– Или просто признайте правду, – гнев Малефисенты угас, она полностью взяла себя в руки и говорила теперь, как всегда, спокойно и устало. – На самом деле вам было наплевать на свою дочь, ведь вы-то хотели сына.
С этими словами, не дожидаясь ответа, Малефисента круто развернулась на своих высоких каблуках и направилась к выходу.
Аврора же была так растеряна, так ошеломлена услышанным, что даже не сообразила вжаться поглубже в стену, и тетя едва не упала, налетев на нее в темноте.
– Аврора? – спросила Малефисента, разглядев в отсветах горящих у нее за спиной факелов лицо принцессы. – Что ты здесь делаешь?
– Я... Я играла здесь в прятки с детьми слуг, – запинаясь, ответила Аврора.
Никогда раньше она не лгала Малефисенте, ни разу. Но сейчас, после подслушанного разговора, принцесса была сама не своя.
– А... – рассеянно приняла ее объяснение тетя. Она, очевидно, тоже еще не вполне отошла после разговора с родителями Авроры. – Это очень... э... мило, конечно, но я на твоем месте не приваживала бы сюда детей, чтобы играть в прятки. Неподходящее здесь для этого место, моя дорогая. Дети могут попасть под пагубное влияние твоих родителей, как ты сама понимаешь.
– Или менестреля, – охотно подхватила Аврора, довольная тем, что ее ложь, что называется, «проскочила».
– Менестреля? Его здесь нет, – заметила Малефисента.
– Да? Но нигде в замке его тоже нет, вот я и решила ...
– Видишь ли, моя дорогая, – сделала печальное лицо Малефисента. – Его вообще больше нет с нами. Очевидно, ему действительно удалось каким-то образом побывать Снаружи. Я-то считала его слова обычными сказками...
– Что? – ахнула Аврора и лишь в последний миг сдержалась, чтобы не добавить: «Так, значит, это правда?»
Малефисента внимательно посмотрела на нее своими немигающими янтарными глазами.
– Да, менестрель побывал Снаружи и возвратился. Это случилось около месяца назад, но я узнала об этом буквально только что. Как ему это удалось – не спрашивай, я сама не понимаю. Очевидно, где-то в системе безопасности замка имеется брешь. Нужно будет все проверить, освежить защитные заклинания – кто знает, что он мог затащить сюда с собой?
– И где же теперь менестрель? – спросила Аврора, моментально вспомнив про свое синее перо.
– Снаружи, – ответила Малефисента. – Отправился туда, где всегда мечтал оказаться. Я удерживать его не стала. Пусть проваливает.
Аврора не знала, что ей делать. Рассказать про перо, которое лежит у нее в сумке? Или лучше промолчать? От напряжения на глазах принцессы выступили слезы. Малефисента поняла это по-своему и сказала, ласково похлопывая Аврору по плечу:
– Не нужно так сильно убиваться из-за какого-то трубадура, моя милая, тем более что ему по-любому недолго жить оставалось, учитывая его болезненное пристрастие. Важно другое. Запомни, то, что случилось с менестрелем, ты не должна обсуждать никогда и ни с кем, ты поняла? Это нужно для того, чтобы люди перестали обманываться, перестали думать о том, что во Внешнем мире можно жить. Но там ничего нет, и жить Снаружи нельзя. Если же начать говорить про менестреля, по замку поползут всякие слухи, а нам с тобой этого не нужно.
С этими словами Малефисента плотнее закуталась в свой плащ и зашагала дальше.
– Тетя... – окликнула ее Аврора, сама еще не зная, что хочет сказать. То ли что-то о менестреле, то ли о синем пере. А может, спросить о том, что же на самом деле происходит там, Снаружи.
Но когда Малефисента остановилась и обернулась, Аврора заговорила совсем о другом, о чем и не собиралась вовсе.
– Тетя, начните учить меня магии, – сказала принцесса. – Скажите, как вы думаете, я смогу со временем стать похожей на вас? Мне бы очень хотелось. Может быть, мы смогли бы в дальнейшем вдвоем править миром, чтобы поскорее вновь сделать его таким же, как раньше, до того, как его уничтожили мои родители. Ну, так как, тетя?
Малефисента моргнула своими желтыми глазами, что случалось с ней крайне редко и, возможно вообще впервые, не нашлась, чем отшутиться на вопрос своей приемной дочери. Она даже казалась несколько растерянной, обдумывая ответ. Но вскоре он был найден, и Малефисента сказала, слегка пожав плечами:
– К сожалению, это невозможно. Ты просто не способна к таким вещам, моя дорогая.
Королева ушла, шурша своим длинным плащом, а принцесса медленно опустилась на холодный каменный пол. Авроре не хотелось идти туда, где сидели за решеткой ее родители. И идти следом за тетей Малефисентой тоже не хотелось. Ей вообще ничего не хотелось, только сидеть в темном подвале и тихонько плакать.
Танцевать, танцевать, и пусть весь мир катится в пропасть!
Утром, в день Золотого бала, Аврора, как всегда, допоздна лежала в постели.
Она размышляла о том, что после исчезновения менестреля пропал, быть может, последний- ее шанс узнать о том, что же на самом деле там, Снаружи. Что бы ни случилось с музыкантом – погиб он или бродит на свободе среди стай синих птиц, – назад он уже не вернется. Никогда.
Принцесса рассеянно листала пустые страницы какой-то книги и обдумывала мысль, которая мелькнула у нее в голове еще тогда, когда она смотрела на появившегося ниоткуда кролика. Ниоткуда? Или это сбылось ее желание? Но если так вышло с кроликом, так, может, станут сбываться и другие ее желания? Интересно было бы проверить, так это или нет. Пожелать, например, чтобы царящая Снаружи тьма поглотила замок. Да, всему придет конец, но, право же, такой конец все-таки лучше нескончаемой жизни в окружении одних и тех же лиц, книг с пустыми страницами, с вечной скукой и сидящими в подвале родителями-злодеями. И все то и дело напоминают тебе о ТОМ, что ты тупица, бездарь, ничтожество... Даже тетя.
Аврора представила на секунду, как мог бы выглядеть этот новый конец света. Сначала в замок хлынет солнечный свет, и наступит, пускай и мнимый, рай – прилетят птицы, прискачут кролики и олени, а следом за ними явятся мрачные чудовища, и все умрут, и время остановится навсегда.
Принцесса перевернулась на другой бок и вздохнула. Глупость, очередную глупость она сморозила. Уж ей ли, принцессе, повезло меньше, чем тем, кто умер во время катастрофы? Уж ей ли не живется в замке вольготнее и лучше, чем кому-либо другому? Где же была ее благодарность, которую она собиралась в себе воспитывать?
Сделав над собой огромное усилие, принцесса перевернулась, сползла и села на край кровати.
Голова у Авроры раскалывалась, и это неожиданно понравилось ей. Голова болит – это ли не веская причина забраться назад под одеяло, приказать Лиане принести что-нибудь тепленького попить, а потом остаться одной...
В глазах принцессы заплясали искры. Это значит, что она и правда заболела. В обморок бы только не упасть...
Но искры были не золотистыми, как обычно, когда у Авроры начиналась мигрень, а разноцветными. Принцесса поморгала, но искры не исчезли, они превратились в три светящихся, похожих на мыльные пузыри шарика – красный, зеленый и голубой – и принялись летать по комнате.
