— Тарра Илона Гварди? — широко улыбаясь, сказал он и подошел ко мне. — Вас вызывает ректор. Он сказал — немедленно.
Сердце ушло в пятки. Все-таки будет чинить мне препятствия… И к тому же, слишком многие вокруг это слышали. Теперь несуществующую связь с ректором станет невозможно отрицать.
Впрочем, мне и не придется ничего отрицать, подумала я. Все сплетни останутся за спиной. Я ведь уже не буду работать в академии…
Я нашла в себе силы вежливо раскланяться с присутствующими. Выдержала удивленные и заинтересованные взгляды и пошла к выходу вслед за секретарем. Интересно, куда именно вызвали… Ведь он должен быть на торжественном обеде с королем, придворными магами и деканами факультетов. Не к ним ведь?
Но секретарь повел меня по привычным коридорам вглубь горы к приемной Герата. Он что, сбежал с мероприятий, подумалось мне? Или ненадолго отлучился?
— Не знаете, по какому вопросу меня вызвал ректор? — как можно более непринужденным тоном спросила я. Хотелось подготовиться, может быть, секретарь скажет, что ректор в бешенстве или еще что-то… Тогда я хотя бы буду к этому готова.
— Не знаю, — вполне доброжелательно улыбнулся мне секретарь, — он мне не докладывает. И заговорщицки добавил: — Но сегодня… Знаете, тарра Гварди, видимо, ему тяжело на всех этих мероприятиях. Он ведь такой серьезный пришел с обеда, нахмурился, сел в кресло, перебирал бумажки, словно искал что-то важное, чтобы не появляться больше не поминальных торжествах. Потом… долго разглядывал одну. Ну и вот… послал меня за вами. Сказал, срочно.
Долго разглядывал, вот значит, как… Ну хоть не спалил ничего, подумала я. А в голове почему-то встал образ Герата, воздевшего руки над постаментом с телом Касадры. И вспыхнувшее пламя. И его непередаваемый взгляд…
— Спасибо, таросси Квин, — с улыбкой ответила я. Секретаря ректора мы все знали, он был, в сущности, хорошим парнем. — Ну он хоть огнем не дышит, как дракон из легенд? — уточнила я.
— Нет, конечно. Совершенно спокоен. Просто задумчив и серьезен, — сказал Квин.
Я выдохнула, но тут же подумала, что это может оказаться намного хуже. С разгневанным чудовищем может быть проще, чем со сдержанным и спокойным человеком, который не намерен упускать добычу. То есть отпускать меня из академии и из отбора. Если, конечно, он собирается делать это. Может быть, это просто… разъяснительная беседа на прощание.
Перед дверью приемной сердце колотилось, как бешеное. Я то краснела, то бледнела. И сжимала кулаки, чтобы взять себя в руки. Все-таки пробил меня ректор! Я опять переживаю и волнуюсь из-за него!
Секретарь открыл передо мной дверь…
Герат стоял напротив входа, сложив руки на груди. Лицо его ничего не выражало, только вот глаза из-под густых бровей на чуть наклоненном лице, казалось, сожгут меня на месте.
Я встала напротив, пока что пройти и устроиться поудобнее мне никто не предлагал.
— Тарра Гварди, — жестко произнес он.
— Таросси ректор, — ответила я.
Странно, но от его режущего тона я начала успокаиваться. Тон недобрый, значит, он по-прежнему ко мне плохо относится. И значит, с большой долей вероятности все же подпишет мое заявление об уходе.
Впрочем, когда я слышала у него добрый тон…? Разве что во время церемонии прощания он не был таким сдержанно-резким, как всегда.
Он расцепил руки и усмехнулся.
— Итак, вы хотите покинуть академию, тарра Гварди? — взял со стола бумагу, в которой я узнала свое заявление, и несколько раз поводил ею в воздухе, как будто хотел, чтобы я хорошо ее разглядела.
«Хоть бы сесть предложил, поганец твердокаменный, прежде чем отчитывать», — подумала я.
— Присаживайтесь, — властно сказал он, словно не сесть предлагал, а хотел припечатать меня к креслу.
Я сделала три шага и села в предложенное кресло. Ректор остался стоять. Облокотился на краешек стола, снова сложил руки на груди и пристально посмотрел на меня, как во все предыдущие встречи.
Отвратительно. Если бы он хотя бы сел… Когда он стоял, а я сидела, взгляд сверху вниз просто придавливал. Да что это вообще такое! Я пришла отстоять себя. Покинуть академию и никогда больше его не видеть. Я незаметно сжала руками подлокотники. Не позволю тебе, Герат, издеваться надо мной. Ты подпишешь заявление. И все. В тебе больше не будет никакой власти надо мной.
— Да, таросси ректор, я хочу уволиться, — сказала я твердо и подняла взгляд на него. Удивительно, но обычного пренебрежения в его глазах я не заметила. А может, оно и вовсе чудилось мне все это время, пронеслась непрошеная странная мысль… Я продолжила. — Я в состоянии передать все свои дела другим сотрудникам кафедры за пять дней. На шестой день я хочу быть уволенной из академии по собственному желанию.
— Понятно, — кивнул ректор. Краешек рта пополз в легкую, едва-заметную усмешку. — Мне ясны причины вашего увольнения. Более того, я мог бы подписать это заявление, несмотря на его абсурдность. Но есть некоторые причины, мешающие нам с вами это сделать.
«Козел бюрократ! — подумала я. — Ну и что ты выдумал! И главное — зачем?! Неужели так хочется настоять на своем?!»
— По закону, я имею право уйти в любой момент, — вежливо ответила я, но внутри зазвенела тонкая нить тревоги. Я чувствовала, что если он сказал «есть причины», значит, они действительно есть. Или он создаст их!
— По закону, вы, Тарра Гварди, — он вдруг понизил голос, и в нем засквозили приятные бархатные нотки. А в бордово-карих глазах стояло понимание. Так взрослый смотрит на ребенка, когда не подает вида, но понимает все его замыслы и шалости. — Вы можете уйти в любой момент, если выполнили все административные и финансовые обязательства в отношении академии. Вы читали договор, прежде чем подписать, когда были приняты на должность младшего преподавателя после окончания академии?
На губах опять обозначилась легкая усмешка. А я поняла, что неудержимо краснею… Читала ли я договор? Как многие, кто радуется приему на желанную должность, я его лишь просмотрела. Заметила, что ничего ужасного в нем нет и если что… меня все устраивает. Поэтому деталей я могла не помнить…
— Вероятно, вы забыли некоторые моменты, — сказал Герат. Обернулся, взял со стола еще одну бумагу и протянул мне. — Просмотрите пункт о заработной плате, предоставляемых бонусах и материально-финансовых обязательствах…
«Гад ты паршивый!» — подумала я и растерянно взяла договор. Да, когда-то я подписала его. И не думала тогда, что он станет оружием против меня.
— Впрочем, можете не утруждать себя. Я объясню вам суть, раз вы успели забыть ее за пять лет работы, сказал Герат, и я действительно не стала читать. Проверю потом, сейчас все расплывалось перед глазами. К тому же я была уверена, что каждое его слово соответствует сказанному в договоре. Этот паршивец в состоянии не соврать, но рассчитать и предусмотреть все. Не будь эта его способность обращена против меня, я бы даже восхищалась ею. Итак, тарра Гварди, во время обучения вы были стипендиаткой академии. Стипендия позволяла вам содержать себя в период обучения, и она была безвозмездным «даром» академии талантливым адептам. Однако, его голос зазвучал как будто издалека, горечь заполнила меня и словно закинула внутрь меня самой. Я уже знала, о чем идет речь. Кроме того, академия предоставила вам бесплатное жилье и оплачивала весь процесс вашего обучения — процент заработной платы преподавателям, расходные материалы… Обучение на водном факультете, кстати, не самое дешевое, вы знаете. То есть вы находились на полном пансионе академии. Если бы вы покинули ее после обучения, то должны были бы в течение нескольких лет или десятилетий возместить академии затраты на ваше обучение из средств, что вы стали бы зарабатывать с применением магии в другом месте. Однако вы стали сотрудником академии, и этот «долг» небольшими порциями вычитается из вашей заработной платы. Вы понимаете меня, тарра Гварди?
