— Тот парень с шапкой…
Я отпрянула и прошептала его имя, боясь, что сердце и голос выдадут меня:
— Эдвард.
— Да. Эдвард Хэндерсон. Он доволен оплатой?
— Мы не обсуждали с ним деньги, папа. Ты его смутил своим широким жестом.
— Разве? Он вроде непохож на того, кого легко смутить.
Я напряглась. Отец выяснил что-то? Шумно сглотнула.
— Он не ради денег решил мне помочь.
— Да, я заметил. Ты нравишься ему.
— И ты решил показать ему его место?
— Зачем так грубо? Ты очень добрая, не хочу, чтобы у парня появилась ложная надежда. Не заморочь ему голову. Он кажется мне хорошим человеком, я тоже вижу дальше собственного носа, Бет.
— Но?
— Но ты встречаешься с Куртом.
А то я не знаю…
Норис приехал около пяти вечера. К этому времени я успела собрать сумку с вещами и натянуть на себя старый теннисный костюм. Я уже забыла, какая тут короткая юбка, и безуспешно натягивала ее на задницу. Испачкала все в бутафорской крови. Порвала ракетку, вымазала лицо, колени и кроссовки землей из цветочного горшка. Устрашающе. Как будто меня гольфкаром сбило и протащило по полю десяток метров. Пофиг. Все равно переоденусь обратно еще в машине у Кертиса.
— Огонь. Не обидишься, если целовать не буду. Это что реально земля у тебя на губах? Надо сфоткать для… Хэн… — Норис запнулся. — Для меня. Ух! Мистер Бэйли, добрый вечер.
Оперлась о ракетку, приняв максимально сексуальную позу. Неуверена, что покажу этот ужас эту. Надо было сфотографироваться в том платье.
— А где твой костюм, Курт? — поинтересовался отец.
— В машине. Я буду зомби-гольфистом, Бетти поможет мне с гримом.
— Ага, только цветочный горшок захвачу.
* * *
— Все нормально? — участливо спросил мой фиктивный парень, когда я уже пять минут остервенело пыталась оттереть лицо. Рядом со мной на заднем сидении уже выросла целая гора из ватных дисков.
— Не особо.
— Слушай, если тебе сейчас некуда приткнуться, погнали с нами. Холи будет не против.
— Забей, — нахлобучила себе капюшон на глаза. — Выкинь меня у какой-нибудь библиотеки.
— Как скажешь, но предложение в силе. Серьезно, Бет, не стесняйся. Хэндерсон мудила.
— Не мудила. Не говори так о нем. У него там дома что-то стряслось.
— Ну-ну. Спасибо, что прикрыла. Ты обращайся, если что.
— Обязательно. Вот тут меня высади!
На меня все смотрели как на идиотку. Ботаничка-неудачница, которая в Хеллоуин приперлась учиться. Набрала книг и спряталась за ними в читальном зале. Первым делом поймала вайфай и проверила все мессенджеры. Я уже привыкла, что Эд на выходных немногословен, но надеялась, что минутку для меня он найдет.
Не нашел, и я сделала то, что сделала бы любая нормальная девушка, я стала шариться по соцсетям в поисках его сестры. Насколько я поняла, этот праздник Руби Хэндерсон ждет начиная с первого ноября, значит, должна фоткаться.
У меня палец устал листать страницы, и я почти забила на это дело. Лучше бы забила. Лучше бы не видела эту фотку в инстаграме с кучей хештегов со словом family в разных сочетаниях.
Руби. Счастливая. С огромными крыльями в струящемся серебристом платье. Рядом с Эдвардом, его руки в карманах джинс. Взгляд сосредоточен. Очки. Те самые. Красивые, которыми он очень дорожит и носит только по особым случаям.
Моя рука задрожала. Если бы я не копалась в его личной жизни. Если бы не купила подписку на порносайте, подумала бы, что с ними вместе кузина, соседка, сиделка… да кто угодно! Но эта была девушка с видео. Та самая, которая почти всегда снимается с Эдом.
Мне хочется вырубить эмоции. Мне хочется быть и дальше доверчивой Ложечкой. Но я не могу. Захлебываюсь болью и набираю его номер. Еще. И еще раз. Какая же я дура! Сбрасывает. После моего пятого звонка вовсе выключает телефон. Вот и все.
* Бранч (англ. brunch, образовано слиянием двух английских слов breakfast и lunch, изначально сленг британских студентов) — в США и Европе прием пищи, объединяющий завтрак и ланч. Он подается между 11 часами утра и 16 часами дня.
Глава 29 Очень черный день
Эд
Жизнь не учит меня ничему. Столько раз обещал себе ничего никогда не откладывать. Некоторые моменты уже не вернуть, как это случилось с родителями. Между нами навсегда повисли мои обиды и упреки, а важного я им так и не сказал. Спасибо за бессонные ночи, за то, мама клала мне в тарелку лишний кусок, говоря, что не голодна, а отец брал кучу подработок. Я видел все это, но не нашел в себе сил на простые слова.
Я думал, что исправился, когда на мои плечи легла забота о сестре. Был сдержан, уезжая на учебу и работу целовал ее в щеку и говорил, что люблю. Но жизнь никогда не подгадывает удачных моментов, а жестоко наказывает за осечки, за ложь, нерешительность, злость, оставляя после себя только пустоту, наполненную сожалением.
Пол дня разгребал счета. Лучше было заняться цифрами, чем смотреть на виноватое лицо Грейс или чрезмерно довольную физиономию моей сестры. До пошло все.
С деньгами у нас всегда дикий напряг. Выложил на стол чек, который мне дал Николас Бэйли. Не могу я его обналичить. Просто не могу. Даже полученное за съемки меня так сильно не убивает, чем эта подачка. Как черту провели для меня. Похрен. Отложу на черный день. На очень очень черный, мать его, день. Надеюсь, такой никогда не настанет в моей жизни.
Шум в прихожей напомнил мне о визите Энит. Просто игнорируй, Эд. Она пришла к сестре. Не к тебе. Ты не делаешь ничего плохого!
Только почему мне так паршиво? Почему я не могу позвонить Бет и сказать, что скучаю. Я не просто скучаю. Она нужна мне. Ее улыбка, взгляд, голос. Все это стало для меня долгожданным просветом. Надеждой. Она показала мне, что значит быть обычным парнем, влюбленным подростком, которым я никогда не был, а сразу шагнул в очень взрослую жизнь. Вот что я упустил. Гребанную нормальность. И теперь мне мало. Хочу еще. Больше Элизабет Бэйли в моих мыслях и днях. Раствориться в ней. Полностью. Вместе со всеми моими проблемами и страхами.
— Мы готовы, Эдди. А где твой костюм? — Энит заглянула на кухню, и я отложил калькулятор в сторону.
— Я сегодня в костюме ботаника. Норм?
— Дастин спит и видит, что ты снимешься в очках. Все ждут.
Спасибо, что напомнила…
— Не дождутся. Этот образ только мой, — а еще Ложечки, — Где там Руби?
— Я здесь.
Она тяжело дышала и слегка раскраснелась, не то от усталости, не то от смущения. Моя маленькая сестренка с огромными крыльями, которые ей очень-очень нужны. Ради этого мига и улыбки я даже простил Энит. Более того, я был благодарен ей за помощь. Сам бы я точно не справился и не подарил Руби праздник.
