Посреди рынка с мечтательным выражением на лице с корзинкой в руке стояла Элла. После встречи с Китом в лесу ей постоянно казалось, что она не ходит, а парит в облаках. Девушка понимала, что это глупо, что у нее практически нет шансов еще раз увидеться с ним, но ее согревала мысль о том, что тогда, в лесу, Кит понял, какая она на самом деле, что она не просто замарашка, в которую ее превратили новые «родственники».
– Не может быть, это же мисс Элла! – с улыбкой воскликнула увидевшая ее Флора, их бывшая кухарка.
– Флора! – Элла бросилась в ее объятия. – Как ты? Нашла новую работу?
– А разве кто-нибудь в наших краях умеет жарить цыплят лучше, чем я? – ответила Флора, и они с Эллой дружно рассмеялись. Но вдруг Флора перестала улыбаться и сказала, озабоченно глядя на Эллу: – А вот вы, мисс, честно сказать, не слишком-то хорошо выглядите.
Элла вытерла лицо, поправила выбившуюся из-за уха прядь волос и, опустив взгляд на свое поношенное старое платье, вздохнула. Да, Флора права, выглядит она неважно.
– Почему же вы не уйдете, если с вами так плохо обращаются? – спросила Флора, положив ладонь на плечо Эллы.
Элла с улыбкой пожала плечами:
– Я обещала маме и папе, что буду хранить дом, в котором мы все были так счастливы. Они любили его, а теперь, когда их больше нет, я делаю это за себя и за них. Это мой родной дом, что тут еще скажешь.
Сидевшая неподалеку от них старая нищенка подняла голову, с интересом прислушиваясь к словам Эллы. Улыбнулась, а затем повернула голову к центру рыночной площади, на которой началось какое-то движение. (Ага! Давайте запомним эту бедняжку, мои дорогие читатели, потому что люди часто не замечают того, кто на поверку оказывается самым удивительным человеком…)
Элла тоже посмотрела на центр площади и удивленно подняла бровь, увидев королевского глашатая с огромным свитком в руке. Глашатай забрался на бортик городского фонтана и ждал, когда вокруг него соберется народ. Элла, как и все, заинтересовалась, подошла ближе и стала ждать.
– Слушайте все! И не говорите. Что не слышали! – закричал наконец глашатай, призывая толпу к тишине. – Да будет всем вам известно, что наш добрый король Фредерик Четвертый, покровитель и защитник нашей страны, священный курфюрст Тюрингии, имеющий сан кардинала, граф Ламберт, Чатауэй и Могган, рыцарь Славы… – глашатаю не хватило дыхания, и он замолчал, чтобы набрать в грудь воздуха, – защитник верных и гонитель еретиков, повелел в честь славного возвращения с войны его сына…
Он снова перевел дыхание, и в толпе застонали, ожидая нового бесконечного перечисления титулов, однако на этот раз глашатай просто сказал:
– …принца. Ровно через две недели, день в день, состоится королевский бал.
Народ в толпе молчал. В конце концов, какое им дело до королевского бала? Они же простолюдины, им на этом балу не танцевать.
Но глашатай еще не закончил:
– По старинному обычаю на этом балу принц выберет себе невесту… – И тут, с огромным пафосом, глашатай объявил. – По повелению же самого принца, на бал приглашаются все девушки королевства, как знатные, так и простолюдинки!
Вот теперь толпа взорвалась, заголосила, лишь Элла продолжала стоять молча, хотя сердце ее было готово выпрыгнуть из груди. Бал? Во дворце? И она может туда пойти? Это же означает, что у нее есть шанс вновь увидеться с Китом! Ее ведь тоже пригласили во дворец!
И по лицу девушки расплылась широкая улыбка.
Придя домой, Элла рассказала об этой новости своим «родственницам». Сводные сестры немедленно принялись обсуждать предстоящий бал – точнее, строить планы, каким образом им завоевать сердце принца.
– Я заставлю его влюбиться в меня! – Дризелла закружилась по гостиной. – Провалиться мне на этом месте, если не заставлю!
– Грандиозная новость! – вторила ей Анастасия.
Леди Тремейн стояла посреди гостиной, пристально разглядывая своих дочерей.
– Успокойтесь, – сказала она наконец. – Замолчите и послушайте меня.
Потребовалось некоторое время, но в конце концов Дризелла и Анастасия успокоились. Завладев их вниманием, леди Тремейн продолжила:
– Одна из вас должна завоевать сердце принца. Только так мы сможем выбраться из долгов, в которых оказались по уши, сидя в этой дыре, – она повернулась и, прищурившись, взглянула на Эллу, которая тихо стояла в углу, погруженная в собственные мысли. – Ну, ты уже сообщила нам эту новость, почему же ты до сих пор здесь? Бегом назад в город, и закажи белошвейкам три самых лучших бальных платья.
– Три? – удивленно повторила Элла. Она и подумать не могла, что мачеха решит заказать платье и для нее тоже. Элла сосредоточилась, отвлекаясь от своих мыслей, и сказала: – Это… так чутко с вашей стороны.
– Ты о чем? – удивленно подняла бровь леди Тремейн.
– Подумать и обо мне тоже, – ответила Элла.
– Подумать о тебе? – недоуменно переспросила леди Тремейн.
– Мама! – зло хохотнула из противоположного угла гостиной Дризелла. – Она решила, что третье платье для нее! – Сестры обменялись с матерью насмешливым взглядом. – Бедная маленькая глупая Золушка! Она ничего не поняла!
– Ты слишком многого хочешь, Золушка, – покачала головой леди Тремейн.
– Но я собиралась только увидеть своего друга, – возразила Элла. Конечно, она должна была знать: разве ее злая мачеха способна на такой добрый поступок?
– Разъясняю, – сказала леди Тремейн. – Одно платье для Дризеллы, одно для Анастасии и одно для меня. A la mode Parisienne [По парижской моде (фр.)].
– Она не понимает, что это значит, – с издевкой заметила Анастасия.
Но, к их огромному удивлению, Элла высоко подняла голову, расправила плечи и с достоинством бегло ответила по-французски:
– Mais bien sur je connais la mode Parisienne et je fais de mon mieux pour la suivre. [Разумеется, я знаю, что такое парижская мода, и стараюсь ей следовать. (фр.)]
Глядя на изумленные лица мачехи и ее дочерей, Элла подавила улыбку. Они никак не могли предполагать, что она может говорить по-французски, во всяком случае настолько хорошо. Немного придя в себя, леди Тремейн хлопнула в ладоши:
– Вот и хорошо. Тогда за дело. Отправляйся немедленно! Сейчас по всему королевству начнется охота за принцем. Ты должна успеть первой, пока не расхватали всех белошвеек.
Не прибавив больше ни слова, она повернулась к девушке спиной, давая понять, что та свободна.
Элла вышла из гостиной. Она знала, что нехорошо хвастать своим знанием французского – но до чего же приятно было видеть вытянувшиеся лица своих «родственниц»! И посмеяться над ними, потому что нового платья для себя она вовсе и не ждала, к тому же она и так знала, что наденет. Кроме того, у нее не было ни малейшего желания стать принцессой. Элле просто хотелось увидеть Кита и, если повезет, приятно провести вечер, на время став просто девушкой, веселящейся в компании красивого юноши.
