— Вы приехали верхом? — спросил доктор.
— Да, — ответила я.
— Тогда мы можем поехать обратно вместе. По пути в город я как раз проезжаю мимо Эверсли.
По дороге обратно мы обсудили много тем: о погоде, о больнице, о его врачебной практике и о моем возвращении в Эверсли.
На тропинке к дому мы встретили женщину, ведущую лошадь под уздцы. Я узнала в ней Эвелину.
Подойдя к нам, она остановилась.
— Добрый день, — громко сказала она и бросила на нас ехидный взгляд. Не плохая погода для прогулок верхом.
— Добрый день, — ответила я и повела свою лошадь дальше.
Доктор Форстер поклонился Эвелине и последовал за мной. Я почувствовала, как меня обдало жаром. Этот взгляд Эвелины вывел меня из равновесия. На что она намекала? Видимо, она принимала меня за такую же потаскушку, как она сама. Она, должно быть, решила, что я могу с легкостью оставить одного мужчину и броситься в объятия другого. Ее взгляд красноречиво говорил: «Да мы же с тобой одинаковые».
Я тотчас же решила не включать ее в список гостей. Я не смогла бы стерпеть ее присутствия в Эверсли. От нее можно было ожидать всяких скандальных высказываний, и прежде всего — в адрес Жан-Луи.
Доктор, держа под уздцы лошадь, шел рядом со мной.
— Кажется, вы расстроены, — сказал он.
— Да, меня вывела из равновесия эта женщина. Она напоминает мне…
— Думаю, не следует на нее перекладывать грехи ее матери. Но мне понятно ваше чувство.
— Я не стану приглашать ее в Эверсли.
— Вы имеете в виду приглашение на вечеринку по случаю новоселья? У меня есть подозрение, что муж не сможет сопровождать ее. Он чувствует себя сейчас лучше, но… возраст… Такие праздники не для него.
— Вы полагаете, что мое приглашение ему не понадобится?
— Уверен в этом.
— Тогда все становится намного проще.
Мы остановились. Он пристально посмотрел на меня:
— Очень надеюсь, что вы как-нибудь выберете время навестить мою больницу.
— Да, мне интересно побывать у вас. Он раскланялся и, держа лошадь под уздцы, пошел дальше по тропинке.
Я отвела свою лошадь в конюшню. Это утро было светлое и радостное, если не считать встречи с Эвелиной.
* * *
Начались приготовления к празднику новоселья. Жан-Луи уже несколько раз напомнил мне, что это отличный случай познакомиться с соседями и убедить их, что жизнь в Эверсли будет налажена на манер той, какой была во времена Карлтона, Ли и генерала Карла. Мы решили сделать наш особняк центром общины фермеров. Они были довольны таким решением. Одно дело обращаться со своими жалобами и бедами к управляющему, и совсем другое иметь возможность поговорить с самим хозяином. Их поразило до глубины души известие о том, что их бывший управляющий оказался негодяем, а попросту, вором.
Я узнала от Изабеллы, что у Эндрю Мэйфера ревматические боли и он прикован к постели. Это обстоятельство могло служить мне оправданием в глазах соседей по поводу того, почему я не послала приглашения в Грассленд.
Наша новая кухарка миссис Бэйнс вовсю орудовала на кухне; слуги с помощью садовников украшали комнаты цветами. Дом наполнился запахами вкусных блюд, готовящихся на кухне.
Лотти появлялась то там, то здесь; она без конца примеряла свои платья, кружилась в зале для танцев с воображаемыми партнерами, забегала в кухню, чтобы ухватить кусочек кекса и попросить миссис Бэйнс уже в который раз приготовить ей то, что она называла «маленькими вкусными штучками».
— Я бы хотела, — сказала Лотти, — чтобы каждый день был какой-нибудь праздник.
— Это было бы слишком утомительно, — заверила я ее.
— Ну, тогда раз в неделю…
Мы отложили на несколько дней наши уроки. Я предупредила ее, что как только мы обоснуемся в этом доме, я немедленно подыщу ей гувернантку. Лотти состроила кислую мину она сейчас не могла думать ни о чем другом, кроме как о предстоящем празднике.
Дня за три до намеченной встречи с соседями я пошла в Эндерби, чтобы поболтать с Изабеллой и рассказать ей, как я готовлюсь к торжественному дню. Возвращаясь обратно, я встретила на дороге Эвелину. Похоже, эта встреча не была случайной.
— Добрый день, — сказала она. — Вы, наверно, очень заняты — готовитесь к торжественному приему.
— Добрый день, — ответила я. — Да, я очень занята.
Я собралась было пройти мимо нее, но она встала на пути и хитро взглянула и на меня.
— Я слышала, что вы собираетесь пригласить всех соседей. Но, оказывается, сделано исключение.
— Всех пригласить просто невозможно, — ответила я.
— Но ведь кто-то может обидеться. Я бы сказала, это — не по-соседски.
— Я не послала тебе приглашения, — ответила я, — потому что знаю, что твой муж болен и не сможет прийти к нам.
— Но я-то смогла бы прийти, — сказала она.
— Я думала, что тебе не захочется идти к нам без него.
— Мой муж — добрый человек, он не стал бы лишать меня удовольствия немного развлечься. Она выжидающе растянула рот в ехидной улыбке.
— Видишь ли, — пробормотала я, — все приглашения уже разосланы. Я действительно посчитала, что…
— Но ведь есть время послать еще одно. Это была уже наглость. Она просила у меня приглашения! Нет, не просила — требовала.
— Думаю, — сказала она, — это всем покажется странным, если меня не будет на вечеринке. Люди будут спрашивать, почему меня там не было, и я буду вынуждена придумывать какие-то отговорки, не так ли? Мне бы не хотелось…
«Это шантаж», — подумала я.
Ее улыбка была жалкой и просительной. У нее был такой вид, будто я вовлекала ее в ситуацию, в которой она будет выглядеть очень некрасиво.
Мне вдруг стало страшно. Захотелось вернуться в Клаверинг. Я представила, как она что-то нашептывает Жан-Луи, и его доброе лицо возникло перед моим внутренним взором.
Я любила его и была готова сделать что угодно, лишь бы не причинить ему боль. Я сознавала, что грешна перед ним: я забыла о нем, когда меня закружило в порыве страстной любви к другому человеку. Если бы я могла вернуться в прошлое, я вела бы себя иначе. Я бы никогда не позволила случиться такому… Нет, это не правда. Я вела бы себя точно так же и знала это. Меня непреодолимо влекло к Жерару. Я тосковала по нему. Да, я любила Жан-Луи, но чувство, которое я питала к Жерару, было выше этой любви.
Лишь одна мысль стучала в моей голове: Жан-Луи никогда не должен узнать об этом.
Я смотрела на стоявшую передо мной женщину, в улыбке которой таилась угроза, и не знала, как быть.
— Да, еще не поздно пригласить тебя к нам, если ты действительно хочешь прийти, — сказала я и содрогнулась от презрения к себе самой.
