сучка Бет. Извини, я понимаю, что она тоже не выбирала все это…
— Не за что, Норис младший меня бесит не меньше. Но ты права, мы с тобой наивные и недальновидные.
— И что нам делать?
— Для начала отучить их от вредной еды, ты видела этот ужас, который они намешали из соусов?
Холи зажала ладонью рот, но все же с улыбкой ответила:
— Не напоминай!
— Вернемся?
— Надо. Но ты первый иди и выкинь на хрен этот барбекари, меня тошнит при одной только мысли об этой дряни, ладно?
— Это… Холи, поздравляю. Дети это круто, не сразу, конечно, но ты заценишь.
— Говоришь, как будто знаешь.
— Знаю.
Очень хорошо знаю. С считай отец-одиночка, если бы не Грейс.
— Хреновые из них актеры, да? — улыбнулась Холи, глядя на наших Ложечку с Половником. Сладкая парочка забыла о своем блевотном барбекари и о еде вообще. Сидели, смешно вытянув шеи, и таращились на нас.
— Я беру на себя блондинку с заляпанным подбородком, а тебе оставляю этого с вымазанным носом. Нормальный обмен?
Девушка рассмеялась.
— Только посмотри на него, Эд. Ну какой из Курта отец? Он о себе-то позаботиться не может.
— Научится. Практика творит чудеса. Дай ему шанс. Я тоже не с первого раз смог надеть на сестру подгузник, а потом мог ставить уже мировой рекорд.
Она тяжело вздохнула.
— Спасибо, Эд.
Кивнул. И старался сильно не улыбаться, потому что личико у моей Ложечки стало совсем неописуемым. Переводила взгляд с меня на президента сестринства и обратно, она явно строила фантастические догадки о происходящем. Не старайся, Бет, не догадаешься. Вот только… Сколько теперь продержится наше прикрытие?
— Бэйли, подъем, — навис над своей девушкой и занудно поправил очки. — Нам пора готовиться к заданию Сэмьюльсона.
— Точно, — она хлопнула себя по лбу, явно переигрывая, рассеянно чмокнула Кертиса в щеку и засеменила следом.
Пока мы шли к учебному корпусу, много думал, так много, что некоторые мысли прорвались наружу.
— Что думаешь о детях?
— В каком смысле?
Да, Эд, в каком смысле? Сам-то понял, что спросил?
— Просто вспомнил твои записи, по ним у нас с тобой их трое. Вот интересно стало. Прям троих хочешь?
Она вспыхнула.
— Опять ты про эту тетрадь?
— Что сделано, то сделано. Ну так?
— Не знаю, когда писала это, то особо не думала. Вернее… Это сложно. Я бы хотела убедиться в серьезности своих намерений и намерений будущего… мужа, — она понизила голос на последнем слове.
— Это в идеале. Но бывают же случайности.
— Бывают, — Ложечка опустила взгляд, и я понял, что опять забрел на запретную территорию.
— Я что-то не то спросил?
— Нет, все нормально, правда. Просто я была такой же случайностью у своих родителей. У моей матери были мечты, а потом случилась я. Папа любил ее до беспамятства, и я любила, как любят недостижимый идеал, а потом она ушла, оставив после себя короткое письмо о том, что на нее давят стены, ответственность и фамилия. Мне было пять, и я воображала, что она что-то среднее между Индианой Джонсом и Ларой Крофт и прямо сейчас где-то в Мексике исследует очередной зиккурат. А она просто нас не любила, ушла к другому мужчине и завела уже не случайных детей. Так что я боюсь случайностей, Эд. Вдруг я буду такой же плохой матерью?
Не будешь.
Больше всего хотелось оказаться, где-то в безлюдном месте и обнять мою Бет. Но нас то и дело обходили с недовольным цоканьем, а личико Ложечки совсем исчезло под нависшими волосами.
— Извини, что загрузила, Эд.
Фыркнул. Удивила… Скорее лишний раз доказала, что проблемы есть у всех и у нищих полуслепых мальчиков, и у милых богатых девочек.
— Загрузила не то слово. Ты вообще в курсе, что зиккураты строили Шумеры, Вавилоняне и Ассирийцы, а это далеко не в Мексике!
— А? — она распрямилась и уставилась на меня.
Смешная. Волосы сдуть с лица пытается.
— Учиться пошли, говорю. Зиккураты у нее в Мексике… — шутливо стукнул ее по голове учебником, и получил благодарную улыбку в ответ.
Не за что, Бет.
Бет
Чем больше смотрю на него, слушаю, провожу с ним время, тем больше влюбляюсь. Он так чутко улавливает мое настроение, знает, когда остановить расспросы, а когда перевести все в шутку, забавно ревнует и не скрывает этого. А еще Эдвард меняется, и мне очень нравятся эти перемены. Он начал общаться с окружающими людьми: не только с Холи и Куртом. Сэмьюэльсон гений, раз дал Эду такое непростое задание, но жизненно необходимое для него.
Во вторник я наблюдала, как мой парень набирает себе команду. Он неуверенно подошел к группе студентов, пока я делала вид, что навожу порядок в своем рюкзачке, на самом деле я смотрела на Эда, как мамочка, отправившая шестилетку в первый класс. Он несколько раз обернулся, взъерошил волосы на затылке, а затем принялся вытирать и без того начищенные до блеска очки. Запотели они, что ли?
Нервничала, кусала губу. Напрасно. Эдварда тут же окружили плотным кольцом, кто-то даже панибратски похлопал его по плечу.
На самом деле я часто слышала разговоры наших одногруппников. Все тепло отзывались о Хэндерсоне и поработать с ним над интересным проектом стало бы для них хорошей практикой.
Выдохнула, когда он сел за стол к ребятам и разложил перед ними сценарий. С деталями дела всех ознакомил еще вчера Сэмьюльсон и раздал студентам копию искового заявления для анализа.
Эд снова обернулся. Встретился со мной взглядом, а я показала ему большой палец. Он улыбался так искренне, словно всегда мечтал о чем-то подобном, меня от этого тоже накрыло радостью, только с отчетливой примесью горечи. Я знала, что к концу недели Эд снова помрачнеет. В пятницу его взгляд потухнет, и нас будет ждать очередное неловкое прощание до понедельника и сухие эсэмэски на выходных.
Я не давила на него с совместным празднованием Хеллоуина. Он по какой-то причине избегал эту тему, и я даже придумала, что скажу ему, когда он откажет мне. Навру, что буду отмечать с Робин и Мор. Они звали меня, только я не хочу портить им веселье своей грустной рожей, а мне обязательно будет плохо без Эда.
