Ох ты ж. Зато. Меня отпустило немного. Ревнует. Ребенок.
— Не извиняйся. Иди сюда.
Обнял ее и глубоко вздохнул. Мне даже раздумывать над словами не нужно. Я знаю, что хочу сказать ей. Главное, чтобы она поняла.
— Нет никаких других. Там работа. А то что сейчас между нами, это другое. И может быть, я прозвучу старомодно или даже смешно, но я свой первый раз хочу сделать особенным. Не при свечах и в лепестках роз, боже упаси. Но я хочу заняться с тобой любовью не потому что так надо, чтобы тебя не обидеть или потакать твоей ревности. Хочу, чтобы тебя и меня накрыло. Чтобы мы с тобой не заморачивались и ни на кого не смотрели.
— Я все испортила да?
— Нет. Это мои тараканы. Для меня секс и так превратился в рутину, вот я и мечтаю о чем-то немного другом.
— Противоречишь себе. А сказал про первый раз, — буркнула меня в грудь.
— Не-а. Для меня первый. Я ни разу не делал это без камер и по любви.
— В каком смысле? — она оторвала от меня лицо и смешно похлопала глазками.
— Я не занимался сексом вне студии с любимой девушкой так понятнее?
— Как это?
О до нее дошла пикантная подробность моей биографии. Прямо вижу, как она пытается сформулировать вопрос.
— А твой первый раз? Ты на камеру это сделал?
В ужасе прижала ладошку ко рту. Смешная. Надо бы ей объяснить, что для парней это чуточку проще. Нет особой сентиментальщины в самом факте перепиха. Даже в самом первом. Даже с двумя сексуальными порнозвездами. Ну было и было. В компании друзей я бы похвастался даже, если бы они у меня были. Мы запоминаем не сам факт, а человека. Ту самую, от которой не только в штанах шевелится, а в груди. А такого в моей жизни пока не случалось. Вернее, вот-вот случилось. Прямо сейчас творится.
— Там еще и народу была куча, и все советы давали что, как и куда. Жесть полная, — подлил масла в огонь, наблюдая за реакцией Бет.
— Я же не знала… Ты прости меня, пожалуйста. Я больше не буду наседать.
Рассмеялся. Так переживает!
— Теперь понимаешь? Я хочу особый первый раз. Хотя бы после похода в кино и нормального знакомства с твоим отцом.
— Мы, кстати, еще успеем на сегодняшний дневной сеанс Хроник хищных городов. Я у тебя книгу Филиппа Рива увидела и загуглила ближайший кинотеатр, а папа завтра придет на наш проект. Он хочет всех участников после позвать в ресторан отметить.
Она либо сумасшедшая, либо просто сильно-сильно хочет со мной переспать, вон как подготовилась. В шахматы точно ей проиграю. Она стратег покруче меня. Только надо было подороже свою девственность ей продать. Что-то мало я запросил.
— Договорились, — поцеловал ее слегка припухший нос: — Тогда прямо сейчас собираемся в кино. Я успею приготовить тебе завтрак?
Глава 33 Парень или единорог?
Бет
Если он всерьез думает, что я прощу ему свое сексуальное фиаско за омлет, то он чертовски ошибается! Это же самый обычный омлет. Несколько яиц, помидоры, лук, что еще. Эд долго взбалтывал все вручную, а его смешной фартук совсем не выглядел смешным. Ничего более возбуждающего в жизни не видела и ничего вкуснее не ела.
— Приятного аппетита. Нравится? — он сел с тарелкой напротив, и я лишь поджала губу вместо ответа. — Наверно, не сравнится с готовкой личного повара семьи Бэйли.
— У нас нет личного повара. Когда я дома, папа сам готовит завтраки мне каждое утро, как бы ни был занят. Всегда. Он был талантливым шефом в молодости, потому и стал таким успешным в пищевой индустрии. Он знает, что нужно разным людям.
— Тогда у меня нет шансов, — Эдвард пожал плечами и отломил кусок от своей порции.
— Хочешь посостязаться с моим отцом?
— Я бы лучше заимел его в союзниках.
Если он всерьез думает, что я все забуду после самого простого похода в кино, то он псих. Поднятый подлокотник между нами, теплое плечо, обжигающее дыхание. Кажется, я пропустила момент, когда главного героя чуть не придушил жуткий киборг с горящими зелеными глазами. Он спросил героиню множащимся голосом, от которого веяло металлом:
— Ты любишь его?
И мне хотелось ответить вместо Эстер Шоу*:
— Люблю! Я люблю Эда!
Но я молчала. Пыталась вспомнить, а успела ли сама сказать ему о своих чувствах, или это лишнее, и Эдвард все сам знает?
Он очень наивный, если полагает, что я перестану обижаться после нашей поездки обратно в Пало-Альто и долгого обсуждения фильма, в частности: какого хрена главная героиня такая красотка?
— Ну серьезно, Бет, ты видела ее лицо?
— По книге она совсем не такая!
— Именно! Я даже процитирую тебе, — он забавно наморщил лоб, а затем почти слово в слово зачитал отрывок:
Лицо от лба до подбородка рассекал чудовищный шрам — словно чей-то портрет со злостью разорвали сверху донизу. Рот кривился в вечной усмешке, от носа остался обрубок. С изуродованного лица на Тома смотрел единственный уцелевший глаз, серый и холодный как зимнее море.*
— Я так часто перечитывал это, думая, какой же Том на самом деле глубокий персонаж. Он смог разглядеть за внешним уродством Эстер и даже за ее жестокостью человека, которого можно полюбить, и я думал…
— Полюбят ли тебя? — закончила за Эда.
— Типа того. У меня, конечно, нет шрама через все лицо, но багаж приличный за плечами.
— Я бы согласилась стать твоим Томом, если бы не одно но.
— Мое шикарное безупречное тело и смазливая мордаха? — он повернулся ко мне и улыбнулся.
— Окей, три «но». Твое тело, мордаха и то, что я сама ищу своего Тома. Того, кто увидит во мне не богатую пустышку по имени Элизабет Бэйли, а…
— Ложечку? — рассмеялся Эд.
— Именно ее.
— Тогда прекращай искать, я твой Том. И хватит называть меня Томом! Бесит, я начинаю ревность.
Теперь уже смеялась и я. Даже на какое-то мгновение забыла про свою детскую обиду сексуального характера.
Вспомнила о ней, уже глядя на домик сестринства.
— Тебе конец завтра, Хэндерсон!
— Не сомневаюсь, — он усмехнулся. — Я буду ждать твоей победы надо мной, Бэйли.
— Я хочу посмотреть на тебя в костюме и галстуке.
— Не напоминай! — он закатил глаза. — Сэмьюэльсон слишком сильно борется за аутентичность. Н
У моего парня не было шансов. Резонансное дело, дыры в договоре. Присяжные были на нашей со Слоуном стороне. Но Эд был виртуозен, продавливал интересы компании до самого конца. Говорил о безопасности и комфорте пассажиров, о затруднении эвакуации.
Но он все проиграл, а судебная практика США пополнилась новым прецедентом.
