— Ну, если я чем-либо смогу помочь, то сделаю это с радостью.
Моим самым большим удовольствием было планирование и обсуждение с Лансом будущего нашего ребенка. Мне казалось, что он даже чуть-чуть остыл к игре в предвкушении появления ребенка.
— Возможно, у нас будет со временем большая семья, а, Кларисса? спрашивал он.
— Мне бы хотелось иметь десять детей, — отвечала я.
— Давай-ка начнем с одного, — смеялся Ланс.
Это были счастливые дни. Часто я ловила себя на мысли о том, как бы радовалась этому Жанна. Но потом я все вспоминала, и неверие вновь охватывало меня.
Я постоянно занималась покупками в течение первых двух месяцев после радостного открытия. Было накупленно множество кружев, лент и мягкой белой материи. Обычно я брала экипаж и ехала в центр города. Там я выходила из кареты и делала покупки, назначая кучеру место, где меня нужно ждать. Иногда меня сопровождала Эмма или ее мать. Изредка я брала Сабрину. Она радовалась этому, но я всегда беспокоилась, что под влиянием какой-нибудь фантазии она ускользнет от меня. Мне было страшно подумать, что могло бы с ней тогда случиться. Поэтому я брала ее только в тех случаях, когда со мной ехал кто-то еще.
Я обнаружила, что мне очень хорошо одной: так я могла ходить где хочу и сколько угодно, пока не вспоминала, что меня ждет карета.
Мне нравилось бродить среди уличных продавцов — мимо ларьков, полных яблок и пирожков, мимо людей, продающих горячие имбирные пряники, или лимонад, или половики, мимо мебельщиков, чинящих стулья прямо на мостовой.
Как правило, различные группы торговцев держались определенных улиц. Торговцы рыбой собирались на Фиш-стрит-хилл, книготорговцы — на Литтл-Бритэн, а парикмахеры — всюду, так как парики постоянно изнашивались и часто нуждались в завивке и опудривании. Мне нравилось наблюдать за человеком, которого называли Летучим Брадобреем и который сновал по улицам, сзывая тех, кто хотел бы побриться. Он носил с собой горячую воду и бритвы и выполнял работу прямо на улице, на глазах у прохожих.
Нигде в мире не могло бы быть сцен более интересных и живописных. Так, по крайней мере, казалось мне, выросшей в этой стране.
Двигаясь среди этих людей, я чувствовала возбуждение, и тот факт, что нужно было крепко сжимать свой кошелек, только добавлял остроты в ситуацию.
Я проходила мимо витрины ювелирного магазина, которая часто притягивала меня, так как мне нравилось смотреть на сверкающие камешки, разложенные на темном бархате. Окно закрывала решетка, и мне всегда было интересно знать, крепко ли спит ювелир в комнатах над магазином.
Я остановилась у витрины, чтобы отдохнуть, и что-то внезапно приковало мой взгляд. В самой середине витрины лежало мое безоаровое кольцо.
Невозможно, чтобы это было мое кольцо. А вдруг это оно? У моего была необычная оправа. Кроме того, согласно легенде, оно было королевским кольцом. Я готова была поклясться, что это кольцо — мое.
Подчиняясь порыву, я вошла в магазин. Пока я спускалась по ступенькам, зазвенел колокольчик, предупреждающий владельца, что кто-то вошел. Хозяин поднялся из-за прилавка.
— Добрый день, миледи, — сказал он.
Я тоже поздоровалась и сказала:
— У вас в витрине есть безоаровое кольцо.
— О да. Вы узнали в нем безоар, не так ли? Такие камни очень редки.
— Я знаю. Можно ли осмотреть его?
— С удовольствием. Позвольте мне.
Он извлек кольцо из витрины, я взяла его и увидела на внутренней поверхности инициалы Они были теми же, что и на кольце, которое дал мне лорд Хессенфилд.
— У меня было… точно такое же кольцо, — сказала я.
Он покачал головой.
— Я бы сказал, что оно уникальное. Я видел другие безоаровые кольца. Одно время все короли и королевы носили их, но те кольца были ниже рангом. Это совсем особое кольцо. Оно принадлежало королеве Елизавете, которая подарила его придворному. Видите, внутри инициал Е.
Теперь я была уверена. Я вернула кольцо и спросила о его цене. Меня поразила ее величина.
— Могу ли я спросить, как оно попало к вам? — спросила я.
— Да, конечно. Я купил его, как и многие из моих товаров. Большинство из них не новы, как вы понимаете. С годами драгоценности увеличиваются в цене. Так было и с этим кольцом. Я купил его у французской дамы.
Мое сердце замерло. Казалось, что вина Жанны доказана.
Я сказала:
— У меня есть основание считать, что это кольцо раньше принадлежало мне. Оно украдено.
— О, дорогая леди, я не имею дел с ворованным товаром.
— Уверена, что вы сделали это по незнанию… ведь если кто-то приходит в ваш магазин и пытается что-то вам продать, откуда вам знать о происхождении товара?
Хозяин магазина казался озабоченным.
— Это была очень почтенная леди. И у нее были красивые изумруды, которые я тоже купил.
— Можно мне взглянуть на изумруды?
— Ожерелье и брошь, — пробормотал он, нахмурившись.
— Да, — сказала я. — Все сходится. Пожалуйста, позвольте мне взглянуть на них.
— Они были проданы несколько недель назад. Пришли леди и джентльмен, и он купил их для нее.
— Расскажите мне о женщине, которая продала вам драгоценности.
— Это была француженка. Она сказала, что должна срочно покинуть Англию и торопится на дуврский дилижанс. Ей необходимо было незамедлительно вернуться во Францию, и, испытывая временные денежные затруднения, пока не уладятся ее дела на родине, она решила пожертвовать некоторыми из своих драгоценностей.
«О, Жанна, — подумала я. — Как ты могла?» Я больше ничего не хотела слушать и спросила, не перешлет ли он кольцо на Альбемарл-стрит, где за него заплатят.
Он обещал так и сделать.
НАПАДЕНИЕ В ЛЕСУ
Узнав, что я нашла безоаровое кольцо и что рассказ ювелира подтверждает наши предположения: Жанна продала драгоценности и уехала во Францию, Ланс очень заинтересовался.
— Ей следовало бы подождать, пока она доберется туда, — сказал Ланс. — Ее могли бы схватить при продаже драгоценностей в Лондоне. Но мне кажется, что ей не хотелось везти их с собой. Хотя, конечно, для воров деньги были бы таким же искушением. Во всяком случае я рад, что ты получишь кольцо обратно.
— Я тоже очень рада, что нашла его. Это довольно редкое кольцо, которое хранило несколько поколений семьи Хессенфилд. Наш ребенок будет владеть им.
— Пройдет много времени, прежде чем он сможет носить его, — сказал Ланс.
— Она получит его в соответствующее время, — парировала я.
Ланс рассмеялся.
— Ну хорошо, дорогая, — сказал он. — Я не буду злиться на тебя за твою девочку больше, чем ты будешь ворчать на меня за моего мальчика. Держу пари, что если это будет девочка, то она окажется именно тем, чего я хочу, а если мальчик — то как раз согласно твоему желанию.
