Нас доставили в дом Тарка Зарсвинга. Нас с Горошинкой завернули в овчину, меня напоили какой-то жирной, остропахнущей похлебкой, но отказываться я не стала. Скай, я видела, тоже подкрепил силы. Едва его взгляд немного прояснился, он первым делом задал вопрос предводителю троллей. Тарк находился здесь же, в зале, но не спрашивал ни о чем, давая нам время прийти в себя.
— Вы поможете мне отыскать тело отца? — я видела, как тяжело Скаю даются эти слова.
— Тело твоего отца? — хмыкнул Тарк. — А что его разыскивать? Тело твоего отца недавно ругалось на мою жену, когда та пыталась перебинтовать этого старого болвана, изгрызенного вдоль и поперек. Но вас, лордов Ньорд, так просто не убить, да?
Лицо предводителя троллей исказилось в жуткой гримасе, и мы лишь мгновением спустя догадались, что это была улыбка. А потом и я, и Скай начали хохотать. А я потом принялась плакать, а муж меня успокаивать.
Эта старая летучая ящерица жив! Подумать только! А мы с ним уже попрощались!
— Иди к нему, — прошептала я. — Иди. С нами все будет хорошо. Мы отдохнем пока.
Скай нежно поцеловал меня, и ушел вслед за одним из охранников, что вызвался проводить к старшему лорду. Я устроила Горошинку на своей груди и задремала.
Какой длинный день. Какой жуткий день. И одновременно самый прекрасный день в моей жизни…
А еще мне показалось, будто по пещере пронеслась волна то ли теплого воздуха, то ли серебристого сияния, заполняя ее от края до края.
39
Когда я очнулась, то долго не могла заставить себя открыть глаза. Ощущала прохладу камней обнаженной кожей — я лежала на боку, я… снова была человеком. Тихо, только слышно, как капли воды срываются с потолка и разбиваются о землю.
Все умерли? Может быть, и я тоже мертва? Но внезапно сквозь безмолвие пробился слабый звук, словно едва слышно мяукнул котенок или… Я распахнула глаза и тут же залилась слезами, прижав ладони ко рту. Это были слезы счастья. Я не могла поверить тому, что вижу, я боялась, что это лишь сон, в который вот-вот ворвется страшная реальность. И все же решила наслаждаться. Пусть это лишь иллюзия…
Рядом со мной на спине лежал Скай. Израненный, но порезы и укусы, благодаря регенерации дракона, уже затягивались. А на его груди, повернув в сторону маленькую головку, лежал ребенок. Скай накрыл его спинку своими ладонями, оберегая и согревая. Малыш спал. Такой чудесный. Черные волосики смешно топорщились надо лбом, губы подрагивали во сне. У малыша даже были тонкие черные бровки и черные реснички, и крошечные кулачки сжимались, упираясь в грудь отца. Горошинка. Мой Горошинка. Он казался таким беззащитным!
Я только сейчас поняла, что стала мамой. Что вот он — мой ребенок. И сердце защемило от нежности такой острой, что слезы вновь потекли градом. Я тихонько всхлипнула, боясь их потревожить, но Скай тут же услышал, открыл глаза. В его взгляде, обращенном на меня, было столько любви, что даже ничего не нужно было говорить.
— Ри, моя любимая девочка, мы сделали это, — прошептал он и осторожно, чтобы не потревожить малыша, нашел одной рукой мою ладонь, бережно сжал. — Все хорошо. Отдыхай и набирайся сил. Чуть позже я отнесу вас в Тишшь.
В Тишшь? Эти слова словно растревожили улей тревожных мыслей в моей голове, и мысли эти жалили так же больно, как осы. Замок захвачен. Лорд Ньорд погиб. Нам некуда возвращаться. Химеры…
— Химеры, — прошептала я, пытаясь сесть, но почувствовала такую слабость, что тут же упала обратно.
Скай успел поймать меня, подставив плечо, и сделал это так осторожно, что даже не потревожил Горошинку, тот лишь пошевелил во сне губами. Мой крошечный. Как я хочу обнять тебя, но сил пока мало. Я положила руку на спинку ребенка, рядом с рукой мужа, чувствуя, какая нежная у малыша кожа, какая теплая… Так и лежала бы вечность в объятиях Ская, чувствуя, как поднимается от дыхания спинка Горошинки. Но надо уходить. Химеры рядом!
— Отдыхай, неари. Не волнуйся. Химер можно больше не бояться.
Скай тихонько взял мою ладонь и прижал к губам.
— Не бояться? — переспросила я.
— Да, сердце мое. Мы недосягаемы для них. Окружены защитным полем. Мы под полной защитой могущественной колдуньи.
— Что? — я попыталась поднять голову и оглядеться в поисках этой, неведомой мне, колдуньи.
Точно, я ведь видела сияние, прежде чем потерять сознание! Значит, могущественная колдунья пришла на помощь? Вот только я никого не видела в небольшой пещере, мы здесь одни.
— Где же она? — спросила, не понимая.
Скай нежно положил руку на голову нашего малыша, почти полностью уместив ее в своей большой ладони.
— Вот она. Прошу любить и жаловать — наша дочь. Маленькая, но уже невероятно сильная драконица, обладающая защитной магией. Она уничтожила химер.
Наша дочь? Наверное, если бы небо обрушилось на землю, я бы и то удивилась меньше! Я только рот открыла.
— Дочь? — голос внезапно стал сиплым. — Уничтожила химер? Что?
Скай тихо рассмеялся, как всегда, когда ему удавалось поразить меня, но тут же стал серьезным.
— Наша дочь, Ри, — уверенно повторил он. — Я сам в себя до сих пор не пришел. Ты помнишь, я говорил, что все драконицы обладают магией. Теперь я удостоверился, что старые истории не лгут.
Горошинка — девочка! Драконица с невероятными магическими способностями. Может, она потому так стремилась поскорее появиться на свет, чтобы спасти нас?
— Моя крошечка, — прошептала я, гладя спинку малышки. — Скай, она такая маленькая. Она родилась раньше срока. С ней ведь все будет хорошо?
И сердце вновь защемило, теперь уже от страха за дочь.
— А почему она теперь обернулась в человека? У нее нет сил, да? — я почувствовала, как подступают слезы.
— Ри, с ней все хорошо! Поверь мне! Она отлично себя чувствует. Ты ведь знаешь, сколько силы в драконах. А после рождения мы всегда оборачиваемся людьми. И она будет выглядеть как человеческий ребенок еще несколько месяцев. Крылышки еще совсем слабые, летать она пока не сможет. Ри, сердце мое, почему ты снова плачешь?
— От радости, — я шмыгнула носом.
Скай потянулся меня поцеловать и все-таки разбудил Горошинку. Та скривила личико в недовольной гримаске и открыла темные глазки. Глаза у нее были настоящие, драконьи. Не как у человеческих детей — серого размытого оттенка. Губы малышки дрогнули.
— Попробуешь покормить? — спросил Скай, я поняла по голосу, что он волнуется. Я и сама ужасно волновалась. — Ты не садись, я тебе ее под бочок подложу.
Не волновалась, похоже, только Горошинка. Она так деловито отыскала мою грудь, что никаких сомнений не осталось — малышка себя обессиленной вовсе не ощущает. Ох, уж этот род Ньорд! Ничто вас не берет!
И вдруг пронзило воспоминание. Я, эгоистка несчастная, поглощенная счастьем, совсем забыла о том, что старший лорд… И увидела, словно наяву: дракон переваливается за край, падает в пропасть. Зажмурилась крепко-крепко.
