— И что ты думаешь обо всем этом? Только честно!
Ложечка отвела взгляд и вдруг стала слишком серьезной.
— Думаю, что у Руби самый лучший брат на свете.
— А у Элизабет лучший парень на свете?
Она улыбнулась и снова посмотрела мне в глаза:
— Лучший.
— Но?
— Я ревную, Эд. Чуть с ума сошла сегодня в библиотеке, когда увидела твое фото в инстаграме Руби с той самой девушкой с видео.
— Энит… У меня с ней ничего нет, клянусь. Только работа.
Ага, работа, во время который мы спим, шикарно я умею успокаивать свою девушку.
— Я верю, что у тебя с ней ничего. А у нее с тобой?
И где я такую умную себе нашел? Знает, какие вопросы нужно задавать, чтобы вытянуть из меня все.
— У нее ко мне интерес. Я стараюсь держать дистанцию насколько это возможно, и Энит в курсе, что у меня есть ты. Но она не сдается, а поставить грубую точку я не могу. Обидишь одну актрису — с тобой не будут сниматься другие. Тут особая атмосфера, и мне приходится быть очень милым парнем, даже когда не хочется.
Выговорился. Воздух мгновенно стал легче. Боже, она до сих пор стоит здесь. Бет приехала. Забила на праздник и концерт подруги. Так стоп… Как она там сказала? В библиотеке? Маленькая лгунья!
— Ты не была на концерте у Мор, да?
— С чего ты… Черт. Я сказала про библиотеку?
— Ага. И как это понимать, Бэйли? Врешь мне?
— Ты все равно не хотел меня приглашать.
Насупилась и ножкой шаркать начала. И ведь она снова права. Я должен был тогда уловить фальшь в ее чрезмерном энтузиазме.
— Я хотел, Бет. Но испугался. Откуда мне было знать, что ты самая понимающая на свете девушка и не передумаешь даже после общения с Грейс, а этот скелет в моем шкафу пострашнее порнухи.
Она положила мне руки на плечи, по-кошачьи потянулась вверх и игривым голосом уточнила:
— Сама лучшая и понимающая на свете девушка?
— Самая-самая, — потерся о нос Ложечки, а потом услышал многозначительное покашливание из-за спины.
— Мистер Хэндерсон. Ваша сестра проснулась, к ней уже можно.
Бет
Эдвард потянул меня за руку к палате своей сестры, а я мешкала. Боялась. Чувствовала себя неуместной и чужой. Этой девочке нравится другая рядом с моим парнем. Энит. Взрослая женщина, которая наверняка умеет правильно общаться с подростками, и у которой желудок от ужаса не скручивает сейчас.
— Я в туалет. Я быстро. Два с лишним часа в машине тряслась, терпела.
Ох, какие романтичные подробности из меня сыпятся…
— Не задерживайся, я очень хочу вас познакомить.
В уборной долго умывалась. И чего я так волнуюсь? Хотя… Не Энит мне главная соперница, тут я верю Эду. А вот Руби всегда для него будет на первом месте. Не просто же так он сбрасывал мои звонки. Не понравлюсь ей, и шансов на сердце брата точно не останется. Клинья между ними я тоже не хочу вбивать.
Черт. Черт. Черт. Как себя вести? Я злюсь на эту девочку, хоть и понимаю, что ребенок ни в чем не виноват, но из-за нее Эдварду приходится ломать себя.
— Хэндерсоны совсем не умеют обращаться с деньгами, — прицокнула женщина в расстегнутом белом халате. Разговаривала она не со мной, а другой медсестрой, которая задумчиво покручивала между пальцев тонкую сигарету и бросала недовольные взгляды на пожарную сигнализацию.
— Взяли отдельную палату. Им это в целое состояние обойдется. Страховки-то у них нет.
— Сами идиоты, кого только удивить хотят?
Слушала этот разговор и чувствовала себя так нелепо со своими глупыми подарками для Руби. Им деньги нужны, а не побрякушки дорогие. Только разве Эдвард возьмет у меня хоть цент?
— Не подскажете, а где оплачивают пребывание в отдельной палате? — улыбнулась медсестрам, прикидывая в уме, сколько у меня с собой налички.
Отца удар хватит, если я карточку использую в больнице за кучу миль от Пало-Альто.
* * *
В палату к Руби и Эду пришла уже с другим настроением. Больше не чувствовала себя ущербной в сравнении с сексапильной Энит, которой никто не запрещал помогать Хэндерсонам. Оплатила палату, попросив сослаться на один из благотворительных фондов, которому отец тоже регулярно переводит деньги, как и многие другие промышленники и бизнесмены. Даже под страхом смертной казни не признаюсь Эду.
— Ты долго, — Эд улыбался. — Руби это Бет. Бет это Руби. Я вас оставлю на минутку. Забыл свой кофе в автомате.
Дверь закрылась, и я осталась наедине с девочкой, которая изо всех сил старалась выглядеть сурово.
— Ну, привет, Ложечка. Знаешь, почему брат тебя так называет?
Как-то паршиво у нас уже начинается знакомство, или мне просто кажется?
— Почему?
— Потому что ты богачка. Его такие всегда бесили.
Я сглотнула, чувствуя, как горло давит ком.
— Какие? Ты обо мне ничего не знаешь.
— А надо? Мне хватило гугла, чтобы опять, что ты и твой папочка, никогда не свяжетесь с Хэндерсонами. Где мы и где вы! Мистер Николас Бэйли, ведь не в курсе твоего выбора? Уверена, что ты, перед тем как сюда тайком приехать, наменяла денег в банкомате, лишь бы не попасться со своей золотой безлимитной кредиткой. Когда ты появилась, брату стало хуже и труднее. Ты разобьешь ему сердце!
Слушала все это, стиснув зубы и не зная, что ответить. После чересчур позитивной Грейс, нырнуть в ледяную воду оказалось крайне неприятно.
— Кофе остыл, пришлось делать новый. Как у вас дела? Подружиться успели?
Слишком поздно он вернулся.
— У тебя милая девушка, Эдди, — пропела Руби. — У нее маникюр, наверно, стоит, как наш дом.
— Вообще-то, мне его сделала соседка в сестринстве бесплатно, — я старалась сохранять лицо, несмотря на все сказанные мне слова. Эду сейчас не нужна расстроенная и замороченная Бет, которую подросток едва не довел до слез. Ему нужна позитивная Ложечка. — Сама я не умею и редко крашусь. Зато я очень люблю дарить подарки.
Руби все-таки еще ребенок. Она смешно вытянула шею, когда я достала из кармана мешочек с фирменным логотипом. Спасибо, Грейс, за этот небольшой рычаг. Богачка я? Ну да, богачка, и сейчас загипнотизирую маленькую сороку.
Разложила у нее дрожащей ладошке новенькие подвески из последней хеллоуинской коллекции и следила за блеском в карих глазах. Ей нравится. Вот Джек о’лентерн с искусно вырезанными глазами, носом и жуткой улыбкой. Вот черепушка с розовыми камушками.
— У меня такие уже есть, можешь забрать.
Врет.
— Руби, прекрати! — Эдвард не выдержал, а девочка обиженно посмотрела на брата.
