Белль решила все равно выпустить всех здешних обитателей – как только освободит отца.
– Папа? – позвала она тихо.
– Белль? – раздался в ответ изумленный голос.
– Морис, – прошептала Розалинда.
Мать и дочь торопливо подошли к камере изобретателя, и Белль принялась подбирать ключи, пока наконец не нашла нужный.
Отец выскочил в коридор, чуть не сбив их с ног, обнял жену и дочь мясистыми руками и крепко прижал к себе.
– Девочки мои! – зарыдал он. – Мои бедные девочки. Я никогда... никогда не думал, что мы все снова будем вместе.
Белль не хотелось разрывать объятие. Хотелось стоять вот так вечно, чтобы мать с отцом обнимали ее, чтобы они больше никогда не разлучались. Но кто знает, что случится через несколько минут, если они не начнут действовать? Этот драгоценный миг может больше никогда не повториться...
– Нужно уходить. Немедленно, папа, – сказала она наконец, неохотно отстраняясь.
– Подожди... А как же все остальные? – спросил Морис.
– Эй, ты, – окликнула Белль заключенного из камеры напротив – тот наблюдал за трогательной сценой, прижавшись лицом к решетке. – Держи!
Человек, похоже, не слишком сильно удивился, когда девушка сунула ему в руки ключи. Несколько секунд он тупо смотрел на связку, а потом его глаза округлились: он наконец понял, что именно держит в руках.
– Вперед! – сказала Белль, схватила родителей за руки и потянула за собой.
Тут в дальнем конце коридора появились двое охранников и сразу же заметили беглецов.
– СТОЯТЬ! – приказал один из них.
Узник, которому Белль отдала ключи, поспешно спрятал их за спиной и сделал вид, что он тут ни при чем.
– БЕЖИМ! – крикнула Белль.
Она рванулась вперед, собираясь тащить на себе обоих родителей, однако, сделав несколько шагов, Морис воспрял духом и довольно бодро порысил по коридору. Выпустив Белль, он схватил Розалинду за другую руку и вместе с дочерью потащил жену за собой.
Они вбежали в ближайшую открытую дверь и оказались в довольно просторном помещении, которое, судя по всему, использовали в качестве комнаты отдыха для «обычных» пациентов. На грязных столах и стульях без спинок лежали кожаные мячи и игральные карты. Белль и ее отец опрокинули несколько столиков и побежали дальше. Девушка не рискнула оборачиваться, но с удовольствием услышала за спиной досадливые возгласы и звуки падения.
Не зная, что делать дальше, Белль наудачу сворачивала в коридоры и комнаты. Они вбежали в прачечную: тут стояли лохани с горячей мыльной водой, а поперек помещения, преграждая путь, висели плохо отстиранные простыни. Несколько пациентов, из числа тех, что поспокойнее, работали под присмотром нескольких сиделок: таскали кучи белья и помешивали палками в котлах с кипящим щелоком.
– Вы свободны! – крикнула им Белль, обегая вокруг обжигающе горячей лохани.
– Бегите! – вторил ей Морис, отталкивая с дороги худющую девицу.
– ВОН ИЗ МОЕЙ ПРАЧЕЧНОЙ! – взвизгнула высокая женщина в огромном чепце.
Розалинда изо всех сил старалась не отставать от Мориса, пока они пробирались через лабиринт чистой и грязной одежды.
– Впереди должна быть дверь! – прокричал Морис, обращаясь к Белль. – Чтобы развешивать белье на заднем дворе!
Размышлять о том, как отец успел прийти к такому заключению, было некогда: Белль свернула, и на пути ей попалась пациентка, державшая в руках огромную кучу белья – судя по бессмысленному взгляду, несчастную опоили ударной дозой лекарств. Не сумев избежать столкновения, они обе упали, вверх полетели наволочки и ночные сорочки. Белль сумела подняться первой.
– Извините, – пробормотала она, убегая. Кажется, бедная женщина вообще не поняла, что случилось.
Охранники настигали, срывая с веревок попадавшееся им на пути белье и громко ругаясь, когда кипящие брызги попадали на кожу.
Однако отец оказался прав: они нашли заднюю дверь.
– На счет три, Белль. – Морис слегка наклонился, целясь плечом в предположительно запертую дверь. Белль сделала то же самое. – Раз, два, три!
Отец и дочь ринулись на дверь, и та подалась под их двойным весом и напором – хотя, пожалуй, вес Мориса сыграл решающую роль. Розалинда изо всех сил спешила следом за ними.
На улице царил самый настоящий хаос.
Было темно, и в полумраке трудно было понять, что происходит. Десятки человек разной степени одетости бегали по аккуратно подстриженной лужайке перед сумасшедшим домом. За ними гонялись охранники, то ласково уговаривая несчастных вернуться в уютные палаты, то с размаху ударяя по голове дубинками. Такую жуткую картину с удовольствием запечатлели бы художники вроде Брейгеля или Босха.
Вдали показались какие-то огоньки, они стремительно приближались.
«Неужели это... Гастон? Он ведет за собой жителей деревни?»
– Что здесь происходит?
Один из преследователей наконец прорвался через прачечную, догнал их и уже потянулся было к Белль мускулистыми ручищами, но увидел разверзшийся на лужайке кромешный ад и замер, открыв рот.
Морис немедленно воспользовался его замешательством и с размаху ударил охранника в грудь, тот согнулся пополам, и изобретатель нанес ему второй удар, на этот раз в челюсть. Тюремщик без сознания повалился на землю.
– Поделом тебе, – прорычал Морис. – Так и знал, что ты только против слабых боец.
– Тетя! Тетя Фуфу!
К сумасшедшему дому подошла толпа горожан с факелами, и Белль узнала Лефу. Некоторые горожане тоже искали родственников среди сбежавших пациентов, а остальные, похоже, жаждали крови: в руках они сжимали мушкеты и даже вилы. Свет факелов падал на их лица, так что те походили на пугающие маски.
– Давайте... обойдем по краешку, – предложила девушка, кивая на развернувшееся на лужайке побоище. Что бы тут ни затевалось, оно явно не сулило Белль ничего хорошего, принимая во внимание явление Гастона во главе толпы горожан с факелами.
Маленькое семейство двинулось вдоль сумасшедшего дома, старясь держаться подальше от бегающих по лужайке людей. Если отец не предложит ничего лучшего, Белль хотела добраться до дороги, украсть коней или даже экипаж, а если не выйдет – просто идти пешком.
Но когда они повернули за угол, то нос к носу столкнулись с поджидавшим их там д’Арком.
Сказка (старая, как мир)
В руках д’Арк держал маленький мушкет и гадко улыбался.
Белль, Морис и Розалинда хотели было повернуть обратно, но путь им преградили трое тюремщиков, вооруженных деревянными дубинками. Отступать было некуда.
– Д’Арк! Что на вас нашло? – спросил Морис, снова поворачиваясь к главе сумасшедшего дома.
