Я вспомнила разговор, когда мой муж впервые упомянул этих тварей. Значит, почти ничего в тех детских сказках не было вымыслом. «В своей второй ипостаси химеры были гигантскими птицами с железными перьями. Обернувшись, превращались то в карликов, то выглядели, как обычные люди», — говорил он.
— Так значит!.. — воскликнули мы одновременно, а договорил Скай: — Значит, если уничтожить печати…
— Чары спадут, и химеры на какое-то время станут слабы и беспомощны, пока не накопят сил. Но у драконов будет время, чтобы переломить ход войны в свою пользу!
Зул Вилард произносил эти слова и менялся на глазах — его плечи распрямились, лицо просветлело. Я видела, что он точно скинул ношу, что день за днем давила на спину, пригибая к земле. Он понимал, что его народ гибнет и ничего не мог сделать. Я еще не простила короля после всех его поступков, но все же сочувствовала ему. Тяжко нести на себе такой груз. Да я сама готова была на что угодно, лишь бы химеры получили по заслугам!
— Летим немедленно, — сказал повелитель драконов. — Все мы. Сейчас.
— И я? — опешила, понимая, что не удержусь на крыльях.
— Твой муж отнесет тебя. Тебя и Агнару.
— Я не хочу брать дочь! Это может быть опасно! — воскликнула я. — Химеры во дворце!
— Вот именно! — тихо сказал Зул Вилард, и я поняла, что выбора у меня немного — моя дочь единственная защита, которая на данный момент есть у драконов.
Я видела, как побледнел Скай, наши руки невольно соединились. Нари такая крошечная! Что если у нее не получится защитить всех сразу!
— Я клянусь защищать вас ценой жизни, — тихо сказал муж. — Оставьте мою жену и дочь в Орлиных Крыльях.
Я знала, что именно так он и поступит: умрет, защищая. Вот только не ради короля, а ради нас. А ведь опасность действительно реальна — химеры всеми силами постараются не допустить драконов во дворец.
— Нет, нет, Скай! Мы летим все вместе! И не спорь!
Я стиснула его пальцы и вышла из библиотеки первой, чтобы он даже не пытался уговорить меня. Забрала Горошинку из рук свекра, прижала к себе.
— Моя девочка… Ты ведь сильная у меня?
Слезы невольно покатились по щекам.
— Что случилось, Маргарита? — старший лорд вскочил на ноги, на его лице ясно читался страх за внучку. — Что-то с Нари?
Я покачала головой, не в силах ответить. Подошел Скай — губы сжаты в тонкую нить, в глазах чернота.
— Сын?..
Вопрос лорда Ньорда повис в воздухе, потому что раздался голос короля.
— Мы летим во дворец! Сейчас!
Горные лорды, которые только-только сели за накрытый стол, мгновенно поднялись на ноги. Мои бедные родители перестали понимать что-либо вообще.
— Доченька, — мама бросилась ко мне, пытаясь взять из рук Горошинку. — Куда вы на ночь глядя? Что случилось? Оставь хотя бы внучку!
— Нет, мама… — я стиснула зубы, пытаясь не плакать, и даже попробовала изобразить улыбку. — Все хорошо, правда. Ты… скоро все поймешь! Только не бойся! Все обязательно будет хорошо!
Я быстро обняла ее. Я больше не злюсь на тебя, мама: едва ли кто-то в этом мире мог бы устоять против магии печатей.
Потерянный отец прощался с гостями, которые появились так внезапно и так же внезапно собрались уходить. Я поцеловала его в колючую щеку.
— Мы скоро, пап. Мы вернемся.
Родители и Риан хотели было выйти проводить нас во двор, но я остановила их умоляющим взглядом.
— Не надо. Хотя… вы все равно все скоро узнаете…
— Не надо провожать? — нахмурился отец. — Что за глупости! Вы, кстати, как прибыли? На каретах? Я что-то не помню…
Он озадаченно замолчал, а потом отвлекся на разговор с одним из лордов.
«Забудь» и «Не замечай» как всегда действовали отлично.
На крыльце Скай привычным уже движением проверил, хорошо ли застегнут Заклинатель на моей шее и на пояске Горошинки. Нежно-нежно прикоснулся губами ко лбу дочери. Как же он боялся за нее, я видела, что у него даже пальцы дрожали, когда он поправлял плетеный поясок.
— Останьтесь дома, — сделал он последнюю попытку. — Посмотри, как сладко она спит. А на улице так холодно. Она замерзнет…
Горошинка мирно спала, укутанная в мягкий конверт из выделанной овчины. Я поднялась на цыпочки и поцеловала мужа в уголок губ.
— Не замерзнет, Скай. Не волнуйся.
Казалось бы, простые слова, за которыми на самом деле скрывалось многое. «Останьтесь. Я не переживу, если с вами что-то случится!» — сказал он. «Нет, Скай, только вместе!» — ответила я.
Спустя несколько секунд драконы поднялись в вечернее небо. Обернувшись на миг, я успела заметить, что родители все-таки вышли на крыльцо. Мама, вскрикнув, обмякла в руках отца. Нам предстоит очень непростой разговор после того, как печати будут сняты.
Если мы вернемся.
42
Какое-то время мы молча мчались сквозь сумрак. Драконы казались тенями, что бесшумно скользили по небу. До Селиса два часа быстрого полета. Очень хотелось спать, но я изо всех сил боролась с дремотой, потому что держала на руках Горошинку и боялась даже ненадолго закрыть глаза. Хорошо, что Скай летел осторожно и можно было не держаться за гребень. Еще хотелось есть. Король сорвал всех, не дав поужинать. Хотя отчасти я его понимала — когда решение так близко, страшно задерживаться даже на минуту. Ведь в Небесных Утесах, в это самое время, идут бои. И гибнут ни в чем не повинные слуги… Такие же, как наши.
Я вспоминала всех. Гвен… Урху… И даже угрюмого Лесса. И того мальчишку, что чистил обувь. И толстушку — кухарку, и ее смешливых помощниц.
Ах, Гвен… Больше никогда не будет вкусного травяного взвара и рассыпчатого печенья к завтраку. Она была добра ко мне, и пусть и не очень умна, но согревала мое сердце в самые тяжелые времена. Как бы она обрадовалась, узнав, что у нас со Скаем родилась дочка. Как бы она любила ее! Баловала, рассказывала сказки на ночь…
На глаза навернулись слезы, но я сердито вытерла их рукавом. Не время плакать! И я вдруг поняла, что лечу сейчас вовсе не драконов спасать. Я лечу, чтобы отомстить за Гвен, и за всех наших слуг, которые ни в чем не были виноваты перед химерами, а они так безжалостно расправились с ними.
Внизу проносились редкие огни деревень, иногда нет-нет мелькали пятнышки костров, разожженных путниками, что остановились на ночлег в лесу. Кто они? Бродячие артисты? Купцы? Спят и не знают, что над их головами проносятся сейчас драконы. А завтра, если все получится, они проснутся совсем в другом мире…
Мы летели почти час, когда Горошинка вдруг проснулась. Мы как раз проносились над крупным городом, так что пришлось подняться выше облаков, и все равно сквозь пелену пробивалось сияние множества фонарей. Было тихо, и я не поняла, что могло ее разбудить. Вроде бы и поела недавно, но я на всякий случай расстегнула накидку, чтобы покормить ее. Агнара казалась испуганной, личико застыло, широко распахнутые глазки смотрели в темноту.
