Отец Эллы облегченно улыбнулся, а леди Тремейн взяла его за руку. Но когда он повернулся, приглашая ее за собой, чтобы осмотреть дом, нахмурилась. За этой Эллой нужен глаз да глаз. Девочка может доставить немало хлопот, если постоянно будет напоминать отцу о его покойной жене.
Глава третья
И вот новая семья вошла в гостиную.
– И сколько ему лет? – спросила Дризелла, проводя пальцем по каминной полке, чтобы проверить, нет ли на ней пыли.
– Около двухсот, – с гордостью ответил отец Эллы.
– И за все это время никто не подумал о том, чтобы нормально отделать и украсить его? – фыркнула Анастасия.
– Тсс! – шикнула на дочь леди Тремейн. – Они могут подумать, что ты это всерьез.
Однако все внимание отца Эллы было приковано к жене, ему было важно узнать, что она думает о доме.
– Ну как? – спросил он, ожидая одобрения.
Леди Тремейн окинула взглядом комнату, внимательно осмотрела все – от кресел до картин на стене. Элла наблюдала за ней. Она поняла, что мачеха оценивает дом, а значит, и вкус его покойной хозяйки.
– Простенько и очень мило, – ответила наконец леди Тремейн.
Хотя улыбка мачехи выглядела одобрительной, Эллу задело это двусмысленное замечание.
– Слегка уныло, не хватает блеска, – продолжила леди Тремейн. – Но я понимаю – до сих пор здесь было не до веселья… Но мы и это поправим!
Все это леди Тремейн произнесла, глядя прямо на Эллу. Девушка понимала, что, если она начнет возражать, это будет выглядеть довольно грубо и заденет отца. Поэтому она просто кивнула. Хотя она очень любила этот дом, наверное, действительно будет неплохо слегка оживить его, сделать так, чтобы здесь стало веселее. Ведь если дом станет ярче, кому от этого станет хуже, верно?
Леди Тремейн, не бросая слов на ветер, принялась устраивать приемы и праздники. Она приглашала в гости всех, кого считала «полезными людьми», то есть бесконечное множество разодетых лордов и леди. Прислугу, которая была в доме, превратили в самых настоящих ливрейных лакеев, а повара непрерывно варили, пекли и жарили в огромных количествах разные вкусности. Когда у них начали бывать гости, дом действительно ожил, в нем зазвенел смех, однако Элле этот смех очень не нравился. Слишком он был недобрым. Девушка наблюдала за тем, как ее мачеха судачит со своими гостями обо всем, что происходит в королевстве, как они осуждают всех подряд, насмехаются над всеми, перебирают сплетни.
Однажды Элла заметила в дальнем углу гостиной знакомую маленькую мышку, которую она называла Жаклин. Жаклин возилась с упавшей на пол коркой сыра. Корка была большая, почти с саму мышку, и Жаклин с трудом тащила ее к себе в норку. Вдруг Элла услышала шипение. Это любимый кот леди Тремейн по кличке Люцифер подкрадывался к мышке. Надо заметить, это имя подходило ему как нельзя лучше. Люцифер был единственным животным, с которым Элла не могла совладать. Это был своенравный и злобный кот. Нежные чувства он испытывал только к леди Тремейн, а на всех остальных без раздумий бросался с когтями.
– Ты что это задумал, Люцифер? – спросила Элла, беря кота за загривок. – Жаклин моя гостья. А есть гостей не позволяется.
Кивнув маленькой мышке, Элла выволокла кота из комнаты.
Да, в их доме многое успело измениться, но самое малое, что могла сделать Элла – это защитить своих старых друзей от назойливых пришельцев. Хотя бы друзей, раз уж она не может защитить себя.
Выйдя в холл, Элла остановилась возле открытой двери отцовского кабинета и заглянула внутрь. Отец сидел за столом и что-то подсчитывал на листках бумаги. Его кабинет был единственной комнатой в доме, где все оставалось по-прежнему. То же старое потертое кресло в углу с наброшенным на спинку клетчатым пледом. На полках – собранные за долгие годы путешествий книги. Большой, заваленный бумагами, письменный стол.
Элла была очень рада, что, хотя бы одну комнату в доме леди Тремейн оставила в неприкосновенности, и очень любила здесь бывать. Часами она сидела в старом кресле и читала, пока ее отец работал. Тихое, мирное место, уголок, который можно назвать убежищем.
– Ты не с гостями? – спросила Элла, переступая порог.
Отец поднял голову и устало улыбнулся.
– Еще один прием, точно такой же, как все другие, – сказал он. – А мне нужно собираться в дорогу.
– Но ты же совсем недавно вернулся, – дрогнувшим голосом возразила Элла. – И снова нужно ехать?
– Боюсь, что да, – ответил отец, указывая рукой на кипы бумаг. – Семья разрослась, и счетов прибавилось. По всем нужно платить. Я должен зарабатывать деньги, а для этого придется поездить.
– Мне много не нужно, – мягко заметила Элла. Она знала, что деньги нужны для ее сводных сестер и мачехи – в отличие от них с отцом, те привыкли жить на широкую ногу. «Но теперь мы одна семья, и нам нужно учиться жить вместе», – напомнила себе Элла. И маме, наверное, хотелось бы того же. Поняв, что мысли ее убежали куда-то в сторону, Элла тряхнула головой и сказала:
– Я упакую тебе хину против лихорадки. И варбургскую микстуру против расстройства желудка.
– Отлично, – тепло улыбнулся отец. – А что тебе привезти из дальних стран? Твои сестры… – Элла пристально взглянула на отца, он перехватил ее взгляд, кашлянул и поправил себя: – Твои сводные сестры попросили меня привезти им зонтики и кружева. А чего хочешь ты?
– Ничего, папа, – ответила Элла. «Разумеется, они требуют все больше и больше, именно из-за их непомерных запросов папе и приходится все время разъезжать по делам», – добавила она про себя.
– Из ничего не выйдет ничего, – озорно улыбнулся отец. Это была одна из их любимых игр – в цитаты. Когда Элла была маленькой, цитаты тоже были простыми, из сказок, но теперь игра шла по-взрослому. Впрочем, эту цитату она знала.
– «Король Лир», – сказала Элла. Отец довольно кивнул. – Хотя нет, знаю. Привези мне веточку, которая первой коснется твоего плеча во время путешествия.
– Странная просьба, – удивленно наклонил голову отец.
– Возьми эту веточку с собой, – пояснила Элла, – и вспоминай обо мне каждый раз, когда взглянешь на нее. А когда ты привезешь ее мне, я буду знать, что ты снова со мной, – она посмотрела на отца, лицо ее стало серьезным. Элла подумала о том, что отец неважно выглядит – уставший, бледный, даже ростом как будто ниже. Она знала, как тяжело дается ему каждая поездка. – А больше всего я хочу, чтобы ты поскорее вернулся. Несмотря ни на что.
Элла вздрогнула от охватившего ее дурного предчувствия. Ей вдруг представилось, что на этот раз отец может не вернуться. Ужасно!
– Я сделаю как ты хочешь, – ответил отец. И, помолчав, добавил: – А ты, пока меня не будет, оставайся доброй к своей мачехе и сводным сестрам. Хотя временами это… нелегко.
– Обещаю, – ответила Элла.
– Спасибо, – облегченно вздохнул отец. – Уезжая, я всегда оставляю дома частичку своей души, дочка. Помни об этом. И мама тоже всегда здесь, хотя ты ее и не видишь. Вот почему мы с тобой должны любить и беречь этот дом. Всегда. Ради нее.
