В коридоре к ним присоединились еще двое – Эрцгерцог и капитан гвардейцев. Капитан был высоким мускулистым мужчиной, Эрцгерцог ниже ростом, с выпирающим кругленьким животиком. У этих непохожих друг на друга людей были схожие обязанности – обеспечивать безопасность короля и принца и следить за порядком в королевстве. Впрочем, к этим своим обязанностям они подходили очень по-разному. Эрцгерцог был педантом и соблюдал закон до последней буквы, Капитан подходил к делу более гибко, что не раз делало его союзником Кита.
– Мой король, – вежливо склонил голову Эрцгерцог, когда все двинулись по коридору. Он перевел взгляд на Кита и, прищурившись, продолжил: – Ваше высочество, я уверен, что ваш отец уже поговорил с вами о вашем поведении в лесу?
– А разве это касается вас, Эрцгерцог? – вопросом на вопрос ответил Кит.
– Ваши проблемы – мои проблемы, ваше высочество, – выпятил грудь Эрцгерцог, и с ноткой раздражения в голосе добавил: – Вам не следовало отпускать того оленя.
Перед внутренним взором Кита блеснули синие глаза, мелькнула копна светлых волос, и он вдруг понял, что повторяет вслух слова, сказанные той девушкой:
– То, что происходит, не обязательно должно свершиться. – Шедшие с ним рядом остановились и уставились на принца. – Или что-то в этом роде.
Мужчины снова двинулись вперед.
– Все еще фантазер, все еще мечтатель, – заметил король Фредерик, стараясь сдержать улыбку. Он отлично помнил, что значит быть юным и оптимистичным, хотя никогда не говорил об этом вслух. – Я думал, участие в боевых походах вложит тебе в голову немного здравого смысла. – Король обернулся к Капитану: – А что вы на это скажете?
Капитан был опытным воякой, много раз сражавшимся плечом к плечу с принцем, и он ответил:
– Скажу, что война выбила из его головы остатки здравого смысла. Хотя я никогда не видел более отважного парня, чем принц, после войны у него появилась очень опасная привычка… мыслить.
– Иногда мне страшно за это королевство, – ответил король Фредерик, не зная, как воспримет Капитан его слова – как добрую весть или дурную.
Они молча прошли через большой холл в один из многочисленных салонов дворца. Там сидел художник с красками и кистями наготове. При появлении короля и его свиты, художник поднялся и низко поклонился.
– Нарисуйте его завидным женихом, мастер Финеас, – приказал король портретисту. Кит негромко застонал. – Мы должны очаровать подходящую невесту, даже если жених на поверку окажется ужасным болваном.
– Приложу все усилия, чтобы угодить вашему величеству, – с серьезным видом ответил художник. Затем он быстрым взглядом окинул Кита, который изо всех сил старался выглядеть неуклюжим и незавидным женихом, и негромко пробурчал себе под нос: – Но я всего лишь художник, а не волшебник.
Затем художник повернулся к огромному, высотой метра четыре, холсту, на котором уже был сделан набросок будущего портрета – сидящий верхом на роскошном коне принц высоко держал над головой обнаженный меч, словно командуя «Вперед!». Собственно говоря, художнику оставалось только дописать лицо.
Кит неохотно забрался на козлы, к которым было прикреплено конское седло.
– Значит, копии этого портрета будут разосланы в другие королевства? – спросил он, не разжимая губ.
– Да, – ответил король Фредерик. – Если нам удастся убедить подходящую нам принцессу в том, что ты не абсолютный болван, мы сможем через ваш брак обрести выгодного и сильного союзника.
Кит рассмеялся, но замолчал, поймав на себе строгий взгляд художника.
– А тот бал, на котором настаиваете вы с Эрцгерцогом…
По мнению Кита, во дворце в последнее время было слишком много разговоров о том, чтобы устроить бал.
– На нем ты выберешь себе невесту, – кивнул король. Кит метнул на отца недоумевающий взгляд, но король Фредерик не терпящим возражений тоном продолжил: – Так было всегда, так будет и теперь.
– Мы маленькое королевство в окружении великих соседей, ваше высочество, – добавил Эрцгерцог. – А мир, в котором мы живем, полон опасностей. Нам необходимы сильные союзники.
Сидевшему на фальшивой лошади Киту хотелось кричать. Но что поделать – такова его судьба, он не выбирал ее, появившись на свет. Но сейчас Кит чувствовал себя поросенком, которого старательно откармливали, чтобы потом выгоднее продать на рынке. Конечно, в жизни принца есть немало преимуществ, но свобода – такая, как у той девушки в лесу? Нет, такая свобода ему никогда и не снилась.
– Если я должен жениться, – громко сказал Кит, – то почему не могу взять в жены, ну, скажем… добрую, ласковую, честную деревенскую девушку?
– И сколько же, интересно, пехотных полков принесет нам в приданое такая девушка? – фыркнул Эрцгерцог.
Король сделал попытку расставить все по своим местам.
– Вскоре ты станешь королем, сынок, – мягко сказал он. – Ты знаешь, что я болен… – Король жестом остановил возражения. – Смерти я не боюсь, я прожил долгую хорошую жизнь. Но, оставляя этот мир, я должен знать, что ты и мое королевство в полной безопасности.
Киту стало стыдно за свое упрямство. Отец действительно очень болен, и у него самые добрые намерения. Внезапно в голову принцу пришла одна идея. А почему бы не найти способ и отца успокоить, и ту девушку из леса снова повидать? Кит знал, что если отец увидит ее, то поймет, почему к ней так прикипело сердце его сына.
– Хорошо, я согласен, бал так бал, – сказал он. Эрцгерцог захлопал в ладоши, но Кит еще продолжил: – Но с одним условием. Приглашены будут все, не только знать. Войны приносят столько горя, простым людям тоже нужна отдушина, – он посмотрел на отца. – Ведь ты на моем месте поступил бы точно так же, правда?
– Я не хочу ничего делать на твоем месте. Я хочу, чтобы ты делал то, что я на моем месте прикажу сделать тебе на твоем.
Поняв, что несет какую-то бессмыслицу, король махнул рукой.
А вот Эрцгерцог, казалось, был очень доволен таким раскладом.
– Я думаю, мы можем заключить своего рода сделку, – сказал он. – Бал для народа – принцесса для принца.
Сидя на своем «коне», Кит старался сдержать радостную улыбку. На самом деле принятое решение не было идеальным. На балу придется общаться с массой девушек, которые ему совершенно не интересны. Но если повезет, там будет и та девушка из леса. А если очень повезет, он сможет еще раз утонуть в синеве ее глаз. И может быть – всего лишь может быть, – ему удастся убедить отца в том, что некоторые традиции иногда стоит и нарушить.
Глава шестая
На рынке было шумно и оживленно. Зеленщики наперебой предлагали свои, разумеется, самые свежие, овощи и, конечно же, самые спелые фрукты. Красавец-цветочник расхваливал собравшимся возле него девушкам роскошный букет из ярких маргариток. Девушки хихикали и застенчиво отводили глаза в сторону. В конце рынка, подальше от более приятных ароматов, разложил свой сегодняшний улов рыбак.
