Помолчав, леди Тремейн продолжила свой рассказ.
– Я надеялась выдать одну из своих красивых, хотя и глупых дочерей за принца, но он увлекся какой-то девчонкой в хрустальных туфельках. И поэтому… Поэтому с тех пор я чувствую себя несчастной. Вот и вся моя история. Теперь ты расскажи мне свою. Ты украла их? – спросила мачеха, подняв руку с туфелькой.
– Нет, – покачала головой Элла. – Мне их подарили.
– Подарили? – зло хохотнула мачеха. – Даром ничто не дается. За все нужно платить.
– Неправда, – возразила Элла. – Доброта дается даром. И любовь тоже.
Лицо леди Тремейн вспыхнуло от гнева:
– Ошибаешься. Как раз за любовь мы платим больше, чем за что-либо еще.
Элла с тревогой наблюдала за тем, как опасно раскачивается на пальце мачехи хрустальная туфелька. Если она упадет и разобьется, ей не с чем будет идти к Киту. Словно прочитав мысли падчерицы, леди Тремейн сказала, что она собирается делать дальше.
Она поручится за Эллу при дворе, и ей, леди Тремейн, конечно, поверят. Ведь само собой, словам какой-то служанки-замарашки о том, что она та самая прекрасная принцесса, похитившая сердце принца не поверит никто. Когда же Элла выйдет замуж за короля, она назначит леди Тремейн главной распорядительницей во дворце и проследит за тем, чтобы Анастасию и Дризеллу выдали замуж за богатых лордов. Леди Тремейн до конца жизни должно быть гарантировано почетное место в высшем обществе, а как главная распорядительница дворца она будет руководить всем, что в нем происходит.
Слушая мачеху, Элла сжимала кулаки, изо всех сил старалась сохранить спокойствие, столкнувшись с чудовищной жадностью, злобой и самомнением леди Тремейн. Это по вине мачехи на Эллу свалилась вся работа по дому. Это из-за нее ей приходится исполнять любые приказы и капризы своих «родственниц». Это леди Тремейн загнала Эллу на чердак ее собственного дома. Это она сделала ее Золушкой. Все, довольно. Она устала от этой несправедливости. Больше она не даст своей мачехе ничего. Хватит.
– Нет, – ответила Элла.
– Нет? – растерянно переспросила леди Тремейн.
– Я не позволю вам разорить дворец так же, как вы разорили мой собственный дом. Я не смогла уберечь от вас своего отца, но сумею защитить короля и королевство.
Леди Тремейн прищурилась, ее лицо запылало как от пощечины.
– Решила мне перечить? Это ошибка, – леди Тремейн подняла руку и ударила хрустальной туфелькой о стену. Туфелька разлетелась, оставив в руке леди Тремейн лишь один большой осколок.
Элла ахнула и закричала:
– Почему вы такая жестокая, скажете? Я пыталась быть с вами доброй, хотя вы ни капельки этого не заслуживаете. Зачем вы это сделали? Почему разбили туфельку?
Этот простой вопрос буквально взбесил леди Тремейн.
– Почему?! – заорала она в ответ. – Потому что ты такая юная, чистосердечная и добрая, а я… Я… А я – нет!
С воплем она выбежала с чердака, захлопнула за собой дверь, и не просто захлопнула, но еще и заперла на ключ.
Элла подскочила к двери, хотя заранее знала, что это бесполезно. Она оказалась взаперти. А ее мачеха осталась на свободе и теперь может говорить и делать все, что придет в ее злую голову.
Леди Тремейн раздумывала недолго. Убедившись, что Золушка не сможет убежать с чердака, она поспешила во дворец, чтобы показать осколок хрустальной туфельки одному человеку, который наверняка оценит ее старания по заслугам. Разумеется, этим человеком был Эрцгерцог.
– Могу я поинтересоваться, где вы это нашли? – спросил он, когда леди Тремейн показала ему осколок.
– У грязной девчонки-служанки в моем имении, – ответила она, скромно потупив глазки.
Эрцгерцог задумчиво повертел в руках хрустальный осколок и задал следующий вопрос:
– И вы сразу же направились ко мне?
– Разумеется, прямо к вам, – заверила Эрцгерцога леди Тремейн. – Я слышала о вас как о самом достопочтенном человеке во всем королевстве.
Они обменялись вежливыми улыбками.
– А девчонка…
– Она в надежном месте, – с полуслова поняла Эрцгерцога леди Тремейн.
– Вы избавили королевство от очень серьезных затруднений, – кивнул Эрцгерцог.
Леди Тремейн сияла. Все шло так, как она и рассчитывала. Теперь Эрцгерцог ей обязан. Когда леди Тремейн намекнула на это, Эрцгерцог понял ее с полуслова, и спросил, чего она хочет. Ответ не заставил себя ждать, он давно был продуман.
– Титул для меня, – выпалила леди Тремейн, – и богатых знатных женихов для двух моих дочерей.
– Договорились, – согласился Эрцгерцог. – А девчонка?
– Можете делать с ней все, что захотите, – небрежно махнула рукой леди Тремейн. – Мне нет до нее никакого дела.
Эрцгерцог потрогал острый край хрустального обломка.
– Хорошо, – с расстановкой сказал он. – Молодого короля придется довольно долго убеждать. Он весьма… упрям. Держите девчонку подальше от людских глаз до тех пор, пока мы не женим его на том, на ком надо, а потом… Потом уже вы можете делать с ней все, что захотите.
Леди Тремейн самодовольно ухмыльнулась. Держать Золушку подальше от людских глаз? Она сделает это с превеликим удовольствием!
Кит чувствовал себя измученным. После смерти отца он страдал от бессонницы, а с тех пор как издал указ о розыске таинственной принцессы, почти совсем перестал спать. Сейчас он стоял возле окна в тронном зале. Рядом с ним был капитан гвардейцев, в его присутствии Кит чувствовал себя спокойнее. Ах, если бы только удалось отыскать ту девушку, о которой он не мог не думать каждую секунду…
Услышав шаги, Кит повернулся от окна. Едва скрывая улыбку, в зал входил Эрцгерцог. В руке у него блестел осколок стекла – Кит с первого взгляда понял, что это.
– Где… – начал он.
– Валялся на обочине дороги, – ответил Эрцгерцог.
Кит забрал у него осколок, провел пальцем по его острому краю.
– А ее вы нашли?
– Нет, – ответил Эрцгерцог. – Она исчезла. Словно испарилась.
– Наверняка у нее была причина, чтобы исчезнуть, – заметил Кит, не в силах расстаться с надеждой когда-нибудь вновь увидеть ту девушку. Он знал, какая она сильная и смелая, девушка из леса. Она не могла сбежать просто так, на то должна быть какая-то серьезная причина. – Возможно, она не сама исчезла, а ее похитили. Спрятали. И не дают говорить…
При этих словах Эрцгерцога передернуло. Кит заметил это и собирался надавить на Эрцгерцога, но тот опередил его и заговорил первым. Слова Эрцгерцога раскаленными иглами впивались в сердце Кита.
– Мне больно говорить об этом, ваше величество, но что, если эта девушка просто не желает или не может ответить взаимностью на ваши чувства? – Эрцгерцог помолчал, давая Киту хорошенько вдуматься в эти слова, затем продолжил: – Возможно, она думает о вас так же, как наши враги: наивный юнец, владеющий слабеньким кукольным государством. А может быть… просто не любит вас.
