— У меня была девушка. Чокнутая фанатка. Преследовала меня на фейсбуке в инстаграме. Почту мне забрасывала своими голыми фотками. Я подумал, трахну ее, и отстанет. Позвал ее на свидание и влюбился. Влюбился в свою сталкершу! За одно короткое свидание.
— Как это знакомо. И у меня есть одна любительница нумерологии с жуткой сталкерской тетрадкой.
— Только она меня бросила, сказала, что одно дело — тащиться от меня на расстоянии, другое быть вместе и пытаться примириться с моей работой. Она думала, что я в помощи нуждаюсь. Заблудшая душа, которую надо вырвать из лап порноиндустрии. Я в чем-то понимаю ее, Эд. Понимаю, что это трудно принять. Но я могу быть хорошим парнем, а тот чувак, который дерет в два ствола псевдошкольницу, он другой. Я другой. Я жалости я не хочу. и помощь мне не нужна. Я нормальный, обычный и просто хочу отношений. Не этого всего, — он картинно порвал салфетки. — Не говори Дастину, что меня так развезло сегодня. Я же Дабл Дэнни! Черт.
— А только что утверждал, что ты не он.
— Окей. Окей. Это типа мой мистер Хайд. Ты понимаешь, о чем я, Большой Эдди. В любом случае я тоже не собираюсь заниматься этим до пенсии. У меня один крутой проект намечается, и я очень надеюсь, что ты меня поддержишь, — он сцепил руки, ловя меня в воображаемый кадр.
— Не говори, что пытаешься подсидеть Дастина, и открыть свою студию восемнадцать плюс.
— Нет-нет. Речь не о порно. Но это Калифорния, бро, здесь все про кино. Я тебе расскажу ближе к делу. Тебе понравится. И Ложечке твоей тоже, она у тебя миленькая. Очень подходит под нужный типаж.
* * *
Убедился, что Дэн пришел в себя, и распрощался с ним, когда он пытался соединить клочки салфеток обратно, бормоча что-то о том, что среди этих пяти могла быть его судьба. Та самая Миссис Дабл Дэнни. Неисправимый романтик…
Три часа потерял. Надеюсь, Бет не успела приревновать меня. На сообщения она не отвечает. Дуется?
Выехал на трассу и позвонил ей. Мне ответил заспанный голос.
— Ты спала?
— Угу. Сморило меня что-то. Как посидел с друзьями?
Никаких обидок я не уловил, вроде, все нормально. После разговора с Денвером у меня заметно прибавилось переживаний.
— Хорошо. Сара и Норман поделились хорошими новостями. Лечение сработало, и у них появился шанс завести ребенка. Так что… Она ушла из студии.
Ложечка на мгновение замолчала, а затем очень тихо спросила:
— Теперь тебе придется сниматься с кем-то другим?
— Это ничего не значит, Бет. Клянусь, я люблю только тебя. А тот парень, это не я, — повторил слова Дэна.
— Я не об этом. Ты сам как? Расстроился?
— Есть немного. Они с Норманом иногда вправляли мне мозги на место, как папочка и мамочка.
Боже, как пошло это звучит.
— Тогда мне придется взять на себя эту роль, Эд.
— Роль мамочки? — мне отчего-то стало смешно.
— Роль вправлятеля мозгов. Как думаешь, я справлюсь?
— Ох, ты даже не представляешь, на что ты подписываешься. Это работа без выходных.
* * *
Будни в Стэнфорде превратились для меня в самые яркие моменты всей жизни. Новые друзья, уважение преподавателей, девушка. Мы прятались в библиотеке, целовались до головокружения под недовольными взглядами немецких философов, обедали с Холи и Куртом. Я окончательно растворился в этой правильной реальности, мечтал, чтобы пять дней превратились в вечность, а выходные не наступали никогда. Предпраздничная нагрузка никак не позволяла мне провести полноценный уик-энд с Бет. Дастин стабильно забивал мои субботы дополнительными съемками. Жаловаться глупо, деньги нужны были как никогда. Даже с помощью Ложечки, оплатившей лечение Руби, я едва тянул оплату по остальным счетам Хэндерсонов, отказываться от того, что предлагали, было слишком большой роскошью.
Элизабет тоже моталась домой по выходным, тусила со своими соседками и поддерживала меня изо всех сил. А еще она все чаще спрашивала меня о Хане, и можно ли его выгнать из комнаты на часок. Намек я понял, но все еще трусил, вспоминая разговор с мистером Бэйли и исповедь Денвера. Эти двое меня буквально зажали в тиски из заморочек.
Пока у меня получилось увиливать от секса с собственной девушкой, но очень скоро она зажмет меня в углу, где я не смогу и не захочу оказать ей сопротивление.
— Бет, секс в общаге? Ты серьезно? Это должно быть как-то по-особенному, но точно не так, — как же тяжело шептаться на задней парте. Мы точно спалимся однажды.
— Такое ощущение, что это ты девственник, а не я. Эд. Это просто секс. Мне самой Хана попросить свалить?
Она хуже Оливии! Сговорились они, что ли? Просто секс? С каких пор девственницы стали такими агрессивными?
На помощь мне пришел Келлер. Никогда не думал, что буду ему благодарен. Шикнул на нас, и разговор пришлось отложить. Зато появилось время придумать, как отвлечь Ложечку. В библиотеке после немецкого целовал ее особенно усердно. Она все поняла и к теме больше не возвращалась. Так подумал наивный Эдди и ошибся.
— У меня сегодня кое-какие планы после пар. Я не пойду с тобой в зал. Потренируйся без меня хорошенько. — Она складывала книги в рюкзачок, периодически отвлекаясь на телефон и строча кому-то сообщение.
— Что за планы?
С каких это пор моя Ложечка меня динамит?
— Слоун попросил помочь кое с чем. Он выручил меня на слушаниях, теперь моя очередь ему отплатить.
Шикарно. Она мне мстит. Ясно же как день. А я дурак злюсь и ревную. Ой, да пусть что хочет делает, я что маленький на такое вестись?
— А с вами я не могу пойти потому что?..
— Это будет очень странно, Эд. Мы и так постоянно вместо. До завтра! Хану привет.
Я старался вести себя по-взрослому, по-зрелому. Не смог. Поперся следом. Теперь я превратился в сталкера. Забавная штука, я честно считал, что после моей работы к ревности отношение будет проще. Ну что там может быть у Бет и этого качка с добрым сердцем? Твою же мать! Спасибо тебе, Денвер, скотина.
Жался к кустам, натягивал капюшон до подбородка. Кто-то громко поздоровался со мной, но Ложечка не повернулась. Упорно чесала вперед и ковырялась в телефоне. С ним она, что ли переписываться?
Остановилась у дверей в общагу, спросила что-то у пары студентов, а затем вошла внутрь. Я почти бежал следом, чтобы не потерять ее из виду. А что если она договорилась встретится со Слоуном у кого-то во временно пустующей комнате? Вдруг он ей что-то подмешает в чай, или просто применит силу.
Плевать, что я буду выглядеть последним идиотом, но я не позволю ей, наору, запру под замок. Папе ее позвоню в конце концов!
Кто-то цепко схватил меня за руку:
— Куда так несешься, герой-любовник?
