— Так, родная, — начал я, — у тебя проблемы с раздутым эго и все такое? Обратись к психоаналитику. Но я скажу тебе то же, что и он, причем бесплатно: не уподобляйся американцам, которые все свои проблемы делают мировыми.
— Знаешь, я ни слова не понял, но, надеюсь, это адресовано не мне, — хмыкнул Кривицкий.
Я с удивлением отвел телефон от уха и уставился на экран. Это точно была не Варвара.
— Прости, — буркнул я. — Мы еще не женились, а уже подумываем о разводе.
— Что-то мне это напоминает… — задумался Вадим, — ладно, сегодня о другом. Можешь разговаривать?
— Да, я у Якушина. Изучаю записи с камер — но теперь под другим углом. Тебе есть что сказать?
— Да, слушай, тут такое дело… — Вадим еще был под впечатлением. — Я намекнул коллегам из Центрального РОВД, у них есть особая группа по висякам… Описал, как выглядит, где и на какой машине может работать тип, причастный к исчезновению Саульской. Ну, чисто так, на всякий случай, — не верить же в то, что тебе привиделось на том свете… — Вадим расстроенно вздохнул. — Данного субъекта вычислили за полчаса. Некий Гладков, разведенный, когда-то отсидевший за изнасилование, но вроде исправился, влился в общество. Он до сих пор работает в фирме «Автодом» — безотказный, на хорошем счету. Оперативники приехали с ним чисто поговорить. И сразу поняли, что это наш клиент. Вел себя нервно, пытался удрать, врезал лейтенанту под дых — тот до сих пор глюки ловит… В общем, скрутили клиента, привезли, учинили такой прессинг, что он раскололся как орех. Да, это он год назад изнасиловал и задушил девушку в лесопосадке за Жуковкой, а потом закопал то, что от нее осталось. Место точно не помнит, но при желании может найти…
— А есть у него желание?
— Огромное! — уверил Кривицкий. — В общем, сломался наш доморощенный маньячок. Плачет, обещает все рассказать, готов понести заслуженное наказание. Поет, как соловей в теплую погоду. В данный момент опера проверяют его на причастность к другим аналогичным преступлениям — у изувера за душой, похоже, целое кладбище. По городу семь или восемь уголовных дел о бесследных исчезновениях женщин. Есть случаи с обнаружением тел и полным тупиком, в который упирались следователи.
— Поздравляю, Вадим, вы раскрыли резонансное преступление, обезвредили особо опасного маньяка-убийцу. Главное, не увлекайтесь, а то сейчас обрадуетесь и все, что не раскрыли в последние годы, повесите на него.
— Слушай, я тебе благодарен, да и не только я… — Вадим испытывал мучительные колебания. — Но как это тебе удалось?
— Не знаю, — искренне признался я, — были посмертные видения, поднимался по лестнице в подъезде, она навстречу. Постояли, поговорили. Катя все рассказала. Страдает, что ее до сих пор по-человечески не похоронили. Вы уж постарайтесь, Вадим, найдите останки, передайте матери.
— Слушай, ты издеваешься? — Он вспыхнул. — Это что же получается…
— Именно то и получается, — усмехнулся я, — накопите висяков — вводите толкового сотрудника в состояние клинической смерти, пусть рыщет по городу и получает информацию из первых рук… Ладно, я шучу. Пойми, Вадим, не все так просто в нашем датском королевстве. И если вы с чем-то не согласны, не факт, что этого нет. То же касается и версии Якушина. Да, смешно, невероятно, вздорно, но чем черт не шутит? Одного маньяка вычислили — молодцы. Но есть еще второй, вернее — вторая. А завтра, между прочим, 23 октября…
Я рассказал Кривицкому о разговоре Риммы Казаченко с предполагаемой преступницей.
— Да, это лучше, чем ничего, — Кривицкий перешел на миролюбивый тон, — но все равно мало. Собеседница могла изменить голос или поручить звонок постороннему человеку. Пробивать закрытые номера бесполезно — на то они и закрытые. Мы проверили все темно-серые «Субару» в городе. Не поверишь, их больше полусотни, и не факт, что следивший за тобой водитель ездил на машине, зарегистрированной на его имя. Теперь по случаям клинической смерти в нужный нам период времени… Дорожка проторена, информацию собрали быстро. Только женщины. Разумеется, исключили умерших, уехавших, получивших инвалидность и всякое такое…
— Список не на семь листов? — насторожился я.
— Их всего трое, — обрадовал Вадим. — Пробегусь кратко. Карамышева Валентина Сергеевна, 52 года, врач-психотерапевт, заведующая отделением в 1-й больнице «Скорой помощи». Есть муж, дети и даже внуки. Особа серьезная, властная. Были инсульт, кома и — счастливое исцеление. Поправилась быстро, снова заведует отделением.
Одинцова Оксана Юрьевна, 43 года, прокурорский работник в Октябрьском районе, разведена, есть сын — обучается на втором курсе в Томском государственном университете. Авария на трассе с участием самосвала, врачи извлекли ее буквально с того света. Переломы, гематомы, хорошо ударилась головой о приборную панель. Месяц лежала в палате, подключенная к приборам, потом чудесная поправка, но на лице остались отметины. Трудится в той же области, обвиняет преступников.
Малашенко Светлана Игоревна, 28 лет, муж, трехлетний ребенок, ипотека. Место проживания — район «Щ». Начальница отдела в компьютерной фирме. Внезапный приступ астмы, лекарств под рукой не оказалось, остановка дыхания, частичное отмирание коры головного мозга. Но наши лучшие в мире медики с ней справились, вернули к жизни. Вроде в норме, но утратила все профессиональные навыки, ушла с работы — благо муж способен кормить и оплачивать ипотеку. Теперь Светлана Игоревна сидит дома, шьет детскую одежду.
— «Субару» есть?
— «Субару» нет. Причем у всех. Но это ничего не значит, сам понимаешь. Это краткий экскурс. Я скину информацию на электронную почту Якушина.
— Скинь и на мою. Не люблю играть в испорченный телефон.
— Работать сможешь? Ладно, прости, вопрос глупый, ты еще не в форме. Выделю практиканта из юридического, все равно сидит без дела. Пусть по-тихому прощупает обстановку — парень вроде не дурак.
— Только реально по-тихому, Вадим. Можно все испортить.
— Не учи отца, — хмыкнул Кривицкий. — Слушай, — он перешел на загадочный тон и понизил голос: — Мы тут сидим с Романом и головы ломаем… Если гипотетически предположить, что вы с Якушиным правы и душа маньяка Усманского перебралась в тело этой бабы… Как у нее нынче с сексом? Как это выглядит вообще? Она же по сознанию мужик? А по физиологии — как ни крути, баба… такое бывает?
— Ты отстал от современной жизни, — засмеялся я, — во многих продвинутых странах это считается нормальным. Транссексуалы, трансгендеры, все прочие удовольствия. Третий пол. Хотя согласен, в нашем случае все не так. Упомянутые категории таковыми сделались без принуждения — по природе, да и общество влияет, уверяя, что это нормально. В нашем случае маньяка Усманского поставили перед фактом — и живи как знаешь… В затруднении, Вадим. Ему это может понравиться (ведь прежняя сущность пока при нем), может принуждать себя, может временно исключить секс из жизни — до прояснения, скажем так, обстановки. Последнее — наиболее вероятно. Тема, кстати, интересная, в плане выявления преступника. Но сомневаюсь, что твой практикант с этим справится — слишком личное. Пусть не лезет, чтобы не подставляться. Все, жду почту.
