Вот только нужна ли мне такая жизнь? Жизнь в качестве истязаемой пленницы…
— У тебя еще есть вопросы? — Вегард снова нацепил на себя маску заботливого лекаря и вернул себе образ, что очаровал меня.
Я панически пыталась придумать еще вопросы, только бы отсрочить неизведанное, которое вот-вот произойдет.
— Откуда ты знаешь, как устроен организм женщины, вынашивающей дитя дракона? Ты ведь на самом деле не лекарь.
— О, малышка, нет ничего, что химеры не знали бы о драконах. Я не лукавил. И записи в тетрадях тоже прочитал. Там подробно описаны все посещения.
Вегард говорил, а сам вынимал из карманов пальто флаконы с настойками, моток ткани и длинную железную трубочку, заостренную с одного конца. Все это он раскладывал по краю накидки.
— Наткнулся там на одну любопытную запись. Почти двадцать пять лет назад к Риусу Неру заявился один горный лорд. Как они гордо величают себя, эти летучие ящерицы, да, девочка? И, удивительное совпадение, звали его лорд Ньорд, прямо как твоего покойного мужа.
Я сжала зубы, чтобы не разрыдаться. Покойного мужа… Мой разум отказывался в это верить.
— И что же?
Я понимала, о ком он говорит — об отце Скайгарда, только не понимала зачем.
— Риус Нер с презрением и ненавистью относился к драконьему племени, что, однако, вовсе не мешало ему брать их золото. Но в тот раз даже он расчувствовался. Написал о том, что лорд готов был на все, лишь бы спасти свою жену. И они пытались придумать способ. Долго пытались. Увы, его нет.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Чтобы ты не испытывала иллюзий. Надежды нет.
Вот как… Значит, отец Ская тоже пытался спасти его мать… И не смог. Наверное, он действительно любил ее. Может быть, тоже говорил: «Я сделаю все, чтобы найти решение!» А сам, не прошло и четверти века, привел в дом новую жертву. Неужели смерть любимой женщины сделала его таким холодным и безразличным?
Вегард посмотрел на меня с толикой сочувствия, будто ждал, не хочу ли я спросить еще о чем-то, но я молчала, чувствуя только опустошение и безнадежность.
Мой мучитель оторвал кусок ткани и пропитал ее раствором из флакона. Я больше не задавала вопросов, мне было все равно, но Вегард так вошел в роль лекаря, что принялся объяснять свои действия.
— Сейчас я протру участок кожи у тебя под ключицей, чтобы не возникло заражения, введу эту трубочку в артерию, по которой бежит кровь будущего дракона, и выпью немного. Не бойся, это не очень больно. Но ты должна лежать смирно. А потом…
Он вдруг хищно улыбнулся.
— Ты целовала меня так жарко, а дальше поцелуев дело не зашло. Надо исправить это, как считаешь?
— Нет…
Я понимала, что могу сколько угодно умолять, вырываться и кричать, он все равно сделает со мной все, что пожелает.
Вегард приспустил платье с моего плеча, протер обнаженную кожу куском материи, пропитанной прохладной настойкой. Намотал на кулак веревку, стягивающую мои запястья, прижимая их к телу и заставляя меня лежать неподвижно.
— Только не дергайся!
Я вскрикнула, когда острая металлическая трубочка проткнула кожу. Я старалась не думать о сосущих звуках, которые издавал Вегард, пьющий кровь. Старалась не обращать внимания на вторую его руку, что скользнула под подол платья и сжала мое бедро. Я не моргая смотрела в потолок и пыталась думать о хорошем. О Скае, который целовал мою ладонь, гладил мои волосы, поил меня молоком, жарил эту дурацкую рыбу.
Если бы ты только был жив, я бы больше не стала тратить ни дня на ненависть. Я бы нашла в себе силы простить тебя. Мой любимый.
Вдруг кто-то с силой оторвал от меня химеру.
— Не смей ее трогать! — крикнул знакомый, только хриплый и казавшийся простуженным, голос.
Наверное, я брежу. Я продолжала глядеть в потолок, потому что, если надежда окажется ложной, я просто не выдержу и, наверное, сойду с ума.
— Сейчас, моя радость!
Горячая рука погладила меня по щеке, и я не вытерпела, посмотрела.
— Скай…
Мой дракон. Так нелепо перебинтованный разорванной простыней, видневшейся сквозь прорехи рубашки. Я всхлипнула, протягивая к нему связанные руки. И вдруг…
— Скай! — закричала я. — Сзади! Он химера!
Я видела, как расширились глаза Ская. Конечно, ведь он был уверен, что Вегард человек и, ударившись о стену, встанет нескоро. Но за его спиной стояло чудовище из его детских кошмаров.
Вовсе не огромная птица. Это была тварь, напоминающая гигантскую кошку с серой морщинистой кожей. Правда, крылья у него были — два серых крыла, с железными, как и говорили, перьями.
Химера зарычала, кидаясь вперед. А Скай вскинул руки, сжимая их в кулаки, и удар мощных когтей принял на себя уже дракон.
Химера и дракон — два непримиримых врага — застыли друг напротив друга, молчаливо приглядываясь, выискивая слабые стороны противника. Вот только у химеры было одно видимое преимущество: он не станет во время битвы беспокоиться о моем благополучии. А Скай будет пытаться защитить меня.
Он, не оглядываясь, осторожно подвинул меня в угол кончиком хвоста, и я съежилась там, свернувшись в комочек. Двум огромным существам слишком тесно в комнате — даже развернуться негде. Едва ли битва продлится долго.
Скай первым бросился в бой.
13
Пролистывая назад события тех месяцев, я понимаю, что не только моя жизнь превратилась в хаос и ад. Думаю, мой муж и не подозревал, во что превратится его жизнь, когда я появлюсь в замке. Сколько раз он уже находился на грани смерти, и, если разобраться, я частенько являлась невольным виновником этого.
Нападение стаи выверн, которые, как оказалось, охотились на меня. Бегство сквозь подземелье троллей. И вот теперь я его снова едва не погубила. Драконья регенерация творит чудеса, но Скай слаб и изранен.
Конечно, я и мысли не допускала, что он проиграет бой. Он появился на пороге, когда я почти потеряла надежду, и это было настоящим чудом. Теперь, несомненно, все должно закончиться хорошо.
Ты ведь такой сильный, мой дракон. Ты спасешь меня?
Здесь было слишком тесно для двух огромных существ: каждый удар, каждая короткая схватка приводила к тому, что от стен отлетали щепки, пол проминался под ударами мощных лап. На стороне химеры оказалась маневренность, ведь Скай не мог покинуть меня, не подпуская близко эту жуткую тварь. Капли крови, перья и чешуя устилали пол. Дракон и химера бились молча, как бьются только насмерть, не тратя силы на разговоры.
В конце концов одна из стен накренилась, крыша пронзительно заскрипела, весь дом ходил ходуном, и я боялась, что он развалится, похоронив нас под руинами.
В какой-то момент, отбросив химеру, Скай повернулся ко мне, дохнул в лицо теплым воздухом и, осторожно подцепив зубами веревку, связывающую ноги, одним движением перекусил ее. Руки я протянула сама и спустя секунду стала свободна. Скай выразительно посмотрел в сторону окна.
