– Спасибо, – прошептал хозяин лампы.
К его удивлению, Джинн смутился.
– Не за что, –- попытался отмахнуться он. -– Я просто оказался неподалёку...
Юноша покачал головой:
– Если не ошибаюсь, ты говорил, что не оказываешь услуг.
– Ну, с технической точки зрения это и не была услуга, – возразил волшебник.
– И, если не ошибаюсь, ты говорил, что не заводишь друзей, – продолжил Аладдин, который уже достаточно оправился, чтобы с наслаждением подтрунивать над Джинном.
– Это стоило тебе желания, – сказал синекожий верзила, силясь вернуть себе невозмутимый вид. Но это было уже не важно. Оба знали, что тот сделал и что это значило.
– Чего бы это мне ни стоило, спасибо. Я твой должник.
Прежде чем Джинн успел его остановить, Аладдин сгрёб его в охапку.
Честно говоря, он бы предпочёл оставаться в этой комнате и передохнуть пару дней, а лучше даже недель, но знал, что это невозможно. Волшебник помог ему сесть. Перед глазами всё поплыло, кровь прихлынула к голове. Когда комната перестала вращаться, молодой человек снова заговорил:
– Джафара надо остановить.
– Это непросто, парнишка, – возразил Джинн. – Он всех околдовал.
Кивнув, Аладдин встал и направился к двери, ступая увереннее с каждым новым шагом. Нельзя терять ни минуты. Кто знает, какие лживые басни сейчас плетёт Джафар султану или, ещё хуже, Жасмин. Он должен найти их и поведать правду, прежде чем свершится непоправимое.
* * *
К несчастью, Джафар его опередил. Когда принц Али и его слуга ворвались в парадный зал, визирь как раз рассказывал правителю и его дочери свою версию событий.
– Я случайно услышал, как принц Али разговаривал со своим слугой о том, чтобы вернуться и захватить Аграбу, – говорил Джафар.
– Что? – не веря своим ушам, воскликнул султан. Жасмин увидела разочарование на лице отца. Она знала, что он составил себе хорошее мнение о принце. И вот теперь его самый верный советник рассказывал омерзительную историю, в которой Али выглядел чудовищем.
Джафар тем временем продолжал:
– Судя по всему, ночью он бежал. Я вас предупреждал, мой султан. Аграба уязвима. Вам следует начать вторжение, прежде чем...
Жасмин уже достаточно услышала. Это не может быть правдой. Она рассталась с принцем лишь час назад. Он никуда не сбежал, наверное, спит сейчас у себя в покоях!
– Отец! Джафару нельзя верить! – заявила она, в упор глядя на визиря.
Будто по команде, двери в залу распахнулись и появился принц Али. Вид у него был растрёпанный, он будто только что искупался, причём прямо в одежде, но вот он здесь, собственной персоной. Жасмин радостно заулыбалась. К её удивлению, то же самое сделал и Джафар. Но у того улыбка вышла холодная и расчётливая. Девушка нахмурилась, гадая, что за тайны связывают визиря и принца Али.
– Ваше величество, – воскликнул принц, бросившись вперёд, – ваш советник не тот, за кого себя выдаёт. – Он остановился, переводя дыхание.
В тот же миг слуга Али выступил вперёд и продолжил рассказ:
– Он привязал принца к стулу и бросил в воду, – заявил он, а затем повернулся к злодею: – Ты зашёл слишком далеко, придворная крыса!
– Ужасно, – проговорил султан. – Просто ужасно.
Жасмин повернулась и посмотрела на отца. Голос его звучал как-то странно. Глаза вдруг затуманились, будто он витал мыслями где-то далеко. В этот миг мудрый правитель напоминал марионетку, которая что-то говорит, но не владеет собой.
Султан продолжил.
– Джафар, ты всегда был верен мне, – сказал он безразличным голосом, а потом повернулся к Али: – Вы прибыли в наш город без приглашения, но мы приняли вас как гостя. Я полагаю, что намерения у вас дурные. Вы представляете опасность для Аграбы, и с вами поступят соответственно.
Жасмин хотела было возразить, отец поднял руку и покачал головой.
– Джафар рассказал мне о грязных планах принца Али. Он здесь, чтобы заполучить мой трон. Хаким! – возглас отца эхом отразился от стен зала. Сердце принцессы отчаянно заколотилось. Нет, она не может позволить Хакиму увести Али. Если он это сделает...
Внезапно принц сделал шаг вперёд и выхватил из рук Джафара его посох. Визирь возмущённо вскрикнул, а Жасмин заметила, что глаза змеи на набалдашнике будто бы горели красным огнём. Как только хозяин выпустил посох из рук, глаза потухли. А отец, похоже, вернулся к жизни.
– Что... что здесь происходит? – спросил он растерянно.
Принцессе и самой хотелось бы это знать. Она бы не поверила, если бы своими глазами этого не видела, но Джафару каким-то образом удалось поработить её отца.
– Он вас околдовал, – объяснил принц Али и поднял жезл. Осторожно, будто в любой момент змея могла ожить и броситься на них, он передал посох султану. – Это ему нужен ваш трон.
Султан прищурился и посмотрел на скипетр. Потом снова на Джафара. Тот стал медленно отступать к выходу.
– Мой самый доверенный советник, – сказал правитель голосом, полным негодования. Он швырнул жезл на пол и дал знак Хакиму. – Заприте его в темнице!
Охрана двинулась на Джафара. Визирь переводил взгляд с вооружённых мужчин на дверь и обратно. Потом покачал головой.
– О, я так не думаю, – заявил он и, прежде чем кто-либо успел его остановить, достал что-то из кармана. Зал заволокло дымом. Когда он рассеялся, визиря уже не было.
– Найти его, – приказал стражникам султан. Когда те вышли из залы, он обратился к Али.
– Я должен извиниться за то, как с вами обошлись, – искренне проговорил правитель. – Ваша честность больше никогда не будет поставлена под сомнение в Аграбе.
Жасмин взглянула на Али. Щёки его зарделись от смущения. Этот человек не боялся летать на ковре или бродить по улицам неизвестного города, но был так; тронут добротой и уважением, которые теперь выказывал ему её отец. От этого он становился ещё очаровательнее, подумала девушка и сама покраснела.
Султан продолжал:
– Более благородного и искреннего юноши я ещё не встречал. Я счёл бы за честь назвать тебя своим сыном, если кое-кто этого пожелает.
Жасмин покраснела ещё сильнее и поймала взгляд принца. Она не могла не заметить, что, хотя ему только что дали разрешение жениться на ней, он не выглядел счастливым. Напротив, казалось, это причинило ему... боль?
* * *
Аладдину и вправду было больно. Не физически, хоть ушибы от кулаков стражников, падения с высоты в воду и отчаянной борьбы с верёвками давали о себе знать. Но он и не чувствовал их в сравнении с муками, которые испытал, когда до него дошёл смысл слов султана. Теперь он полностью, навсегда, беспросветно запутался в паутине лжи.
